«Небо», его покорители и Игорь Петренко
29 августа в рамках празднования Дня российского кино в Курске состоится показ драмы «Небо». Фильм снят в 2021 году и рассказывает о российских лётчиках, участвовавших в военной операции в Сирии. В его основе – судьба Героя России подполковника Олега Пешкова из Липецка, чей самолет 7 лет назад был сбит турецким истребителем на сирийско-турецкой границе. Вместе со штурманом он успел катапультироваться, но ещё в воздухе Пешкова расстреляли террористы. Главную роль в фильме сыграл Игорь Петренко, который приедет в Курск на встречу со зрителями вместе с режиссёром картины Игорем Копыловым («Ржев», «Крылья Империи», «Ленинград 46»). У актёра плотный график съёмок, и выделить время для интервью накануне своего визита в наш город ему, к сожалению, не удалось. А вот с Игорем Копыловым мы поговорили о его курских корнях, сотрудничестве с министром обороны Сергеем Шойгу, экспедициях в Сирию и загадочном совпадении на съёмках. «Сергей Шойгу очень трепетно относится к этой истории» – Игорь Сергеевич, почему в фильме «Небо» вы решили обратиться к столь непростой теме? – Извините, может, несколько высокопарно прозвучит, но у нас, творческих работников, накопился некий долг перед героями современности. Мне бы хотелось, чтобы наши граждане знали, что среди нас живут люди, которые совершают подвиг в буквальном, а не образном смысле этого слова. Для меня было большой честью снять фильм об Олеге Пешкове. – Как много прошло времени от замысла до реализации фильма? – Без одобрения и поддержки Министерства обороны такое кино, как «Небо», снять было бы невозможно. Когда у продюсеров компании «3XMedia» Инессы Юрченко и Сергея Щеглова появилась эта идея, стало понятно, что, как бы далеко мы ни зашли в эту историю, сами мы не сможем её осуществить. Обратились в Министерство обороны, и оказалось, что там думали об этом же. Это такое счастливое стечение обстоятельств, которое, как мне кажется, было нам дано свыше. История про Олега Пешкова должна была быть снята. В ноябре 2019 года мы стали на эту тему разговаривать. В январе 2020-го уже встретились с родственниками и участниками тех событий и в первый раз поехали в Сирию. Прошли по тем местам, где лежат обломки самолёта, где прятался выживший штурман Пешкова Константин Мурахтин, откуда выдвинулась группа, чтобы его забирать. Исследовали путь, которым она к нему подходила, изучили базу Хмеймим, разговаривали с лётчиками. Первый вариант сценария мною был отослан уже в середине мая, и в сентябре мы приступили к съёмкам. – Какие впечатления от работы были у самого Сергея Шойгу? – Я встречался с Сергеем Кужугетовичем в период подготовки картины несколько раз. В одну из встреч делился впечатлениями о поездке в Сирию. Он очень трепетно относится к истории с гибелью Олега Пешкова, знаком с его вдовой. После премьеры, к сожалению, мы уже не виделись, но мне передали, что фильм ему понравился. В Министерстве в творческом плане нам доверяли, но процесс съёмки на разных военных объектах, включая сирийскую базу Хмеймим, было очень сложно организовать, это требовало детальной проработки. Фактически командовать войсками приходилось. В переносном, конечно, смысле, не в прямом, потому что я человек не военный, хотя и служил в армии. У меня не было опыта съёмок самолётов, больших воинских подразделений с синхронизацией летательных аппаратов. Причём, вы же понимаете, что Хмеймим не экскурсионная база, мы не должны были помешать основному процессу. Это бесценный опыт. И конечно, колоссальная ответственность, потому что большие картины о лётчиках очень дорогие и выходят, по моему личному анализу, примерно раз в 30 лет. В последние годы их вышло сразу несколько, но это скорее исключение из общей статистики. «Мне впервые за 6 лет хочется жить!» – В чём были основные технические сложности съёмок? – Я вам открою наше маленькое ноу-хау. Есть различные способы съёмок самолётов. Например, Тимур Бекмамбетов в «Девятаеве» анимировал компьютерную игру. Нас Министерство обороны попросило, чтобы полёты были подлинными. Что-то мы подснимали, когда нам выделяли самолёты, но это не перекрывало все задачи. И мы совместно нашли способ, попросив боевых лётчиков с опытом полётов в Сирии сесть в самолёты и боевые тренажёры с заданными координатами местности. Они отлетали нам так, как это было на самом деле. Взяв эту информацию, мы вставили её в 3D-модели, поэтому траектории полётов в фильме не вымышленные, а восстановленные. – У вас в фильме есть чёткое указание, что сирийско-турецкую границу наш лётчик не пересекал… – На брифинге Министерства обороны специалисты подробно объяснили это журналистам. За те 7 секунд, которые, по версии Турции, российский самолёт находился на её территории, физически нельзя было успеть 10 раз произнести требование покинуть воздушное пространство страны. – Что вы чувствовали на месте событий в Сирии? – Чувства были двойственными. Безусловно, трагическое ощущение из-за гибели Олега Пешкова. Когда я подошёл к месту падения самолёта, его обломки мне напомнили конструктор «Лего». Когда из него сделаешь большую игрушку, она рассыпается на мелкие части. Так же и этот самолёт на сопке был разложен. Я взял себе один фрагмент. Испытывал и чувство невероятной гордости за то, что у нас такие войска. Дух захватывает от того, как хорошо организована и высокотехнологична база Хмеймим. Она будто живая, менялась в лучшую сторону на наших глазах от приезда к приезду – внешний вид, быт, обустройство, внутренний распорядок работы. – В своих интервью вы говорили, что предпремьерный показ перед лётчиками липецкого авиацентра стал для вас настоящим экзаменом. Вы его сдали? – Мы все очень сильно волновались, потому что в фильме были показаны не только сослуживцы, но и герои событий. И хочу подчеркнуть, что я очень трепетно и внимательно относился к тем историям, которые мне рассказали вдова Пешкова Гелена, его штурман Константин и другие очевидцы. Например, есть сцены, где фразы, которые были произнесены в жизни, буквально вставлены в сюжет. Но всё-таки образы в фильме решено было сделать собирательными, о чём со всеми изначально договаривались. Поэтому и фамилии у экранных героев изменены. На этапе подготовки ленты мы просили других офицеров рассказать о себе. Олег, безусловно, один из ярчайших представителей военных лётчиков, но они все достойны того, чтобы о них в большей или меньшей степени поведали. Такой ход – дань уважения сразу многим героям. И судя по тому, что мы до сих пор созваниваемся с офицерами, фильм зашёл в их сердца. Для меня очень ценны слова, которые произнесла Гелена Юрьевна: «Мне впервые за 6 лет после случившегося хочется жить!» «У Петренко и Мироновой есть что-то общее с Пешковыми» – Почему на роли Олега и Гелены Пешковых вы выбрали именно Игоря Петренко и Марию Миронову? – Мне кажется, у них есть что-то общее с Олегом и Геленой. Внутренний стержень Игоря совпадает с нашим представлением об Олеге Пешкове. Гелена Юрьевна, тоже в прошлом военнослужащая, очень красивый, сильный человек. Такая же и Мария. Кроме того, актёры хорошо сочетаются, и они сами очень хотели попасть на эти роли. И несмотря на то, что стали уже большими звёздами, на равных правах с другими артистами честно и достойно прошли пробы. – При подготовке к работе над ролями актёры знакомились с членами семьи Героя России? – Да. А также проходили стажировку в липецком авиацентре, отрабатывали приёмы на тренажёрах и специализированном полигоне, общались с лётчиками. Часть актёров летала в Сирию, включая моего сына Семёна, который подменил актёра, заболевшего ковидом. Семён с малых лет снимается у меня в эпизодах. Окончил юридический факультет СПбГУ, но решил, что ошибся в выборе профессии и сейчас учится на высших режиссёрских курсах у Алексея Попогребского. Был моим ассистентом на съёмочной площадке, что называется, работал хлопушкой, но и в объектив попал. Правда, мелькает всего в одном кадрике, целую сцену с ним, снятую по подлинным событиям, пришлось вырезать. Конечную версию фильма продолжительностью 3 часа сократили почти на час. – А ваша дочь Глафира сыграла в картине дочь Сошниковых Арину. Очень убедительно принимает известие о смерти экранного папы, заливаясь слезами. Как настраивали на этот эпизод? – У меня нет преференций. Глафира прошла пробы наравне со всеми, отработав как раз эту сцену, снятую одним планом, без склеек. То есть если бы не получилось, в картину б не попала. Но когда я её просил сделать шестой дубль, ко мне подошла Маша и сказала: «Ты чего издеваешься, мы уже всё сняли, что ты мучаешь девочку?!». Как-то всё сложилось в том, как она это чувствовала. Конечно, мы разговаривали с ней, представляли, репетировали, и она оказалась убедительнее всех. Вот шесть дублей и ревела. – Планирует стать актрисой? – Да, но ей пока только 16 лет. Куда именно будет поступать, пока не решила. У неё сейчас такой возраст, когда то одно думает, то другое. Но у неё ещё есть 2 года на то, чтобы определиться. – У вас не было ощущения, что Олег Пешков незримо присутствует на площадке? – Расскажу один случай. Долго думал, стоит ли делать финальную сцену с воздушными самолётиками, которые выпускают дети на торжественном прощании с офицером. Надо было найти художественный приём, чтобы погибший герой продолжал жить. В голове всё время стоял вопрос, возможен ли такой допуск в военной службе. Но когда мы прилетели в Сирию на Старый Новый год, на входе в лётную столовую я увидел ёлку, на которой вместо ёлочных игрушек были маленькие самолётики из бумаги. Поэтому я решил, что это ответ на мой вопрос. «Мой папа родом из Тёткино» – Расскажите о своих курских корнях. – Мой папа родом из посёлка Тёткино Глушковского района Курской области. Я там был с ним всего один раз в возрасте 6 лет, почти 50 лет назад. Помню, что мне показали – вот река, мы ходили купаться, и мне сказали, что за речкой сразу же Украина. Это все воспоминания. Мы не жили вместе, мама воспитывала меня одна. С отцом они познакомились в Германии, мама была машинисткой, а папа военнослужащим, кажется, в звании старшины. Потом переехали в Ленинград, где я появился на свет, а папа продолжил службу в милиции. Мы стали тесно общаться, только когда мне исполнилось 20 лет. Отец рано ушёл из жизни, 25 лет назад, за год до рождения моего сына Семёна. Мы не успели до конца узнать друг друга, о чём я жалею. – С какими чувствами едете в Курск? – Рад возможности побывать на родной земле папы. К сожалению, в Тёткино пока поехать не смогу – из-за плотного рабочего графика приезжаю всего на один день. Да и пока это небезопасно. Но мы познакомимся и можем впоследствии сделать наши встречи регулярными. С большим трепетом и желанием еду к вам. Справка «КП» 27 августа в нашей стране празднуется День российского кино. В этот день 103 года назад Совет народных комиссаров РСФСР принял декрет о национализации кинодела, вся кинематографическая промышленность и кинотеатры перешли в прямое ведение Народного комиссариата просвещения. Курская область в 2022 году отмечает юбилей с даты первого кинопоказа. Курск стал одним из первых городов Российской Империи, встретившим кинематограф, вслед за Петербургом, Москвой и Нижним Новгородом. Первый киносеанс в Курске состоялся 125 лет назад в городском театре (впоследствии – кинотеатр имени Щепкина) 14 мая 1897 года, менее чем через полтора года после первого показа, устроенного братьями Люмьер в Париже на бульваре Капуцинок. Празднование Дня российского кино с показом фильма «Небо» и встречей со зрителями режиссёра Игоря Копылова и исполнителя главной роли Игоря Петренко состоится в драматическом театре имени А.С. Пушкина 29 августа, начало в 18.00. Бесплатные пригласительные – в кассах драмтеатра, филармонии и кинотеатра «Юность». Приглашаются все желающие! Оксана САНИЦКАЯ, редактор по репертуару Курского кинофонда При подготовке статьи использованы материалы медиагруппы «Патриот» и журнала «Батя»
