Быть цветным, живым, счастливым

Сегодняшний музыкальный театр все чаще берется переосмысливать эпоху 50-х годов двадцатого столетия. Неудивительно: постепенно настает "оттепель", приподнимается "железный занавес", люди начинают мыслить и чувствовать иначе – с одной стороны. Продолжающееся противостояние советской идеологии и "чуждым" настроениям (строчка Сергея Михалкова "сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст!" сочинена немного раньше, но звучала в те времена активно) – с другой. Есть где развернуться и в музыкальных трактовках, и в передаче характеров и взаимоотношений разных поколений. Тенденцию задал мюзикл "Стиляги", сценически воплотивший и по-новому раскрывший одноименный кинофильм Валерия Тодоровского. Примерно в одно время со "Стилягами" появился и "Винил". Но тогда как "Стиляги" сделаны как джукбокс, "Винил" – сочинение оригинальное. И ставшее одной из самых популярных работ композитора Евгения Загота (мюзикл, помимо Петербурга, был поставлен в Перми, Красноярске, Калининграде, Северске). Мелодичная, запоминающаяся музыка, где есть и умная игра со стилем, и джазовая чувственность, и искусно вплетенные и переосмысленные мелодии популярных шлягеров, интересна и постановщикам, и артистам: в разноплановых ариях и дуэтах, эффектных ансамблях можно отлично проявить себя. Правда, не так удачно обстоит дело с либретто: заданные в первом акте сюжетные линии рвутся во втором, а финал и вовсе скомканный – ощущение, будто автор решил молниеносно соединить всех влюбленных, перевоспитать "плохих" и выдать на-гора хэппи-энд. Хотя сам факт хэппи-энда (его, кстати, нет в "Стилягах", с которыми часто сравнивают "Винил" – и это принципиальное различие) уместен и оставляет радостное послевкусие от спектакля. Людям хочется верить в свободу и счастье, и спектакль в этом помогает. Фото: пресс-служба фестиваля "Видеть музыку" Сценограф Алексей Тарасов, художник по костюмам Татьяна Королева и хореограф Антон Дорофеев создали яркий, стильный визуальный ряд. Основа пространства спектакля – мастерски обыгранный образ радиолы "Звезда", появившейся в 50-е годы. Танцевальные номера придают происходящему динамики и красоты, а костюмы подчеркивают различие "цветных" стиляг и "серых" представителей власти. Режиссер-постановщик Сусанна Цирюк нашла верную интонацию для спектакля: здесь есть и моменты ностальгии, но в целом – попытка показать, что во все времена человеку, особенно начинающему жить, хочется счастья, простых эмоций, свободы выбора – какую музыку слушать, в кого влюбляться, какое будущее себе выбирать. Несколько преувеличенно выглядят эпизоды второго акта, где попавшие за решетку при облаве главные герои подвергаются жестокому обращению. Но сцена допроса одного из них "дуболомом"-чекистом, пытающимся выудить тайные смыслы из каждого слова безобидной песни "Девушка-мечта" ("Кто такие соловьи???" – орет он вне себя от гнева), выглядит одновременно и пародийно, и вполне себе достоверно (многие музыканты со стажем рассказывают в интервью и воспоминаниях, как трудно было добыть разрешение на исполнение своих текстов, и какие дикие требования порой предъявлялись). Команда молодых звезд жанра с видимым удовольствием перевоплощается в своих сверстников из 50-х. Роману Дряблову очень идет роль Жоржи (в миру – Георгия), лидера и заводилы ВИА "Винил": он красив, харизматичен, его вокальная манера идеально "ложится" в джаз-роковую колею. Жоржи весел, простодушен, открыт. Ему нравится сочинять и исполнять песни, очаровывать девушек, проживать свои лучшие годы на полную катушку. Препятствия на пути к цели, главное из которых – идеологический конфликт с отцом, крупным чиновником, серьезно сказываются на нем. Второй главный герой, остроумец Бунчи, удачно контрастирует с Жоржи – у Вадима Рябушкина получился интеллигентный, возвышенно-лирический юноша, способный и на настоящую дружбу, и на искреннюю любовь. Их дуэт с Евдокией Малевской – медсестрой Ясленикой, помогающей друзьям в раздобывании "костей" (рентгеновских снимков для подпольной записи пластинок) – порой дает фору по романтичности и яркости эмоций дуэту центральному. В том числе потому, что Ксения Лазаревич (возлюбленная Жоржи, переводчица Виола), хоть и очень хороша собой, не слишком выразительна как вокально, так и актерски. Не верится в ее чувства к Жоржи, в переживания и душевные метания. А вот Марии Елизаровой – комсоргу Капитолине, безответно влюбленной в "главного стилягу" – как раз веришь безоговорочно. Актриса безупречно показывает идейную натуру "Капитолия" (так презрительно называют девушку стиляги): застегнутая на все пуговицы, с командным голосом, резкими движениями, она ужасается антисоветским поползновениям участников "Винила" и готова воевать с ними. Но чувства преображают ее: именно Капитолине принадлежит самая красивая и глубокая ария "На краешке неба", и Елизарова делает этот номер одним из центральных в спектакле, через вокал показывая весь спектр переживаний. Фото: пресс-служба фестиваля "Видеть музыку" Неотразим Константин Китанин в образе отца Жоржи, полковника КГБ: словно грозовая туча, парит он над всеми – олицетворение неумолимого "закона и порядка", способного вмиг лишить любого свободы, а то и жизни. "Я – всегда – прав", – медленно роняет он слова своей ключевой арии, демонстрируя роскошные нижние ноты. И как очаровательно "очеловечивается" во время общего финального номера, сбросив тяжелую маску злодея. Санкт-Петербургский "Мюзик-Холл" – постоянный гость фестиваля "Видеть музыку": на прошлогоднем смотре, например, коллектив показывал остроумную версию классической оперетты Иоганна Штрауса "Летучая мышь", а еще годом раньше – великолепный авторский мюзикл "Шёлк" с музыкой Ивана Кушнира. И приехавший на нынешний фестиваль "Винил" продемонстрировал, как удачно развивается то направление театра, что связано с оригинальным музыкальным материалом и качественным взглядом на жанр.