Услышать Малера – увидеть свет
Практика проведения монографического цикла, программы которого посвящаются наследию одного композитора, а исполняются ведущими столичными и региональными коллективами, была опробована залом Зарядье еще в прошлом сезоне и имела немалый успех. Сегодня пользуются большой популярностью просветительские проекты и формат, выбранный Зарядьем, отвечает самым востребованным запросам: лекция, проводимая перед концертом, рассказывает об исполняемой музыке, композиторе, эпохе и времени создания шедевра. Такой "ликбез" обращён к самым разным слоям аудитории, и в этом его самая сильная сторона: подобные лекторские практики интересны и учащимся, и восполняющим пробелы в культурологическом образовании людям зрелого возраста. Поэтому в зале было так много и студентов, и молодых пар, и семейной аудитории, и меломанов преклонного возраста. Монографичность цикла, его просветительская направленность привлекают самую разнообразную аудиторию. И, наверняка, именно такие концепции концертных циклов создадут в скором будущем по аналогии с существующей уже давно "филармонической публикой" круг "меломанов Зарядья". О востребованности подобного формата свидетельствовал и полный зал на выступлении ГАСО Татарстана в рамках абонемента, посвящённого музыке Малера. Хотя, изрядная доля публики пришла именно "на Сладковского и его оркестр", этот казанский коллектив уже много лет устраивает гастрольные выступления в столице и давно зарекомендовал себя перед московской публикой как первоклассный исполнитель самых сложных симфонических концепций. Не удивительно, что оркестр Татарстана под управлением Сладковского был приглашен выступить в абонементном цикле, посвящённом наследию крупнейшего композитора-симфониста, каждая из симфоний которого – вершина симфонической музыки и энциклопедия сложностей оркестрового исполнительства. Ведь Сладковский со своими музыкантами неоднократно обращался к симфониям Малера, исполняя их как в Казани, так и в Москве. Вот и Седьмая Малера прозвучала сначала в Казани, затем в Капелле Санкт-Петербурга, а на следующий вечер – в московском Зарядье. В плане освоения малеровского наследия Госоркестр Татарстана сегодня, возможно, один из самых передовых отечественных коллективов: за несколько последних сезонов Сладковкий продемонстрировал свои яркие интерпретации Первой, Четвертой, Пятой, Шестой, Девятой и Восьмой симфоний. Кроме того, фирмой "Мелодия" в 2016 году были выпущены записи Первой, Пятой и Девятой симфоний. Известно, что Малер был одним из любимых композиторов основателя оркестра Татарстана – народного артиста СССР Натана Рахлина. Так что исполнения и записи малеровских партитур – это не только пристрастие Александра Сладковского, признающегося в интервью, что он является убеждённым "малерианцем", но и дань памяти Натану Рахлину. Тот утверждал, что мастерство оркестра проверяется на произведениях Малера; не каждому коллективу эта музыка "по зубам". ГАСО Татарстана в очередной раз подтвердили свой высочайший профессиональный уровень исполнением Седьмой симфонии Малера, которая в наследии композитора считается одной из самых сложных в техническом плане. По набору инструментальных соло, всевозможных тембровых и оркестровых новаций и сложностей Седьмая Малера становится для любого оркестра настоящим испытанием, которое ГАСО Татарстана под управлением Сладковского с честью прошёл. Импульсивный нерв повествования был задан дирижёром с первых тактов. Казалось, оркестр как в кинохронике показывает насыщенную событиями жизнь композитора периода создания Седьмой симфонии. Он писал эту партитуру в один из самых благополучных периодов своей жизни, будучи всеми уважаемым директором первого оперного театра Австрии – Венского Королевского театра. Он женат на первой красавице Вены, дочери известного художника Эмиля Шиндлера Альме, представительнице старинного дворянского рода. В семье уже подрастают две горячо любимые дочери. Но нервозность и импульсивность композитора будто притягивали к нему будущие служебные интриги и семейные трагедии, которые предвосхищались в многоступенчатых драматических кульминациях первой части. Однако, драматургия этой симфонии основана на "переформатировании" трагедий начала через жанровость, пасторальность и картинность средних частей к монументальному финалу, отражающему мощь и гармонию вселенной. Такая впечатляющая эпическая концепция выстроилась в прочтении Сладковского, и важнейшим шагом в формировании этого жизнеутверждающего пути к финалу стала замечательная тихая кульминация первой части. В медитативном хоральном эпизоде выразительный голос трубы (Денис Петров) декларировал: поиск внутренней гармонии, катарсиса, – необходим, и этот процесс самопознания невозможен без опоры на гармонию природы и мироздания. Фото: пресс-служба оркестра Надежда на свет, который ярко запылает в финале, по-своему отразится в каждой из центральных частей. Вторая часть, названная "Nachtmusik" – не столько лирическая ночная песнь, сколько настороженное, мистическое скерцо. Маршевое шествие троллей (ироничное соло контрабасов), доносящиеся издалека, будто призрачные, звуки вальса (изящное соло скрипок), растворяющиеся в сумраке голоса природы, переданные в изумительных тембровых сочетаниях ансамблей валторн и деревянных духовых, – все изысканные оркестровые красоты причудливого ночного скерцо были воплощены оркестром прекрасно. Особенно чудесно прозвучала кода: переданные друг другу соло флейты (Венера Порфирьева), гобоя (Андрей Шубин) и кларнета (Артур Мухаметшин) воплощали растворяющийся в сумраке ночи шелест природы. Еще одним довольно зловещим скерцо стала третья часть, озаглавленная Малером как "Schattenhaft" ("Игра теней"). Причудливые сновидения и призраки проносились в кружении мрачного вальса, напоминающего средневековый загробный сюжет "Пляски смерти". Гармонию принесло трио и последующая четвертая часть – вновь ноктюрн, жанровый первоисточник которого подчёркивали соло мандолины (Наталья Неклеса) и гитары (Никита Поросятников). А в следующих проведениях ноктюрновой темы, согласно замыслу композитора, тонко высвечивалась пародия в соло валторны (Сергей Антонов) и деревянных духовых. Ирония сквозила и в аккомпанирующих кратких контрапунктах духовых, трелях кларнета и фагота, аккордах арф, подобных острым уколам. Как и в коде второй части, в завершении второго ноктюрна оркестр вновь покорил магическим тембровым колоритом. Череда выразительных соло духовых сложилась в красочную палитру, тонкое полотно, сотканное из миниатюрных соло, виртуозного оркестрового минимализма. Проходя через все эти ночные кошмары, сновидения и страхи, финал в интерпретации Сладковского говорил: даже делая ошибки, каждый двигается вперед, к свету и жизнеутверждающим итогам. Правда, возникал вопрос: не является ли этот свет загробным неведомым сиянием в конце туннеля, который ожидает в финале земного пути?.. Не прославление ли это героя, который удостоен почестей уже после гибели?.. Концепция Сладковского оставляла эти вопросы открытыми, и в этой неоднозначности финала – его новаторство и современность, его поистине космическая мощь, которая абсолютно покорила зал, взорвавшийся шквалом оваций. В интерпретации казанского оркестра созданная больше века назад музыка Малера демонстрировала, как самые, казалось бы, незыблемые истины могут переворачиваться с ног на голову, а очевидные факты претворяться то так, то эдак. Но невероятная монументальная мощь финала Седьмой симфонии Малера от ГАСО Татарстана убеждала в том, что надо суметь увидеть свет даже в полной мрачных полутонов действительности.
