Юрий Стоянов: абсолютная ерунда считать себя 30-летним, когда тебе уже за 60

Второй сезон сериала "Вампиры средней полосы" выходит в онлайн-кинотеатре Start 13 декабря. Впервые с "обычными" смоленскими вампирами, чье мирное существование оказывается под угрозой из-за череды загадочных убийств, российские зрители познакомились в марте прошлого года. Проект получил высокие оценки критиков и попал в подборки лучших сериалов 2021 года. Юрий Стоянов рассказал ТАСС о том, на какой странице сценария он согласился на роль первородного вампира деда Славы, почему не верит в существование передачи "Городок" на современном телевидении и что, по его мнению, поклонники "Вампиров средней полосы" никогда не простят создателям сериала.

— Юрий Николаевич, во-первых, поздравляю! Новый сезон "Вампиров средней полосы" уже второй раз собирает нас всех в Смоленске. Недавно поняла, что в череде событий 2022 года у меня почти стерся из памяти 2021-й. Но что хорошо помню: весна, друзья и знакомые обсуждают новый сериал про смоленских вампиров и с удивлением констатируют, что с сериалами у нас все в порядке. Честно скажу, у меня тогда вампиры и Смоленск слабо вязались друг с другом, а проект взял и выстрелил. Как вы думаете, в чем успех этой истории о вампирах-провинциалах?

— То есть столичные вампиры вас совсем не смущают? Это для вас, так понимаю, уже норма (смеется).

— Вампиризм для Москвы с ее ритмом жизни действительно давно стал чем-то обыденным.

— Думаю, ваши друзья немного подсели на хорошие сериалы из-за другой стороны океана, там действительно много качественных. Но в то же время они пропустили какое-то количество наших приличных сериалов, которые у нас все-таки были и существуют. А удивление тут, как мне кажется, было в том, что на эту вампирскую тему можно снять абсолютно российскую историю. А еще обманутые ожидания. В хорошем смысле обманутые.

Смотрите, когда я вижу название "Вампиры средней полосы", не более того, у меня сразу возникают определенные ожидания — вампиры. А я воспитан либо на западных хоррорах, на каких-то жестких фильмах ужасов, либо на очень эксцентричных комедиях, связанных с пониманием того, что такое вампиры. Со всеми этими трендами я знаком по западному кино или сериалам. Наша традиция — это максимум Гоголь, какие-то гоголевские истории. Но вдруг я вижу в сериале простую семью, а дальше меня начинают обманывать. Первое, и самое главное, — эти вампиры не пьют кровь. Точнее, пьют, но донорскую, которую им приносит их внедренный в здравоохранение врач. Здесь все работает наоборот. Эти вампиры все зачищают, всех оберегают — такой русский вампиризм.

Далее Смоленск. Почему этот город? Потому что это такая географическая точка, в которой как бы сфокусирована вся Россия, нестоличная Россия. Точка, через которую прошли все войны, прошел Наполеон, прошли фашисты. И все это время эти вампиры воевали на нашей стороне, старались хоть как-то облегчить жизнь жителям этого Смоленска — очень русского города. Поэтому, с одной стороны, "Вампиры средней полосы" — это вроде бы детективная комедия, а с другой — очень человеческая, очень русская, очень провинциальная, очень смешная и очень душевная история. Поэтому здесь меня прекрасно обманули. Как у Пушкина: меня обманывать не трудно, я сам обманываться рад.

— Вы как-то сказали, что самое трудное для вас — прочитать сценарий. На какой странице сценария "Вампиров" вы приняли решение сняться в этом сериале?

— На первой. Еще до открытия сценария я принял решение сниматься в этом сериале. Объясню почему. Передо мной уже лежал написанный сценарий, однако до этого никто из авторов, продюсеров со мной не разговаривал. Но сценарий был написан под конкретного артиста — под меня. Даже не советуясь со мной, люди написали сценарий, имея в виду, что они хотели, чтобы эту роль сыграл я. Это второй такой случай в моей жизни.

— А первый какой?

— А первый — это "Человек у окна" режиссера Дмитрия Месхиева. Замечательный фильм, я его очень люблю. Но представьте, мне на тот момент (на время начала съемок "Вампиров средней полосы" — прим. ТАСС) было 60 с небольшим лет, и два фильма, которые полностью не сняты для тебя, а написаны. Когда уже на уровне сценария имелось в виду, что играть это будешь ты. Такое не часто у нас бывает.

— Юрий Николаевич, ранее вы отмечали, что во втором сезоне история "Вампиров" станет жестче и тревожнее. Удалось ли при этом сохранить трагикомедийность, которая была в первом сезоне?

— Я не имею права спойлерить и давать каких-либо обещаний, могу лишь поделиться своими ощущениями. Во втором сезоне появилось больше авантюрности, детективная составляющая стала сильнее. И в новом сезоне появляются новые герои, появляется еще какое-то определенное количество вампиров, но таких пришлых, не смоленских. Будет жесткое авантюрное столкновение с ними. Посмотрите, кто победит.

— Не москвичи ли случаем?

— Нет, не москвичи. Москвичи по определению, но их нет (смеется).

— Ваш герой, Святослав Вернидубович, конечно, душевный вампир, но явный противник перемен: ругает молодежь, постоянно подтрунивает над внуком. Переводя с вампирских мерок на человеческие, среднестатистический мужчина за 60. Вы в этом году отметили 65-летний юбилей, возраст почетный. Молодежь тоже ругаете?

— Никогда. Я обожаю работать с молодыми, это знают все. Выбирая между маститым режиссером и молодым, всегда отдам предпочтение второму, мне это очень интересно. И у нас это, кстати, взаимно. Они меня не считают старпером, не считают, говоря их языком, представителем олдскула. А мне интересно, как молодые думают, как они снимают, как мыслят. Потому что легче всего сказать: "Это все не то. Они другие. Мы были другие". Знаете, сколько уже этой песне тысяч лет? Так поют люди моего поколения с тех пор, как человек стал себя осознавать и мыслить. Поэтому все, кто младше, — это не то и не так. Это абсолютная ерунда считать себя 30-летним в 60 лет, это первый признак старости как раз.

Прелесть этой роли в том, что твой актерский возраст совпадает с твоим биографическим. Хотя на самом деле я играю человека даже немного постарше. Я не бреюсь, не гримируюсь. На этом проекте я в гримерной не был ни разу, поэтому даже не знаю, как она выглядит. Я прихожу, иду на площадку, и для этого мне нужна расческа, немного воды, чтобы намочить и зачесать волосы вперед, и все. Бритвой не пользуюсь, гример ко мне приходит за пять минут до начала съемки и наклеивает ногти. Все. Единственный дискомфорт в том, что эти ногти потом тяжело снимать. Ощущение, будто выдираешь их с мясом, вместе со своими ногтями. А так, конечно, роль мечты.

И еще по поводу молодых. Первый сезон снимал Антон Маслов — совершенно блистательный режиссер. Мне нравится их системность, степень подготовленности к кадру, поиск своего киноязыка, их насмотренность. Они много смотрят, очень хорошо знают кино. Но, к сожалению, плохо знают историю кино. Недавно снимался в одном сериале, там был замечательный молодой режиссер. Из десяти вопросов, которые касались фильмов, режиссеров и операторов, он не смог ответить ни на один. Но снимал замечательно. Так кого мне искать — умного собеседника или молодого профессионала? Здесь я выберу второе.

— Глеб Калюжный рассказывал, что в начале съемок немного вас побаивался, даже думал, что не нравится вам, а потом вы подружились. Скучали по нему во время съемок второго сезона?

— Я редко когда себя хвалю, но считаю, что какая-то толика моего участия в биографии этого мальчика существует. Я очень протежирую ему и буду это делать. По поводу того, как складывались наши отношения.

Я ему сразу объяснил, мол, Глеб, ты меня не бойся, но я буду с тобой очень жесткий. Потому что любовь деда Славы к его герою такая грубоватая и спрятанная, такая дедовская. Тут и подзатыльник, и слово грубое, и все время он над ним подтрунивает. Говоря сегодняшним языком, опускает его. Но таким образом он его и учит. И если вне кадра я с ним буду сюсюкаться, а в кадре давать бесконечные подзатыльники, то случится наигрыш. Поэтому отношения вне кадра будут такие же, как и в кадре. Молодому человеку довольно тяжело перестроиться на этот способ общения, но он его принял быстро. Зато какой результат! Их отношения были очень живые. Я был тем человеком, который почти ультимативно говорил, что убийство героя Глеба в конце первого сезона — это невероятная потеря.

— Это был шок.

— Я тогда сказал: "Вам зритель этого не простит никогда, а главное, я не прощу". Кого я теперь буду учить во втором сезоне? Это же важнейшая часть существования деда Славы, он же все время учит. А теперь некого учить, не на ком самоутверждаться, некого вырастить. И для меня это была огромная потеря. Что произойдет во втором сезоне, удалось мне убедить продюсеров или не удалось, как я буду переживать эту потерю и что буду делать — вот про это весь второй сезон.

У Глеба потрясающая человеческая природа. Потому что профессии у него не было, когда он пришел в кино. Он же самородок, человек без образования, но невероятно самообучающийся. Он рэпер, музыкант, он из многодетной интеллигентной и совершенно удивительной семьи, с какими-то потрясающими отношениями внутри. Такая врожденная интеллигентность в нем, такая неспециальная деликатность. И такие ребята со временем не портятся, они никогда не уедут в так называемый звездный городок. Глеб невероятно работоспособен и обучаем. Театр такого не позволяет, но в кино, не имея академического образования, можно расти внутри. Поэтому это потрясающий пример такого русского Левши.

— "Вампиры средней полосы" — это сериал про вампиров или все же про семью? Продолжили бы историю деда Славы, если Start пойдет на третий сезон?

— Это очень русская трагикомическая душевная детективная история про семью. Про семью во временах, потому что она проходит разные эпохи. В тизере есть очень хорошая фраза. "Сейчас не те времена", — говорит дед Слава. Его спрашивают, а те времена когда-нибудь были? На что он отвечает: "Конечно, были, просто я их не застал". И это сказал человек, который живет тысячу лет! Вот в этом самоидентификация людей происходит. Продолжил бы я историю деда Славы, если Start примет такое решение? Ну а как вы думаете, разве от таких ролей отказываются?

— Ну, некоторые боятся стать заложником роли, хотя про вас так уже не скажешь.

— Вот тут я за себя как-то нагло спокоен. Я в "Городке" сыграл 6 тыс. человек и как-то не стал заложником. Недавно мне сказали, что в сериале "Вампиры средней полосы" произошел мой ренессанс. Вы знаете, Ренессансу обычно предшествует эпоха мрачного Средневековья, по крайней мере в истории. Что-то у меня такого не было. Это скорее перезагрузка актерская, потому что от меня жизнь требовала все время каких-то ярких появлений. И вот ты играешь вроде бы душевную, вроде бы спокойную роль, ничего особенного не изображаешь, но это вдруг так попадает в зрителя. Потому что ты приходишь к такому этапу в доверии зрителей к себе, что можешь уже не особо-то и играть в кадре. Достаточно того, что ты прожил, и того, что ты приносишь с собой в кадр из своей биографии, из прожитой жизни.

— Артист — это профессия или дело жизни? Меняется ли отношение к профессии с возрастом?

— Первое, надо не терять интерес. Мне все время очень интересно в этой истории. Во-вторых, у меня все время нет ощущения, что я уже что-то умею.

Нет, ремесло появилось, это безусловно. Но получается у меня тогда, когда я получаю удовольствие от того, что делаю. Не могу работать там, где мне не нравится. Для меня это мука и пытка. Я не могу просто зарабатывать деньги, я могу зарабатывать деньги только с удовольствием. Вот это счастье, конечно, когда занимаешься любимым делом. И это такая трагедия прожить жизнь, не зная, для чего ты был предназначен.

— Юрий Николаевич, вы совсем недавно выступили на сцене "Современника", где покорили всех своей игрой на гитаре. Есть у вас сейчас желание закрепиться в труппе какого-нибудь театра?

— Я сотрудничаю с Московским художественным театром, которым руководит Константин Хабенский, и мне вполне этого достаточно. Назовем это взаимной дружбой. Я не в штате, просто не могу позволить брать на себя такого рода обязательства и существовать так, что в приоритете у меня будет расписание театра. В приоритете у меня расписание съемок, но любую возможность я использую для того, чтобы быть в МХТ и сотрудничать с ним.

— Два года назад вы завели YouTube-канал, где снимали юмористические ролики в атмосфере "Городка". На канале около 30 роликов, и больше он не обновляется. Почему забросили видеоблог?

— Я снял больше, их больше 50. Часть была в Instagram (запрещен в России, принадлежит корпорации Meta, которая признана в РФ экстремистской — прим. ТАСС), его судьбу вы знаете. То, что касается YouTube-канала, — закончилась пандемия, закончилась и эта история. Мне всегда нравилось быть веселой и грустной энциклопедией нашей жизни, обобщать какие-то вещи внутри жанра. Но закончилась история с пандемией, все вернулись к работе, поэтому и я перевернул эту страницу. С этими роликами только кажется, что все сделано на коленке. Это такая эстетика сделанного на коленке, но это требует усилий, эмоциональных и творческих затрат. Я бы не сказал, что закончил с этим, но страничка перевернута. Посмотрим, какой будет следующая, пока передо мной белый лист.

— Вы сейчас упомянули эстетику сделанного на коленках, а я сразу вспомнила про сериал "Внутри Лапенко", который два года назад как раз набирал свою популярность.

— Лапенко — это очень талантливый человек, не раз об этом говорил. Мне кажется, что в этом сериале было такое своеобразное, очень свое, очень через себя пропущенное, очень оригинальное, но каким-то боком все-таки продолжение "Городка". Только "Городок" — это была история пары, а "Внутри Лапенко" — моноистория. Но, смотрите, Лапенко тоже закрыл эту страничку. Есть какие-то общие ощущения у нас.

— Говоря о "Городке". Передача вышла за год до моего рождения, но, как и большая часть моего поколения, могу сказать, что я на ней выросла. В детстве "Городок" казался мне очень смешным, местами грустным, но сейчас понимаю, что это было еще и достаточно смело. Понятно, что второго "Городка" не придумать, ведь нет второго такого Юрия Стоянова и не будет второго Ильи Олейникова, но все же — возможна ли такая передача сейчас?

— Нет, это невозможно, потому что "Городок" — не продюсерский проект. Я его называл веселым несчастьем, проектом беды. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Это когда два несостоявшихся, невостребованных, с их точки зрения, актера придумывают историю, которая совпадает с возможностями, которые предоставляет время. "Городок" в огромной степени принадлежит своему времени и его возможностям. Вот и весь ответ.

— А достойные преемники "Городка" сейчас есть на нашем телевидении?

— Есть люди. Это огромное количество замечательных ребят внутри Comedy Club. Это я так считаю, конечно, они могут так не считать. Это то, что происходит в стендапе, хотя мы им никогда не занимались. Особенно в женском стендапе, который я стараюсь не пропускать.

— Радостно слышать. Потому что стереотип о том, что женщины и юмор далеки друг от друга, а шутить умеют только мужчины, все еще где-то с нами.

— Я категорически с этим не согласен. И не потому, что я считаю это проявлением эмансипации, для меня в этом отсутствует гендерность. Эти женщины с детьми, с мужьями, с которыми они маются иногда или шутят про это, разведенные, счастливые, несчастные — это огромный пласт жизни, выплеснувшийся через микрофон, они просто потрясающе выстрелили в этом жанре. И надо быть идиотом, чтобы не оценить это, не услышать и не увидеть.

— Юрий Николаевич, не могу не спросить о творческих планах. Где мы вас в ближайшее время еще увидим, кроме "Вампиров"?

— Сейчас заканчивается на СТС показ сериала "Гости из прошлого", а дальше у меня выйдет сериал под названием "Трепачи". Это название, которое придумал я, изначально оно было другое. Это сериал о молодом стендапере и о пожилом бывшем российском эстраднике, которых сводит жизнь. "Стендап" — слово иностранное, я нашел ему синоним в нашем переводе, это "трепач". Мне оно очень нравится, потому что стендаперы — это как раз трепачи. После этого я начинаю съемки в полном метре у режиссера Дмитрия Светозарова, надеюсь, что все состоится у нас уже в марте. Наконец-то впервые за 45 лет с окончания института я встречусь в кадре вместе с моим другом Витей Сухоруковым. Называться фильм будет "Пять процентов", но пока это рабочее название. А после этого начинаю работу в одном очень важном сериале, тоже на Start, но об этом чуть позже. Пока до ноября 2023 года моя работа расписана по дням.

— "Вампиры средней полосы" выходят под Новый год, когда мы все немного ждем чуда. Как вы обычно Новый год встречаете и верите в это самое чудо?

— Новый год я отмечаю так, как отмечают 99% моих соотечественников. Я никогда не работаю в новогоднюю ночь, несмотря на то, что это считается очень хлебным временем для артистов. Этот праздник я всегда провожу с семьей дома, никогда не иду в гости или в рестораны. У меня есть три дочки, друзья, которые, слава богу, живут рядышком, есть огромная елка во дворе, будет и в доме. На столе и оливье, и холодец, и обязательно грузинское блюдо сациви, без которого я не представляю себе Новый год. Поэтому все будет традиционно: и подарки под елкой, и сжигание салфетки с желанием. А желание у нас у всех сейчас одно, его озвучивать необязательно.