Сергей Шнуров: «Уезжать — это предавать своего зрителя»
- Сергей, в 2019-м вы уверяли, что распускаете «Ленинград» окончательно и бесповоротно…
- Вы понимаете, «Ленинград» невозможно ни распустить, ни собрать. Эти песни - они звучат постоянно. Я вроде закрыл «Ленинград», хотел, чтобы их не было, но они все равно звучат! (Смеется.) И актуальность их не теряется. То есть зрители хотят. Я получаю от них некие сигналы о том, что они соскучились по нам. И вот подумал: почему бы не вернуться?.. А потом за эти два или три года, которые я фактически молчал, я не услышал ничего подобного или близко приближающегося. То, что делает молодежь, — это, по идее, какие-то реверансы в сторону абсолютно не свойственного нам рэпа. Они, на мой взгляд, уродуют русский язык, пытаясь втиснуть его не в свою ритмику, а больше ничего не происходит.
- Ну а вы чем занимались все эти три года? Осваивали соцсети, насколько можно судить?
- Ну да. А еще писал гадкие стишки. Пандемия, я сижу на даче, читаю новостную ленту. Раз - кто-то что-то сказал. И тут же он от меня получил! Другой кто-то сказал, и ему досталось! От нечего делать... Довольно много товарищей и не товарищей я обидел… Но тем самым привлек к ним внимание, за что они должны быть мне благодарны. Ну а мне нужно было тренировать свою поэтическую мышцу. Я поставил себе задачу - каждый день писать стихи… А вообще я уже давно забросил все социальные сети. Не пользуюсь, не слежу и вам советую точно так же поступить. Я сейчас отключился от онлайн-пространства, не читаю новости, точнее, стараюсь не читать. Буду врать, если скажу, что совсем не читаю. И честно скажу, что жить стало гораздо легче. Настроение лучше, времени больше. Выходишь на улицу, смотришь на людей и думаешь о том, что жизнь не так ужасна, как кричат об этом в интернете. Мир не стал ужаснее, но, читая интернет, начинаешь верить, что все ужасно.
- Ну а как вы относитесь к тому, что происходит сейчас в мире? Я про отмены концертов российских музыкантов, запреты русского языка, сносы памятников и так далее.
- Когда уровень ярости и абсурда начинает повышаться, для меня это является таким поэтическим топливом! Мне нравится то, что идиотизма становится больше, что пытаются запретить то, что запретить невозможно. Давайте запретим плохую погоду, и что, она перестанет существовать? Или запретим брюнеток. Они что, перестанут существовать? Нет, они останутся, просто слова такого не будет. Поэтому все эти отмены - они ни о чем и ни к чему. Ну отменят русскую культуру, ну уберут из таблицы Менделеева эту фамилию и назовут ее просто «таблица химических элементов», и что? Все равно все будут знать, что ее придумал Менделеев. Если, например, запретить «Калинку - малинку» и сказать, что теперь эта песня является агрессивной, мы ее запрещаем, как вы думаете, сколько людей на стадионах будут ее петь? Да все! Я же пережил эту бесконечную борьбу с матом. И где все эти люди, которые боролись с матом, где они? А мат по-прежнему — вот он, здесь! Иначе, как словом «х…ня», все, что происходит, объяснить невозможно.
- Иногда после ваших новых песен пишут в комментариях: «Шнур уже не тот…»
- А он всегда не тот. То, что Шнур уже не тот, я слышу аж с 1998 года! Дело в том, что никогда нельзя оборачиваться и делать то, что от тебя ждут. Потому что получается, что ты шагаешь во вчера, а тебе нужно бежать вперед.
- А уезжать вы не собираетесь?
- Не собираюсь. Как мне кажется, позиция уехавшего - очень слабая. Если ты остался здесь, то ты остался со своим зрителем, ты можешь высказываться довольно остро, подбирая слова, естественно, не нарушая законодательства. Свобода слова у нас еще присутствует. А уезжать — это предавать своего зрителя. Зритель ходил на тебя, верил в тебя, смотрел тебе в рот. Остаться с ним — это твой долг!
Анна Степанова.