Крещенский фестиваль в Новой опере. История Фауста.
В основе двух сочинений по мотивам знаменитой средневековой легенды лежат разные литературные источники. Александр Лазаревич Локшин в "Песенках Маргариты" (1973) использовал тексты трагедии И.В. фон Гете в переводе Бориса Пастернака. Альфред Гарриевич Шнитке опирался на текст из "Народной книги о докторе Фаусте" в издании Иоганна Шписа 1587 года, первой литературной обработки легенды, в переводе Виктора Шнитке. Локшин концентрируется на женском образе обезумевшей от горя Маргариты-Гретхен. У Шнитке в центре внимания предсмертная исповедь и гибель Фауста. Безусловно, трагическая мрачность превалирует в обоих сочинениях, соответствуя жанру и выбранным композиторами эпизодам высших страданий героев. "Песенки" отверженная всеми героиня поет в тюрьме в бредовом сознании, измученная жуткими видениями. Это завершающая сцена первой части "Фауста" Гете. У Шнитке продавший душу дьяволу грешник предчувствует близкий час расплаты и свою гибель. Выстроенная таким образом программа концерта хронологически поведала слушателю, какую беду сотворил Фауст с Маргаритой у Локшина и какой конец ожидает героя у Шнитке. "Песенки Маргариты" делятся на семь небольших частей – вступление, тема, четыре вариации и кода. Одночастная кантата "История Доктора Иоганна Фауста" состоит из десяти эпизодов. Прозрачная партитура Локшина с голосами сольной скрипки, флейты, альта, виолончели, английского рожка, высокий регистр звучания инструментов – одиночество юной Гретхен, которая поет детские песенки в минуту отчаяния и горя. Сознание уводит героиню в бредовые кошмары – голос сопрано, поддержанный резким крещендо оркестра, взлетает вверх, нервно звенит на высоких нотах. Ужасный смысл слов, произносимых несчастной, усиливается уменьшительным "песенки" и создает острый диссонанс. Солистка Мария Буйносова выразительно чередовала моменты форте и пиано, заставляя голос звучать контрастно. Красочная партитура Шнитке для большого состава оркестра, смешанного хора, четырех солистов соответствует вселенскому масштабу фаустианской темы в искусстве. К тому же авторское определение кантаты – "Страсти по грешнику". Это отсыл к пассионам "Страстям Господним". Безусловно, доктор Фауст – это антитеза Христу. Как у Баха в "Страстях по Матфею" есть евангелист, в "Истории Доктора Иоганна Фауста" также присутствует рассказчик – тенор (Дмитрий Пьянов). Бас Алексей Антонов пел партию Фауста. Образ Мефистофеля Шнитке разделил на две партии. Сладкоголосого обольстителя изображал контратенор Андрей Немзер, жестокого аспида – контральто Маргарита Некрасова. Этот контраст – две стороны одной медали. Плотное и динамически зашкаливающее, порой, звучание оркестрово-хоровых эпизодов поддерживалось многочисленными ударными инструментами, перкуссией, тембрами саксофонов. Сольная партия клавесина сопровождала певцов, придавая оригинальный колорит звучанию. Демоническое танго от двуликого Мефистофеля, поющего дуэтом контратенора и контральто – яркий и эффектный номер, в котором сверкает композиторский гений Шнитке. Оркестровка, сочетание тембральных красок, танцевальная упругость звучания впечатлили не только слушателя. Было заметно, оркестранты тоже непроизвольно поддались магии ритмического остинато. В 1994 году композитор сделал кантату "История Доктора Иоганна Фауста" частью одноименной оперы. Крещенский фестиваль в "Новой опере" преподносит меломанам интересные программы. Фаустианский колорит Локшина и Шнитке – незаурядный подход организаторов к выбору событий. Коллектив театра на протяжении фестивальных концертов выказывает завидную стилистическую "всеядность" и смело покоряет весьма сложные партитуры.
