"В России не знают русскую классическую балалайку". Интервью с профессором Гнесинки

О музыкальном образовании, балалайке, изготовленной из лопасти вертолёта, и восприятии национального инструмента россиянами и иностранцами, - читайте в нашем материале. 2023 год принесёт новый региональный культурный проект. В его рамках Государственный центр народного творчества Омской области проводит мастер-классы для учащихся и преподавателей детских школ искусств по подготовке к участию в конкурсных событиях проекта. Всего таких творческих встреч будет 17. Поделиться опытом в наш город приехал заведующий кафедрой струнных народных инструментов Российской академии музыки имени Гнесиных, профессор, исполнитель и лауреат международных конкурсов Андрей Горбачёв. Корреспондент "Омск Здесь" встретилась с музыкантом и узнала, как сегодня живёт балалайка в России и за её пределами. - Андрей Александрович, расскажите, как в вашей жизни появилась музыка? Балалайка - это ваш выбор или всё-таки родители повлияли? - Я пришёл в музыку в пять с половиной лет, поэтому это, конечно, не мой выбор. Мой выбор случился уже потом, когда я поступил в колледж. А вначале привели на фортепиано учиться, но директор посоветовал "не плодить безработных пианистов", у которых сейчас большая конкуренция. Мне посчастливилось начать свой путь у очень хорошего педагога Ивана Викторовича Иншакова, тогда он был совсем молодой, студент ещё. Занимался в музыкальной школе пять с половиной лет, потом окончил у него же музыкальное училище, ну а затем уже Москва - профессор Павел Иванович Нечепоренко в Гнесинке. И постепенно музыка стала моей жизнью. Я считаю этот путь правильным, потому что единственный шанс выжить в России - это всеобщее музыкальное образование. Если мы его не введём в ближайшее время, то у нас никаких шансов выиграть глобальную конкуренцию, так как всеобщее музыкальное образование "безо всякого шума" введено во всех странах Юго-Восточной Азии. И ориентироваться на западные стандарты, как нас пытались приучить, начиная со времён Петра I и до последних лет, кстати сказать, нет никакого смысла, потому что система музыкального образования России на десять порядков выше, чем система музыкального образования в западных странах. - Как педагог скажите, можно ли сразу в каком-то ребёнке увидеть талант, а другому, наоборот, посоветовать пойти по иной дороге? - Если мы говорим об общем музыкальном образовании, то оно не подразумевает того, чтобы мы готовили профессиональных исполнителей, это образование нужно для того, чтобы у нас равноценно развивались оба полушария головного мозга и человек был успешен в любом виде деятельности. ЮНЕСКО почти двадцать лет назад приняла решение о том, что нужна срочная гуманизация образования в мире. - С чем это было связано? - А связано это было с тем, что скорость развития науки такова, что невозможно ребёнка выучить раз и навсегда в школе, поэтому нет никакого смысла пичкать его знаниями точных наук, а нужно больше гуманитарных предметов для того, чтобы он был способен переучиваться в своей жизни несколько раз. А занятия музыкой - игра на инструментах, пение (ведь голос тоже инструмент) - позволяют таким образом развивать ребёнка, чтобы ему потом легче было учиться новому в течение жизни. А талант у ребёнка, конечно, проявляется, его видно практически сразу. В процессе шлифовки, профессионального развития становится понятно, сможет ли он стать профессионалом или нет. Бывает, что очень талантливый ребёнок, но такая нервная система, что он не способен выступать на сцене. Не выдерживает стресс. Здесь всё зависит от большого количества факторов. - Среди молодёжи балалайка вряд ли популярна сегодня? - У нас в академию Гнесиных конкурс на специалитет 10 человек на место, но это, правда, балалайка, домра, гитара - три инструмента. А средний конкурс у нас многие годы держится в районе трёх с половиной - четырёх человек на место. Это не очень много по сравнению с джазовыми вокалистами. Очень богатым человеком, занимаясь музыкой, конечно, не стать, однако надо отметить, что не в деньгах счастье. На конкурсах мы отмечаем большое количество детей, которые играют на этом музыкальном инструменте. Но, я думаю, что каждый уважающий себя россиянин должен познакомиться с балалайкой. А вот здесь есть проблема: потому что в России, как ни странно, ненавидят всё русское. Почему? Посмотрите статистику, когда был последний раз сольный концерт классического исполнителя на балалайке на федеральных каналах телевидения? Очень давно, ещё при советской власти. В телевизионных СМИ часто говорят, что такие концерты - неформат, их интересует классическая музыка, но не классическая балалайка. Я считаю это диверсией. Мы проводили недавно исследование, магистерскую диссертацию защитил наш выпускник, кстати, сибиряк - Говоров Никита. Эта работа показала, что в 95 прцентах случаев люди ассоциируют балалайку с фольклорным народным исполнительством (то, какой балалайка была больше полутора веков назад), и, к сожалению, за эти прошедшие сто с лишним лет в общественном сознании не утвердился пока имидж инструмента как классического. Здесь, конечно, нужна серьёзная поддержка средств массовой информации, потому что именно они формируют мышление миллионов людей. Мы можем сколько угодно играть концертов с симфоническим оркестром, в частности в Омске часто звучит балалайка с симфоническим оркестром, и я, пользуясь случаем, хотел бы поздравить с юбилеем художественного руководителя Омского симфонического оркестра, заслуженного артиста России Дмитрия Васильева. Это мой давний друг, с которым мы много лет общаемся и сотрудничаем. Я желаю ему здоровья, а коллективу - успехов, это - один из лучших коллективов нашей страны. Но этих концертов недостаточно, здесь нужны серьёзные программные проекты. - Можно ли на балалайке сыграть какие-то современные мелодии? И экспериментируете ли вы? - Инструмент у нас уникальный, потому что он, во-первых, молодой. На балалайке я, например, играю джаз-рок. Когда-то я даже выступал в Омске в команде Дениса Мацуева. У нас сейчас есть электробалалайка, на ней играют много джаз-роковых вещей. Это эстрадное направление, но тем не менее это есть. А что касается экспериментов, то у нас сейчас много сочинений, написанных современными композиторами, с электронной обработкой звука. Например, мультимедийные концерты. Есть такой композитор - Ольга Осипова, которая написала мультимедийный концерт с видеопроекцией, с различными спецэффектами, в том числе световыми и звуковыми эффектами, когда звук балалайки проходит обработку через компьютер. Но это сочинения, которые не часто звучат в концертных залах из-за убеждений о том, что балалайка - это исключительно фольклорный инструмент. Мы, как можем, делаем своё дело, а дальше - время покажет! - А эта ситуация поменяется, как думаете? - Мне кажется, всё изменится, когда китайцы начнут играть на балалайке. - Почему? - Потому что всё изменится, когда китайцы начнут популяризировать её, по сути, безграничные возможности, а они уже начали. У меня сейчас первый ученик из КНР уже окончил по классу балалайки. Сейчас поступает его брат, очень талантливый товарищ, который заявил, что "по окончании академии Гнесиных он вернётся в Китай и станет основателем великой китайской школы игры на балалайке" - конец цитаты. - А как балалайку воспринимают не в азиатских странах? Наверное, она вызывает фурор? - В 2017 году мне удалось сыграть сольный концерт в Карнеги-холле в Нью-Йорке. Воспринимают абсолютно так же, как воспринимают любого хорошего классического музыканта. Во-первых, это всех удивляет, потому что классическую балалайку не так часто можно услышать. В 2017 году оказалось, что это был первый сольный концерт классической балалайки. Если это делают талантливо, профессионально и ярко, то принимают с восторгом. Когда я играл в Карнеги-холле, вышла статья в одном известном СМИ "Балалайка против санкций", я бы сказал, не против санкций, ведь когда есть балалайка, то и санкций быть не может. Культура и музыка - те небольшие ниточки, которые ещё связывают наш мир. Мне кажется, что балалайка обладает ярко выраженными эмоциональными признаками в мировом общественном сознании: любой человек, взяв этот инструмент в руки, априори считается представителем российской культуры. У нас есть мальчик в Германии, он афроевропеец, но, когда он берёт балалайку, его сразу ассоциируют с русской культурой. При этом мы играем сложнейшие классические сочинения - мы изъясняемся на западноевропейском музыкальном языке, мы для них понятны в своей музыке. Поэтому эти два фактора вполне могут поставить инструмент в авангарде нашей культурной экспансии. Это становится всё более актуально. У нас много талантливых ребят, которые играют лучше меня, например, мои ученики. И я к этому отношусь положительно, потому что это говорит о том, что инструмент развивается, так должно быть. - Балалаечники люди суеверные? - Балалаечники - это такая же часть общества. Есть люди суеверные, есть не суеверные, есть верующие, есть неверующие, есть талантливые, есть не очень. Конечно, артисты бывают больше подвержены этому в силу своей нервной системы. Мы проводим тестирования наших студентов, результаты показывают, что 70-80 процентов тех, кто занимается музыкой, имеют не совсем устойчивую нервную систему к стрессовым ситуациям, потому что у них более яркие эмоции. - О вашей балалайке ходят легенды. Говорят, она была изготовлена из лопастей вертолёта, правда ли это? - Это мои конкуренты говорят, что она из турбин, чтобы оправдать тот факт, что я играю быстрее, чем остальные, но самое главное - играть интереснее. Инструмент уникальный, вообще, у меня несколько балалаек, но тот, который вы имеете в виду, сделал мастер Марк Александрович Купфер, который был заместителем главного конструктора КБ имени Камова и участвовал в проектировании и разработке вертолёта "Чёрная акула". По слухам, тот металл, который мы использовали в ладовых пластинах, он как раз попросил с какой-то старой лопасти вертолёта. То есть это никакая не турбина, это лишь часть, кусок качественной стали. Однако ладовые пластины не имеют принципиального значения, самое главное - правильно скомпоновать материалы: ёлку и клён. Это своего рода тоже искусство. Но балалайка уникальна, и всего таких инструментов в мире 16. И она позволяет мне играть любые произведения, это мой любимый инструмент. - Как вы относитесь к своей балалайке? Говорят, что некоторые музыканты чуть ли не разговаривают со своим музыкальным инструментом? - Ну, до разговоров напрямую, может быть, я дойду попозже, но, на самом деле, к своей балалайке, как к ребёнку, испытываю такое же трепетное отношение. Конечно же, у неё есть душа. Сейчас у меня были гастроли, я играл на втором инструменте своём, не брал эту балалайку в поездку, так как очень сложная сейчас логистика в Европу, и я её поберёг. И несколько дней мне пришлось извиняться перед ней, чтобы она опять мне поверила и не подводила меня на сцене. Она меня простила. - Вы приехали в наш город, чтобы провести мастер-классы для детей и педагогов. В чём, на ваш взгляд, смысл таких "разовых" мероприятий? - Есть давняя традиция российской интеллигенции: учиться надо там, где можно больше взять, а работать там - где можно больше отдать. Мастер-классы важны не только для детей. Конечно, моя задача - вдохновить ребёнка на занятие, а сейчас с мотивацией не всегда всё хорошо. Ещё очень важно общение с педагогом, потому что очень быстро развивается жанр, меняется репертуар, технологии, так как у нас молодой инструмент. Очень важно, чтобы педагоги чувствовали, как мы говорим, на кончиках пальцев, то, что происходит в педагогике и исполнительстве, чтобы они точно понимали, куда направлять траекторию движения развития своих выпускников. Педагоги - профессионалы, они знают, как это делать, но важно освежить их взгляд на профессию, придать какой-то новый импульс их работе. Прямой контакт важен! Мы обмениваемся и репертуаром, и новациями, последними достижениями. Мы внимательно следим за развитием психологии и психофизиологии, потому что мы прежде всего работаем с подсознанием ребёнка, а оно часто преподносит нам сюрпризы, мы должны знать, как это работает. Я очень благодарен за то, что у меня есть такая возможность - проводить мастер-классы и заражать любовью к этому прекрасному, чуткому и нашему родному музыкальному инструменту. Фото: Елизавета Медведева