Режиссер Ашот Джазоян: Мы несем ответственность за свои слова

С 19 по 22 июля в Туле пройдет Международный телекинофорум «Новая реальность». Мы пообщались с одним из организаторов и членов жюри кинофорума, режиссером-документалистом и секретарем Союза журналистов России Ашотом Джазояном, чья новая работа «Выборг, свой берег» вошла в программу фестиваля «Окно в Европу». Поговорили о том, как развивается документалистика, чем отличается от блогерства, зачем нужны кинофестивали, что противопоставить фейкам.

Неигровое кино всегда имеет свою аудиторию ценителей. Телеканалы один за другим выпускают документальные проекты. По схожему пути идут онлайн-платформы. Работы документалистов выходят на большие экраны. Кадры хроники включают в художественные фильмы, где те острее всего воздействуют на зрителей. С журналистом и режиссером Ашотом Джазояном, который занимается документальными проектами более 30 лет, мы начали разговор с обсуждения того, как еще можно популяризировать подобный кинематограф.

— Ашот Егишеевич, в России есть несколько десятков фестивалей, в которых участвуют документальные ленты. Зачем так много?

— Это еще мало! По миру проходит около восьми-девяти тысяч кинофестивалей, из которых в России всего около ста. А ведь фестивали — это очень важно, потому что они являются подведением неких промежуточных, и довольно часто серьезных, итогов для журналистов, кинематографистов. И, конечно, помогают продвигать фильмы, делают их узнаваемыми.

— Телекинофорум «Новая реальность» от Союза журналистов России и Национальной ассоциации телерадиовещателей проводится впервые. Есть намерение надолго войти в российскую фестивальную действительность?

— Есть. Но, когда мы придумывали название, даже не догадывались, что реальность настолько изменится. Как оказалось — предвидели. Мы будем рады, если сможем занять с этим форумом свою нишу в развитии документального кино, телевизионных программ, прежде всего в России, но не только. Я рад, что в нашем форуме представлены семь стран и их участники смогут увидеть нашу страну. И нам самим важно знать, чувствовать пространство хотя бы сопредельных государств, понимать, чем и как они живут. А что может рассказать об этом лучше, чем талантливо сделанное документальное кино и репортажи людей, которые сами оттуда?

— Это поможет лучше узнать Россию?

— Надеюсь. У нас представлены работы участников из 53 регионов. И на самом деле наша страна огромная — включает одиннадцать часовых поясов. А фестиваль дает возможность встретиться, соприкоснуться, условно говоря, пощупать кончиками пальцев другого человека. Это позволяет сверить свои системы координат, почувствовать страну. Ведь участвуют в нем разные каналы, студии, медийные группы. Вообще, по-моему, фестиваль можно считать удавшимся не тогда, когда раздали дипломы и статуэтки победителей, но когда у фестиваля сформировался свой месседж. Я имею в виду то послание, которое выносят для себя участники. Если это происходит — фестиваль состоялся. А зависит это от качественных и талантливых работ, от организации форума, от жюри: что выдвинули в номинации, насколько прочувствовали момент.

— Как вы формировали программу, что стало главной темой сейчас?

— С одной стороны, сейчас на юго-востоке Украины идет спецоперация. И есть работы, где показан Донбасс на линии огня, истории военных корреспондентов. Но жизнь нашей огромной страны не ограничивается этим. В далеком Магадане кто-то борется против отходов, которые создают проблемы. А в Москве сделали удивительное документальное кино про жесты в реальной жизни и на картинах, с объяснением того, что значат они психологически. Есть расследование про скопинского маньяка, история про людей, живущих на пространствах Сибири… Я посмотрел все 360 работ, которые нам прислали. И лучше прочувствовал страну. Самое важное, что я понял, хоть это и пафосно звучит, — наши люди какие-то несломленные духом. Они действуют, всегда продолжают бороться. Ведь времена не выбирают. И журналисты показали в наши дни и тех, кто умирает, и тех, кто живет, побеждает, меняет пространство, свою малую родину, чью-то судьбу.

— Акцент сделан на журналистике, верно?

— Да, мне кажется важным, что фильмы, представленные на нашем форуме, — профессиональный выбор журналистов, которые занимаются телевидением и документальным кино. То есть он отображает отношение профессионалов к своей профессии. Так, жюри возглавляет президент форума и председатель Союза журналистов России Владимир Соловьев. Также оцениваю работы я, заместитель председателя Союза журналистов России Алексей Вишневецкий, директор «Молодежного журналистского центра» Роман Серебряный, глава секретариата Союза журналистов Денис Токарский.

— Что отличает от документального кинофильма, например, журналистское расследование, вынесенное в отдельную номинацию?

— Тем, что документальное кино — это скорее наблюдение, созерцание. Оно напоминает философскую притчу. И оно всегда авторское.

А журналистское расследование — отдельный жанр, который, если быть честным, постепенно начинает умирать, и мы хотели придать ему особое значение. Дело в том, что, когда ведется хорошее, честное журналистское расследование, оно всегда помогает человеку обрести правду. Мне кажется, этот жанр самый трудный, но очень нужный. Например, мы дали номинацию магаданской работе «Опасные объекты. Экологическая обстановка на Карамкене остается под вопросом», потому что там проведено настоящее расследование. Выясняют, откуда появились эти отходы, почему они там, почему их до сих пор не убирают, хотя давно пора. После таких работ люди сразу начинают задумываться об этом, и происходят перемены.

Так, в новосибирской ленте «Общественно опасный» журналист говорит о транспорте, который мог убить человека током, и после его расследования приняли меры, чтобы ликвидировать опасность. Так что журналистское расследование всегда направлено прежде всего на то, чтобы помочь человеку.

— Как выбирали телеинтервью?

— Глядя на профессионализм, конечно. Лично мне, например, очень импонирует работа Дмитрия Кириллова — интервью «Моя история. Стас Намин». Я знаю, что Стас — оригинальный, талантливый и непростой, сложный человек. И как же интересно сделал с ним интервью Дмитрий. Как он спокойно разговаривал. Насколько понял человека и сумел его раскрыть. Это — пример того, как надо делать телевизионное интервью — с достоинством, с вдумчивостью, при этом так, чтобы собеседник тебе поверил и рассказал про свою жизнь.

— При выборе номинантов были разногласия?

— Решения жюри — это всегда субъективная история. Но хочу сказать, что в данном случае примерно все мы совпали по своим вкусовым предпочтениям. Хотя, конечно, были некоторые разногласия. Все работы, которые мы отобрали, сделаны интересно, по-журналистски высоко профессионально, это оригинальные режиссерские и сценарные задумки.

— То есть попадание в конкурс — уже награда?

— По сути да. Это подтверждение того, что работа талантлива, которое дает возможность ее автору развиваться дальше, придает некое усиление. То, что сюжет отмечен профессиональным журналистским сообществом, прибавляет его создателям уверенности в том, чтобы продолжать снимать документальные проекты, вести расследования, когда они вернутся на свою малую родину. Также на мероприятии авторы могут завязать знакомства, придумать идеи.

Кстати, фестивали — это одна из дверей, с помощью которых журналист может заявить о себе, выйти в медиапространство страны. У нас много молодых авторов. Есть номинации «дебют в документальном кино», «короткометражный фильм». В частности, последнюю мы создали специально для того, чтобы было больше документального кино, чтобы прозвучало больше имен. Ведь мы относимся к документальному кино как к продолжению журналистики, только к визуальному, более авторскому ее проявлению. Чтобы в документальном кино произошел прорыв, надо как можно больше фестивалей, которые помогают заметить талантливых людей и продвигать их.

— Какие площадки для этого есть?

— Прежде всего надо, чтобы их работы показывали по телеканалам, чтобы их смотрели. Конечно, есть социальные сети, которые могут служить площадкой для продвижения документального кино — некоторые смотрят чаще их.

— Говоря об интернете, как относитесь к блогерам, которые снимают свои видео?

— По-разному. Тут важно обозначить еще одну проблему документального кино. Раньше многим казалось, что если у тебя фотоаппарат в руках, то ты уже фотограф. И сейчас некоторые считают, что если ты снял что-то на смартфон, то можешь считаться оператором или режиссером. Огромное количество людей сейчас делают видеофиксацию сегодняшней жизни, но их работы едва ли можно назвать документальным кино, не говоря об участии в фестивалях.

— Потому что техника, оборудование не дают достаточно качественное изображение и звук?

— Нет. Набор нескольких пейзажей или портретов с парой-тройкой безграмотных текстов нельзя назвать документальным фильмом. А фестивали нужны и для того, чтобы задавать высокий уровень профессионализма, таланта.

Что же касается аппаратуры, в мире есть фестивали, где показывают исключительно кино, снятое на мобильный телефон. Проблема не в том, на что это снято технически, а в том, как это сделано. Есть там журналистика или нет? Есть ли визуально интересные истории? Содержательность? Объективность? Если да, то и мобильным телефоном все можно снять. А нет — хоть собери все лучшие камеры мира, все равно может выйти абсолютно никакое кино. Ведь вопрос не в носителе, а в том, что внутри носителя. Если мы видим талантливую историю, оригинальный подход и открытие, безусловно, это будет оценено.

Но сколько попыток после выхода фильма «Неоконченная пьеса для механического пианино» было еще снять кино про «русское», с самым звездным составом, но ни у кого не получилось. Ведь вопрос не в том, кого ты собрал и чем снимаешь. Вопрос в том, есть ли у тебя голова молодого Никиты Михалкова, чтобы снять шедевр, который сможет служить учебником для любого оператора, композитора, режиссера, автора сценария...

— Что касается распространения документального кино, главный способ выйти к зрителю — федеральные телеканалы?

— Отчасти. Но дело в том, что на федеральных каналах почти всегда есть человек, ответственный за документальные проекты, есть свой план и люди, которые работают на канале и делают такое кино. Конечно, оно привязано к программной сетке этого канала. Создается много замечательных фильмов про наших великих людей, которые уже умерли. Таких, что думаешь: «Как жаль, что этот человек умер, надо бы его воскресить». Идут документальные фильмы про еду, журналистские расследования в том ключе, в котором нужно каналу, к юбилею известных личностей, что-то, рассказывающее про провинцию...

Документальное кино на телеканалах заранее соответствует рубрикам, которые есть в сетке. А фестивальное кино практически ни к чему не привязано. Оно отличается тем, что человек решил, что сделает интересное видео на тему, которая ему важна, и этим привлечет к ней внимание большого количества людей, и сделал. На фестивале могут показать кино, которое для каналов — неформат. В то же время представители телеканалов присутствуют на подобных форумах. Будет хорошо, если какие-то из работ получат возможность попасть на каналы и выйти к широкому зрителю. Так, мне кажется, что на «Новой реальности» представлены очень сильные работы отдельных студий, которые этого достойны.

— Сейчас зритель доверяет личному мнению автора больше, чем информации из официальных источников, даже документалистике.

— Здесь важно понимать, как современный человек воспринимает информацию в общем и новости — в частности. Если раньше она поступала периодически из ограниченного круга источников, то теперь сообщения о событиях постоянно без спросу проникают внутрь его головы. Человека атакуют оповещения, информационные рассылки — каждый раз, когда раздается звук уведомления, ты отключаешься от работы, от реальности. Если раньше люди могли уйти в горы или леса, подальше от цивилизации, чтобы обдумать новые знания и эмоции, которые получили, то сейчас нет. Раньше, выходя из дома, человек первым делом брал паспорт и сберкнижку, а теперь он не способен обойтись без телефона. И социальные сети всюду с тобой, потому что они в гаджете. Сейчас не сбежать от информации, она уже внутри тебя.

— Но возникает проблема недоверия к новостям и даже к документалистике, потому что много фейков и субъективности.

— Тут важный момент — документальное кино всегда авторское, а фейк обезличен, у него либо нет автора, либо он очень странно указан. И это главное отличие работы журналистов от таких сообщений. Потому что автор, так или иначе, несет ответственность за свои слова. Хотя, конечно, бывают варианты, когда человек публикует заведомую ложь, потому что ее ему проплатили. Но и это заметно. Знаете, у Омара Хайяма есть хорошие слова на эту тему: «Хоть и не ново, я напомню снова: перед лицом и друга, и врага, ты — господин несказанного слова, а сказанного слова — ты слуга».

Вообще, я считаю, что проблема современной журналистки в том, что она стала комментаторской. Сообщается не сам факт, который реально произошел, а постфакт, который к тому же еще комментируют. В документальном кино же мы видим непосредственно сами события. Продолжая тему фейков, которые порой бывают любопытно сделаны, скажу лишь одно: талантливой лжи можно противопоставить только одно — талантливо созданную объективную правду. Поэтому наша задача — делать конкурентоспособное и высокопрофессиональное документальное кино.

— И освещать не только острые и болезненные, но и воодушевляющие темы, верно?

— Да. Популяризировать светлое — самая важная и трудная миссия документального кино. Потому что снимать, да и смотреть трагедию всегда интереснее. Мне кажется важным показывать в кино простых людей, на которых держится Россия: рыбаков, водителей автобусов, учителей, тех, кто косит, пашет и возделывает землю, что-то производит. Кстати, это мы и делаем в проекте «Я живу в России». Потому что эти люди очень важны сами по себе.

По-моему, талант автора измеряется как раз тем, насколько он способен сделать свою работу интересной. Если это получилось, то видео становится полноценным документальным фильмом, который смотрят люди. Если нет, подобные сюжеты воспринимаются как реклама. Но сделать кино талантливо — самая сложная задача. Для этого надо увидеть в человеке, о котором рассказываешь, красоту. Недаром говорят, что она в глазах смотрящего. И чтобы увидеть внутренний мир человека, приблизиться к нему — для этого и нужен талант. А наша главная цель в том, чтобы мы сумели создать как можно больше талантливых историй и сделать их конкурентоспособными по отношению к фейкам.

ДОСЬЕ

Ашот Егишеевич Джазоян — журналист, режиссер-документалист. Его первый художественно-музыкальный фильм «Ереван приглашает гостей» вышел в 1992 году. С тех пор в фильмографии автора уже более 36 кинолент, среди которых: «Одна на миллион», «36 воинов», «Счастливый завод», «Эрмитаж с любовью», «Армянские эскизы», «Крымчане», «Семейный аккаунт», «Интересные люди — хабаровчане», а также лента «Приглянувшиеся». Последняя участвовала в номинации «Копродукция» фестиваля «Окно в Европу». Над этим проектом работали фотографы, журналисты и блогеры из десяти стран мира, которые собирали истории из жизни приглянувшихся им жителей Ленинградской области. Также работает над проектом «Я живу в России». С 2008 года является секретарем Союза журналистов России.