Фантастика 1910-1920 годов. СССР – утопический проект на скорбной земле.

Это относится к фантастике и сегодняшнего дня, и XVIII века – в последнем случае еще добавляется пласт истории, и книга выступает как зеркало эпохи (не зря V-A-CPress выпустили сборник работ XVIII-XIX вв.), позволяя почерпнуть лучшее из прошедших эпох и отрефлексировать опыт прошлого. Особенно ярко данные моменты заметны в случае советской фантастики начала прошлого века. Работы этой эпохи в большинстве своем утопичны, и повествуют о коммунизме будущего (или его вариации на другой планете, чаще всего – Марсе – Марсианской Социалистической Республике) в борьбе с буржуазностью настоящего – нарратив, распространенный в большей части медиа и искусства той поры. Не в меньшей степени данные книги были рассчитаны и на распространение идей коммунизма в простой, развлекательной форме – обычно тексты написаны довольно просто, без использования излишней терминологии и сложных слов, но практически всегда эмоционально и, пожалуй, воодушевляюще. Но это не всегда соблюдалось. Некоторые раннесоветские тексты лишены излишней политической составляющей в интересах эстетической и философских размышлений о состоянии страны и мира. Конечно, в тогдашней фантастике заметно немалое влияние западной фантастики, в особенности – Герберта Уэллса. В сюжетах присутствуют тропы из “Машины Времени”, “Войны Миров” и “Облика Грядущего”. Но сам подход отличается – вместо злорадства Уэллса и его желания быть пророком и оракулом пришла надежда на лучшее, неидеальное, но гораздо лучшее будущее. Великий поэт Данте Алигьери писал: “Здесь, для нас Ты – полуденный факел / Любви, и там внизу, среди смертных / Ты – живой родник надежды”. Такое отношение к грядущему особенно заметно после Гражданской войны, хотя оно наблюдалось и после революции 1905 года. Именно из-за этого антиутопии того периода оставим вне сферы нашего внимания (пока что). Далее в статье разберем основные работы и их авторов, чтобы составить краткое описания утопий и фантастики начала 20-го века в СССР. “Красная звезда” – первая “спорная утопия” (ambiguousutopia) Фотопортрет А. Богданова. Фото: Simona Poustilnik Александр Богданов был одаренным и крайне многосторонним человеком – политическим деятелем, ученым, философом, писателем. Все это совмещалось в его творчестве, и его роман “Красная Звезда”, вышедший в 1908 году, не стал исключением. Работа повествует о социалистическом обществе на Марсе, где активно используется невообразимые (для того времени) технологии – автоматизированные машины, атомная энергия, компьютеры, ракеты. Дети воспитываются в особого рода яслях – налицо воспитание обществом, ставшее одним из ранних социальных проектов СССР (и РСФСР в частности). “Цельного человека надо создавать уже в ребенке”, - пишет Богданов, как эхо марксовского завета: " …будущее их (рабочего) класса, и, следовательно, человечества, всецело зависит от воспитания подрастающего рабочего поколения…". Классовые различия были стерты, все люди заняты в желаемых должностях, а иерархии порушены. Идеальное общество, вам не кажется? Но, как макбетовские убийцы прятали кинжалы за улыбками, так и в советской фантастике "скелетов в шкафу" множество. Из детей выбивают (порой буквально) эмоции и личность, на Марсе повальная депрессия и большие цифры самоубийств, а хваленая свобода далеко не так важна и, в общем-то, свободна. "Вы свободны в выборе целей — это и есть единственная человеческая свобода". В образовавшемся после революции экзистенциальном вакууме эхом звучит вопрос – что же делать дальше? Достигнув будущего, можно ли стремиться к чему-то еще, или это настоящий конец истории? Автор не дает ответов, оставляя эту задачу своим читателям. Нельзя не отметить влияние этого подхода на последующие поколения фантастов. Такая же спорная утопичность свойственна, пожалуй, самой известной работе Урсулы Ле Гуин "Обездоленные", изучающей немного другие утопические социальные проекты. Даже на современной фантастике есть отпечаток подобного подхода – трилогия Марса Кима Стенли Робинсона проникнута тем же духом. Double Feature Алексея Николаевича Толстого Алексей Толстой. Фото: Википедия А.Н. Толстой известен преимущественно историческими и фантастическими романами, из которых основную славу снискали "Аэлита" (по которой был снят крайне необычный фильм) и "Гиперболоид инженера Гарина". В них особенно ярко прослеживается след двух английских авторов – Уэллса и Шекспира. Разберем их поподробнее. Аэлиту можно было бы назвать "Ромео и Джульетта на Марсе", но это было бы крайне поверхностным. Правда, в центре лежит невозможная любовь основных персонажей, но их окружение не менее (если даже не более) интересно для изучения. Мы видим мир, находящийся в состоянии экологической катастрофы, где в этом положении агонии сталкиваются два миропонимания – горячее желание выжить и возможность умереть спокойно – что выливается в революционные столкновения. Здесь как нельзя ярко заметно политическое влияние эпохи, где неоднозначность будущего пугала и одновременно с этим завораживала. Во все эпохи фактического отсутствия ощущения будущего данный текст всегда останется актуальным. Экранизация "Аэлиты". Фото: ИА Regnum Переходим к "Гиперболоиду", в котором Гарин представляется Ричардом III с "вкраплениями" доктора Моро и Миста Курца. Роман повествует о новом виде оружия, которое сделало возможной диктатуру Гарина. Классическая для той эпохи проблема прогресса гиперболизируется еще сильнее, чем в “Войне в воздухе” Уэллса, и пересекается с несовпадением идей и их реализации. Гарин, хоть и антикапиталист, является далеко не лучшим представителем своего времени. Как в любом гангстерском фильме (или трагедии Шекспира), за восхождением следует падение – диктатора Пьера Гарри низвергают с помощью советской разведки (ничего не напоминает?) и революционно настроенных рабочих. "Гиперболоид инженера Гарина". Фото: Википедия Остальное – тишина В заключение хотелось бы отметить, насколько интересны и актуальны остаются тексты данных фантастов в наше время. Исконное отношение к фантастике как к "низкому искусству" опровергается раз за разом. Потому новым поколениям и остается смысл читать старую фантастику – рефлексировать и наслаждаться.