Ирина Стародубцева: «Работа – это счастье!»
Голос Ирины Стародубцевой покорил многие залы мира. В репертуаре ведущей солистки Курской государственной филармонии сотни композиций. Сложнейшие оперные арии, сольные партии в ораториях Й. Гайдна «Сотворение мира» и К. Орфа «Кармина Бурана», в «Реквиеме» В. Моцарта, 9-й симфонии Л. Бетховена и 4-й симфонии Г. Малера, вальсы Штрауса, арии из классических оперетт, старинные романсы, советские и народные песни. Накануне юбилея замечательной певицы корреспондент «Курской правды» встретилась с Ириной Филипповной и поговорила обо всём на свете. Но в первую очередь – о музыке. Помогла «Черёмуха» – В вашем репертуаре особое место занимает русская народная песня. Поклонники знают, что одно из любимых вами произведений – «Под окном черёмуха колышется». С этой песней связана какая-то особая история? – Один из концертов в Москве, посвящённый 23 Февраля, проходил в Театре Российской Армии. Выступление под фонограмму в сборном концерте. На репетиции отдала флешку, всё объяснила звукорежиссёру. Выхожу на сцену, и вдруг звучит не моя фонограмма! Что делать? Хотела начать петь, но потом решила – нет, не надо экспериментов. Извинилась перед зрителями: вчера был тяжёлый предпраздничный день, простите, перепутали композицию. Пока оператор исправит ошибку, я исполню вам мою любимую русскую песню «Под окном черёмуха колышется» а капелла. Начинаю петь – зрители в шоке, в хорошем смысле этого слова, по окончании шквал аплодисментов. Видимо, живого звука давно не слышали. Потом несколько лет подряд мой менеджер каждый раз приговаривала при встрече: тебя Москва вспоминает: – дайте нам эту певицу, которая пела «Черёмуху». – А вы помните своё первое выступление? – Мои родители рассказывали, что любила петь я уже в яслях. Первая песенка – «Солнышко во дворе, а в саду «папинка». Дело в том, что в слове «тропинка» ещё не все звуки умела выговаривать. Потом хитом была песенка о белых медведях из кинофильма «Кавказская пленница». Её крутили повсюду. Воспитатели говорили, что меня надо обязательно отдать учиться в музыкальную школу, что и сделали родители. Но после трёх занятий я заявила: «Больше туда не пойду». Мне хотелось всё и сразу. А тут оказалось, что это долгая, упорная работа, и сначала надо выучить ноты, «поставить» руки и т.д. Я не любила хор, занятия проходили по воскресеньям. Но нашла выход из положения: неподалёку от музыкальной школы жили мои родственники, и в воскресенье я отправлялась к ним в гости (ни мама, ни папа не знали об этом). Мне было у них очень интересно: мне давали рассматривать альбомы с репродукциями картин знаменитых художников, большие и тяжёлые книги с фотографиями лучших музеев и картинных галерей мира. Вот эти мировые сокровища с детства исподволь подпитывали меня капельками великого. Не кукольное сопрано – Педагоги в музыкальной школе хвалили вас? – Первой, кто привил мне любовь к высокому профессиональному искусству, стала Татьяна Николаевна Лазарева, преподаватель детской музыкальной школы № 1. Она была в моих глазах настоящая леди! Всегда маникюр, макияж, причёска. Невозможно было представить, что она повысит голос. Ей достаточно было одного взгляда, чтобы ученик осознал, какой он балбес. Татьяна Николаевна первая заметила, как я люблю петь, поняла, что вокал – моя природа, посоветовала поступать в музыкальное училище. У родителей начались дебаты – мама настаивала на продолжении музыкального образования (в училище можно было поступать после восьмого). Папа считал, что я должна закончить десять классов, а потом делай что хочешь… Победила мама. – Почему решили поступать на отделение теории музыки? – Я всегда любила трудности. И по советам «знающих и мудрых» решила, что лучшую базу даёт теоретическое отделение, оно и самое сложное. Учиться было очень интересно! Может быть, сравнение странное, но отделение теории музыки курского музучилища тогда сравнивали с медицинским университетом, где тоже учились с утра до ночи. Мне не составляло труда встать в полшестого и бежать в училище, занять класс, чтобы позаниматься на настоящем рояле! Конечно, инструмент был у меня и дома, но квартира была небольшой, а заниматься надо было по несколько часов! Музучилище имело очень сильный педагогический состав. Были даже выпускники Московской консерватории. Я благодарна Ф.В. Гольцеву и Л.С. Переверзевой. Именно они смогли увидеть перспективу моего дальнейшего профессионального развития как певицы и настоять на том, чтобы студентка четвёртого курса провинциального училища спела сложнейший концерт для голоса с оркестром Р. Глиэра! Сколько было сомнений, бессонных ночей, боязни не справиться. А они мне: «Ира, ты что, это твоё!» Когда в жизни встречается тот, кто верит в тебя, нет следа сомнений: работай и всё получится – это счастье! – Правда ли, что в Саратовской государственной консерватории имени Собинова вас приходили слушать все – и студенты, и педагоги? – Об этом я узнала после сдачи госэкзамена, когда поздравляли с окончанием. Шутили: «Ты единственная не «пипетошная» сопрано». Советская вокальная школа, в отличие от европейской, хорошо могла научить вокальному дыханию, раскрытию образа, но, к сожалению, мало кто из педагогов умел научить европейской манере пения, поэтому голоса высоких сопрано были похожи на «кукольные». Мне повезло. Мои педагоги по вокалу Л.Г. Зотов (Саратовская консерватория), В.Н. Кудрявцева-Лемешева (Московская консерватория) знали эти секреты, чему и меня учили. Но всегда повторяли, что совершенствоваться надо всю жизнь. Когда сегодня студенты говорят: я устал, не успеваю и т.д., меня это очень удивляет. А как же я и работала, и училась, и семья – любимые муж и сын, и концертные выступления?! Мне всё было интересно. Запомнился один из первых концертов – на нашей обувной фабрике. Он проходил в красном уголке и начинался аж в семь утра. В это время, казалось бы, голосовые связки ещё спят. Но всё прошло отлично. Мы много работали и не знали, что такое халтура или «для галочки». Однажды, в один из насыщенных дней, после пятого концерта, а ещё предстояло два, один из опытных музыкантов сделал мне замечание по поводу самоотдачи в концертном выступлении. Я удивилась: мне казалось, что я сделала всё хорошо. А он сказал: «Люди приходят получить от тебя заряд радости, оптимизма, настроения, им неважно, пятый у тебя концерт или десятый. Всегда старайся петь, как будто в последний раз!» Где родился, там и пригодился – Ирина Филипповна, вас не раз приглашали работать филармонии не только других городов, но и других стран. Почему вы выбрали Курск? – Я не выбирала. Выбрали небеса и ведут до сих пор. Как в поговорке: «Где родился, там и сгодился». Я люблю свою публику, и она любит меня. Я чувствую это и ценю, потому что после каждого концерта не пропадает желание работать и петь для людей, особенно для молодёжи. Воспитывать культурную нацию нужно с раннего детства, но не все имеют возможность в детстве приехать в филармонию, в театр. Это сейчас есть интернет и можно прослушать любой концерт или посмотреть спектакль. Но искусство требует живого общения, живого звука, живой разговорной речи, просмотра натуральной картины в галерее. И никакая техника пока не может передать живой звук, речь, краску. А разве надо уезжать от тех, кто тебя ждёт, верит в тебя, кому ты нужен здесь и сейчас? – В 90-е вы выступали в Чечне. Расскажите об этом эпизоде вашей жизни. – Это уже история. В списках артистов, которые поедут в Грозный выступать перед нашими вертолётчиками, меня не было. Я пошла в администрацию требовать, чтобы включили в состав делегации. Настояла на этом. Своим близким ничего не сказала, цель поездки сообщила лишь в последнюю минуту, стоя на лестничной площадке. Взлетали несколько раз. Приземлились в аэропорту Грозного, кругом разбитые самолёты, жара больше 40 градусов и … невероятно красивые наши русские солдаты! Богатыри! Я пела свои любимые старинные русские романсы, мои коллеги – красивые советские песни. После концерта, по русскому обычаю, застолье с красивыми тостами, пожеланием скорейшего возвращения на Родину. Вечером, когда мы улетали, взлёт откладывали трижды – было опасно. Почему-то не было страшно. Но все разговоры сводились только к тем, кто остался ещё там, в Грозном. Голос может стареть? – Ирина Филипповна, зрители влюблены в ваш голос. Но ведь успех вокалиста – это и образ в целом. Вы всегда красивы! Есть секреты? – Сцена не любит ленивых и не прощает безответственности. Для этого надо всегда много работать над собой, совершенствоваться в технике, искать новые краски в голосе, прежде чем выйти с программой на сцену. Это очень интересный для меня процесс, где я всё время в поиске новых ощущений, приёмов и т.д. Кроме того, известный факт: академическое пение полезно для физического здоровья, если поёшь правильно, то работает весь организм, убегают ненужные калории. О здоровой пище сегодня не знает только ленивый! Концертные костюмы для сцены подбираются очень тщательно, чаще шью на заказ. Ведь они должны дополнять музыкальный образ, а не мешать наслаждаться музыкой ни мне, ни слушателю. – Трудно певице сберечь голос? – Не трудно, если ты знаешь простые правила гигиены голоса. Но знать мало, их нужно всегда соблюдать. Например, не есть орехи или шоколад перед выступлением, высыпаться, не петь в гостях, если выпил хотя бы немного вина. Бывает: хорошая компания, душа хочет петь! Если это себе позволить, на следующий день будешь хрипеть. Лучше не экспериментировать и относиться к голосу очень бережно. К счастью, даже простуда не всегда влияет на голосовые связки. Великие об этом знали! Рассказывают, что Иван Семёнович Козловский, когда шёл в консерваторию, сначала несколько минут сидел у себя в коридоре – одетый. Потом выходил в подъезд и какое-то время там стоял – одетый. И только потом выходил на улицу. В прохладную погоду всегда надевал шарф, который закрывал почти пол-лица, чтобы холодный воздух не попал на связки. Многие певцы дореволюционного времени пишут о том, что на улице вообще петь нельзя: перепад температур вреден! Современным вокалистам документ по охране труда запрещает петь при температуре ниже плюс 14 градусов. Но, к сожалению, многие этим пренебрегают, а зря! – Расскажите о своей семье. – Для меня семья – отдельная территория, каменная крепость, и я не очень хотела бы пускать туда посторонних. Я счастливая жена, счастливая подруга, счастливая бабушка: у меня два внука и красавица внучка. Мои близкие – мои главные зрители, мои поклонники, моя поддержка. Без них я не смогла бы добиться всего того, что у меня есть, не стала бы той Ириной Стародубцевой, которую знает публика. – Вы активно преподаёте. Как вам удаётся совмещать концертную деятельность с педагогической? – Всё не так просто. Когда с Сергеем Геннадьевичем Емельяновым, ректором Юго-Западного государственного университета, мы готовились открыть кафедру, я была уверена, что кафедра займёт достойное место не только в Курске, но и в других регионах России. И время показало, что наша педагогическая работа востребована. Мы обеспечиваем профессиональными кадрами не только свою область, но и Орловскую, Белгородскую, Брянскую, Тульскую. У нас учатся студенты ближнего и дальнего зарубежья. Наша кафедра – это дружный коллектив единомышленников. Мы единственные по Черноземью разработали и внедрили полную программу обучения по направлению подготовки «Вокальное искусство»: магистратура и бакалавриат очной и заочной форм обучения. Изучив программы ведущих вузов России, мы создали свою разработку, по которой кафедра успешно работает более 10 лет. Есть уже и свои молодые воспитанники, педагоги-вокалисты. Елена ГАМОВА Фото из архива Ирины СТАРОДУБЦЕВОЙ
