о советском артисте Георге Отсе
«Написанная и прозвучавшая впервые в исполнении Бернеса в 1961-м, спустя 16 лет после Победы, песня «Хотят ли русские войны» стала и вызовом всему «благочестиво демократическому» Западу, и вопросом, обращённым к нам самим. Мы будто бы впервые с той Отечественной войны остановились на ходу и поглядели окрест».
«Сибирь» отследили немецкие самолёты-разведчики — грузо-пассажирский теплоход, неспешный, с госпитальными крестами, был для бравых асов люфтваффе простой и понятной целью, а вопросы морали «рыцари неба» оставляли фюреру «тысячелетнего рейха» и рейхсминистру авиации. Впрочем, Боров (такую кличку Геринг получил за свои габариты), как и бесноватый «отец немецкой нации», были бесконечно далеки от того, что мы называем моралью.
Мораль!
Этические нормы.
Право...
Бессмысленный словесный мусор для «людей дела».
Как это похоже, несмотря на весь ужас сравнения, на происходящее сегодня в ментальном поле управителей Европы. А Америка... Что Америка? Раковая опухоль мира.
Погода была лучше не придумаешь. Когда бы не война. Ни облачка до самого горизонта. «Сибирь» вышла из Таллина в Кронштадт в ночь на 19 августа, на борту находились 890 раненых и только что мобилизованных бойцов РККА и 410 гражданских — в основном семьи офицеров с детьми.
Первый раз теплоход бомбили в 14:20, бомбы легли с правого и левого бортов на небольшом удалении от судна — повреждения были незначительными. В 16:40 на теплоход зашла тройка Ju 88, и первая же бомба угодила в машинное отделение. Начался сильный пожар, судно дало крен, капитан был серьёзно контужен.
Часть шлюпок оказалась уничтожена первым взрывом и вторым попаданием авиабомбы. Экипаж делал всё возможное для спасения тяжелораненых, женщин и детей. Когда стало ясно, что «Сибирь» не спасти, 21-летний лейтенант Георг Отс (Таллинское военное училище, Отс окончил его прямо перед вхождением Эстонии в состав СССР), чемпион Эстонии по плаванию на марафонскую дистанцию 1500 м, отдал свой спасательный пояс раненому бойцу и прыгнул за борт: «Вдали виднелся маяк Гогланда. Я думал, что доплыву до него. Но волна была высокая... К тому же над головой пикировали немецкие самолёты. Я ухватился за обломок бревна, но скоро в него вцепился ещё кто-то, и я оставил его...»
Отс, как отличный пловец, продержался на воде несколько часов, его подобрал минный тральщик. За это время асы Борова возвращались к месту катастрофы дважды, сбрасывая бомбы на подходящие корабли охранения и поливая из пулемётов шлюпки...
У него были железное здоровье и железная воля, у этого лейтенанта из Таллина, а кроме прочего, он был отменным фехтовальщиком, свободно владел английским и французским, как, впрочем, и русским (до конца жизни Георг Отс сохранил тончайший, едва уловимый акцент, который придавал его речи и вокалу совершенно особенное очарование), а ещё очень любил петь. С детства заучивал наизусть оперные арии отца — Карла Отса, ставшего в 1957-м народным артистом Эстонской ССР.
Всех спасшихся призывников тогда отправили в Ленинград, но вскоре началась блокада, и Отс в составе целого эшелона будущих танкистов прибыл на станцию Зырянка в 200 км от Челябинска. Обучение, стрельбы, обучение, стрельбы...
В январе 1942-го там же, в Зырянке, почти перед самой отправкой на фронт он совершенно случайно (перст судьбы, а иначе, быть может, не довелось бы нам услышать арию Мистера Икса) попался на глаза Прийту Пыльдроосу — руководителю и куратору Рабочего и Драматического театров Таллина. Вот вам его рассказ: «Вышла не то долгая остановка, не то пересадка, точно не помню, но надо было часа полтора ждать. В здании вокзала находилась группа офицеров запаса, и я поинтересовался, нет ли здесь кого подходящего для фронтовых ансамблей. Выяснилось, что нет, есть только сын известного тенора Карла Отса. Мы познакомились. «Ваш отец — известный оперный певец, а вы как, тоже поёте?» — спросил я. Отс ответил сдержанно, с присущей ему скромностью: «Не знаю, не пытался, но можно и попробовать».
Не пытался.
400 концертов на фронте и в госпиталях.
Осенью 1944-го Отса направляют в Таллинское музыкальное училище, он его оканчивает за два года экстерном и в 1946-м поступает в Таллинскую консерваторию.
Такое было время. Жили стремительно. Надо было успеть, надо было успеть построить новый мир.
В 1949-м в Государственном театре оперы и балета «Эстония» уже знаменитый режиссёр и будущий лауреат двух сталинских премий Александр Винер ставит «Евгения Онегина». В роли Онегина — 28-летний Георг Отс. Успех у публики словами не описать. Впрочем, зачем вам что-то описывать, если вы сами хоть однажды слышали Отса?
За эту роль он получит Сталинскую премию.
Станет ведущим солистом «Эстонии».
А всенародную любовь, искреннюю и неподкупную любовь всего советского народа, Георг Отс заслуженно обретёт одной ролью в кино и одной песней на телевидении.
«Мистер Икс».
«Хотят ли русские войны».
Вдумайтесь.
Такие непохожие истории об одном и том же — человеческом достоинстве. Вопреки роковым обстоятельствам, изменам «преданных друзей» и «надёжных союзников». Вопреки всему, что со скрытой издёвкой вечно кутается в дырявые портьеры «всеобщего гуманизма», «высших смыслов».
Вдумайтесь.
В СССР, в Красной Атлантиде, героем становится циркач-аристократ, плевать хотевший на чины и сословия (были ведь у нас и красные графы, если кто помнит). Так кого играет для нас Георг Отс? Себя. Лейтенанта, отдавшего спасательный пояс. Человека. Редкая, невостребованная роль была — до недавнего времени. Времена изменились.
А человека играть трудно — им надо быть.
А быть человеком и того труднее...
Отсу фильм не понравился — слишком легковесно. Оно и понятно. Зато нам — многим из нас — понравился. Так важно посмотреть на чёрно-белый экран и вспомнить: совсем немного нужно, чтобы быть настоящим мужчиной. Им надо просто быть.
С песней вышла совсем другая история.
Эдуард Колмановский и Евгений Евтушенко.
К композитору «Алёши», «Мы выбираем, нас выбирают...» (много чего достойного) нет и не может быть вопросов. Евтушенко же я органически не люблю (подташнивает от «пражских танков»). И как быть, если песня растворена в крови с детства?
А никак. Не надо из себя слишком много строить. А вот что надо на самом деле — так это слушать сердце.
Текст Евтушенко пошёл показывать Марку Бернесу, это ведь он подал молодому поэту идею песни о нашем извечном, о каждом первом тосте за каждым столом: «Лишь бы не было войны!..» Марк Наумович, как известно, отличался предельной требовательностью к песенному материалу — мог, если что, и к чёртовой матери в окно высадить. Жене Евтушенко пришлось текст переписывать не единожды, и потому сам он (к чести его признаем) говорил: «Сейчас уже просто невозможно восстановить, что там написал я сам, а что подсказал мне Бернес».
Написанная и прозвучавшая впервые в исполнении Бернеса в 1961-м, спустя 16 лет после Победы, песня «Хотят ли русские войны» стала и вызовом всему «благочестиво демократическому» Западу, и вопросом, обращённым к нам самим.
Мы будто бы впервые с той Отечественной войны остановились на ходу и поглядели окрест.
Мир не хотел мира.
Мир хотел новой войны с нами, с русскими.
Уж как так вышло и почему...
И есть ли пределы человеческому душевному невежеству...
Комок в горле.
От горькой правды.
Особенно в этих строчках...
Не только за свою страну
Солдаты гибли в ту войну,
А чтобы люди всей земли
Спокойно ночью спать могли.
Спросите тех, кто воевал,
Кто вас на Эльбе обнимал, —
Мы этой памяти верны.
Хотят ли русские, хотят ли русские,
Хотят ли русские войны?
Это было святое и страшное причастие. Огненный очищающий вихрь. Всё ложное, лживое в одночасье открылось нашему взору... И тогда прозвучали по-настоящему страшные слова.
Да, мы умеем воевать,
Но не хотим, чтобы опять
Солдаты падали в бою
На землю горькую свою.
Спросите вы у матерей,
Спросите у жены моей,
И вы тогда понять должны —
Хотят ли русские, хотят ли русские,
Хотят ли русские войны.
Георг Отс был вторым. Он и совершил окончательное прочтение. Его голос, подобно взывающему колоколу — и никак иначе, — заставлял людей в залах вставать — и не только в СССР.
Отс спел «Хотят ли русские войны» на английском, немецком, французском, испанском. «Мелодия» сделала специальный тираж миньонов (можете называть их синглами) для подарков дорогим иностранным гостям. Иногда Отс в составе делегаций вручал их лично.
Невероятно красивый, выдержанный и подчёркнуто спокойный, Георг Карлович Отс, помимо прочего, был (не вздумайте притворно удивиться) ужасающе раздражающим фактором торжества «кровавой диктатуры Советов» в «оккупированной» Прибалтике.
Он был невыносим самим фактом своего существования. Фактом своих бесконечных зарубежных гастролей, из которых он бесконечно возвращался в Советский Союз — петь «Я люблю тебя, жизнь», «Слушай, Ленинград...», «Севастопольский вальс».
Его хотели бы, очень бы хотели перекупить. Переманить. Перевербовать. Но оперный певец, рупор советской власти и чемпион Эстонии по плаванию оказался неподкупен.
Ни тогда.
Ни сейчас.
В этом, согласитесь, есть проблеск надежды. Есть благая весть, утверждающая простое и вечное: «Истинно говорю вам не о том, что грядёт нечистый, но что чистый придёт...»
Георг Отс, если отвлечься от истории его, к сожалению, короткой жизни и тяжёлой болезни последних лет, предстаёт в образе почти сияющем, почти карнавальном. Его оперные партии из Чайковского, Леонкавалло, Верди, Мусоргского, Моцарта, Прокофьева, Бизе (сколько ещё не перечислено), его голос в наизусть выученных опереттах Кальмана, Штрауса, Легара, Портера. Его партия Порги из «Порги и Бесс» Гершвина...
55 лет.
Всего 55 лет жизни, и столько всего, что веселит, согревает и заставляет грустить наши сердца...
И всё же — «Мистер Икс» как эликсир чистой любви.
И всё же — «Хотят ли русские войны» как последнее предупреждение тем, кто беззастенчиво называл себя «добрыми друзьями» и «надёжными союзниками» СССР.
Поменялось ли хоть что-то?
Ничего.
Хотят ли русские войны?
Спросите вы у тишины
Над ширью пашен и полей
И у берёз и тополей,
Спросите вы у тех солдат,
Что под берёзами лежат,
И вам ответят их сыны,
Хотят ли русские, хотят ли русские,
Хотят ли русские войны.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.