Трагикомический супергерой: в театре драмы разговаривают со зрителем сегодняшним языком
Текст написан на фабрике нарративного театра "Дисциплина", придуманной в новосибирском театре "Старый дом". Идея проекта заключалась в том, чтобы писать "увлекательные пьесы о сегодняшней жизни" - с захватывающим сюжетом, яркими героями и понятным театральным языком. Белорусский драматург Дмитрий Богославский, впрочем, всегда это умел. Его "Любовь людей" шла на многих сценах, в том числе в московском Театре имени Маяковского. Пьеса про щенков овчарки Гитлера "Блонди" тоже широко разошлась по России, в эскизах и читках ее представляли и в Самарской области. "Катапульта" - трагикомедия с большим количеством бытовых сцен и диалогов. Режиссер Михаил Лебедев и художник Наталья Чернова делят пространство на две квартиры. Справа на нижнем ярусе живут бывшая жена Вадика, Валя (Алина Василенко), и его сын-девятиклассник. Слева на помосте - квартира Зоймихалны, "боевой" пенсионерки-дачницы в велюровом костюме (отличная работа Жанны Романенко в не самом привычном для нее образе). Три дверных проема с подсветкой по периметру работают то по прямому назначению, то как воображаемое пространство, в котором появляются персонажи. Вадик - новый Зилов (его имя созвучно с Аликами - так называет всех мужчин одна из героинь той же "Утиной охоты" Вампилова). Герой в кризисе среднего возраста, зашедший в тупик. Развелся несколько месяцев назад (явно по инициативе жены), потерял работу, не платит за съемную квартиру, не может даже купить ребенку костюм на выпускной. Спектакль смотрится легко и почти до финала - как комедия, но время от времени действие прерывается монологами Вадика о нескладной жизни. Порой это ярко метафорические размышления - отсюда и образ катапульты, вынесенный в название. При этом далеко не всегда герой занимается самобичеванием. Экзистенциальный кризис и ощущение себя недотепой, не соответствующим стандартам общества (лейтмотивом проходит через текст стихотворение самого Вадика "Ебобо, ебобо, ебобошенька" - гимн маленькому честному человеку), не мешает ему порой на минуту почувствовать себя чуть ли не супергероем, призванным спасти этот мир. В спектакле, помимо характерных поз, в которые в такие моменты встает персонаж Алексея Егоршина, на этот воображаемый образ работает и торжественно звучащий рок ("Эх, сейчас бы еще рокешник такой, из 70-х, американский", - повторяет в эти минуты Вадик в пьесе). Физические данные актера, которые трудно скрыть на малой сцене, скажем честно, противоречат образу (такой Вадик точно не мог иметь рельефного торса), но не мешают артисту играть нелепого положительного персонажа. Трагикомедия заключает в себе элементы криминальной драмы. Вадик случайно попадает в историю с "плохой компанией", где его изобьют и вдобавок подставят. Внутри этой ситуации он пытается в одиночку сразиться с наркоторговцами, хотя вполне мог бы решить свои материальные проблемы их же путем (в схеме участвует родственник Вадика - Илья). Он не соблазняется на грязные деньги, чувствует себя подобием бога (ненавязчиво встроенная в бытовой диалог с женой мысль), а порой и вовсе говорит о себе как о единственно живом человеке, ответственном за всех. И если присмотреться, поле его возможностей так узко не только из-за ограниченности персонажа, но и из-за того выбора, который дает окружающая среда. Есть ли здесь вообще хоть одна "хорошая компания" и хоть какой-то положительный вариант развития событий? Вот Рельс - плохо закончивший человек без каких-либо привлекательных свойств, живший исключительно криминалом (небольшая, но выразительная работа Иршата Байбикова). Вот Илья - персонаж посложнее, уже отсидевший, но внешне благополучный, семейный, обаятельный (Федор Степаненко). Он вполне мог бы развернуть свою жизнь в благополучную сторону, если бы не философская концепция "качелей-лодочек", по которой того, кто внизу, нужно подтолкнуть, чтобы взлететь самому. Вот жена Вадика - замученная жизнью и работой в морге, очень уютная и домашняя женщина. Режиссер и актриса Алина Василенко все время подчеркивают в ней любовь и нежность к бывшему мужу, скрытую за постоянным ворчанием и поначалу даже озлоблением. Для нее важна тема стыда и внешнего приличия. А чтобы сын не чувствовал себя "лошком", она готова (нет, не связаться с наркотиками) взять микрозаем, то есть видит тоже только тупиковые пути. Слева, на приподнятом помостом пространстве, Вадика сопровождают буквально женщины-ангелы. Хозяйка квартиры Зоймихална, хоть и всегда готова отобрать у жильца паспорт, терпит его долги за аренду. Правда, "коммуналку" Вадик, даже в этом положительный и законопослушный, исправно платит. В остальном у нее самой ничего нет, кроме мечты о новой нарядной урне, "как у соседки". Наверняка такой же будет к своей пенсии Валя. Зато у непонятно с чего прикипевшей к герою девушки не из этой жизни Марины (Екатерина Соловьева) есть богатый папа, подаренный им магазин и даже работа для Вадика. Счастья, правда, тоже нет. В общем, куда ни кинь, не видно сценариев, в которых инициатива и активность приносили бы адекватную отдачу. Поэтому Вадик, как настоящий трагический герой, идет за своей дурацкой судьбой даже в тот момент, когда жизнь вроде бы начинает складываться. "Вадики обречены", как еще в самом начале предупреждал нас Илья.
