Победят ли архаика и дикость модернизацию и прогресс? На экраны вышли испано-французские "Хищники"
В российском прокате идут "Хищники" - драматический триллер Родриго Сорогойена об ужасах испанской глубинки, после просмотра которого домик в деревне не покажется такой уж вожделенной мечтой.
Супруги Антуан и Ольга - французы, переехавшие в тихую испанскую деревушку в Галисии, чтобы там начать заниматься фермерством. Попутно герои на досуге занимаются починкой местных опустевших домов, лелея надежду в будущем из понемногу загибающегося поселения сделать процветающий уголок, куда будут стекаться все те, кто хочет сменить суету мегаполисов на тихую и размеренную жизнь среди огородов и окрестных лесов. Несмотря на благородные начинания, местные не особо жалуют приезжих, и особенно это касается братьев Ксана и Лоренцо, которые начинают исподтишка пакостить "лягушатникам". Вскоре мелкие шалости соседей перерастают уже в открытую вражду, проявления которой все больше угрожают жизни Антуана и Ольги.
"Хищники" имеют в свой основе реальную историю: в 1990-х годах супружеская пара из Нидерландов - Мартин Верфондерн и Марго Пул - переезжает в испанскую деревню Сантоалла. Поселение на тот момент фактически находилось в полном запустении, и там проживала только одна семья Родригесов. Между соседями установились вполне приятельские отношения, которые, однако, за несколько лет значительно охладились и даже привели к судебной тяжбе. Собственно, после ее окончания и происходит то, из-за чего история вражды двух семей вызвала широкий резонанс - Мартин куда-то таинственно исчезает, и главными подозреваемыми становятся Родригесы. О том, что случилось дальше, можно узнать из документального фильма "Сантоалла", создатели которого пообщались с членами обеих семей и попытались восстановить цепочку событий, приведших к трагедии.
"Хищники" на первых порах тоже ощущаются как будто бы неигровым кино, представляющим собой сборник очерков из деревенской жизни: Антуан то помогает супруге сажать помидоры, то проводит воду из близлежащего колодца, то ужинает в баре и попутно слушает шутки разной степени скабрёзности от одного из братьев-испанцев. Действие развивается неспешно, повествование то и дело переключается с противостояния с соседями на мелкие события в жизни супругов: купание в местном пруду, званый ужин у друзей или общение с дочерью и внуком по видеосвязи. Однако наблюдать за всем происходящим не наскучивает. Немалую роль в этом играют изумительной красоты пейзажи Галисии, представленные сизыми туманами, укрывающими нефритовую зелень, да лазурным небом, наполняющим своей холодной синевой все пространство вокруг.
Но прежде всего картина может похвастаться тем, как грамотно она выстроена в плане ощущения постоянного напряжения. Если так посмотреть, то первые провокации Ксана и Лоренцо напоминают проделки, явно чуждые серьезным взрослым людям. Пачканье садовых кресел собственной мочой, предложение подвезти, оборачивающееся вжатием педали в пол, как только сосед попытается сесть в машину, толки среди собутыльников на предмет того, что "французы, дескать, еще со времен Наполеона считают всех испанцев необразованными деревенщинами". Забавы, откровенно говоря, довольно детские.
Однако за всем этим проглядывается, что главным героям противостоят не какие-то простаки, которым нечего делать, а действительно опасные люди, представляющие собой вполне ощутимую угрозу. И когда конфликт эскалирует до порчи урожая или карауливания на ночной дороге с ружьем наперевес, то возникает подспудное чувство тревоги, как бы очередное выяснение отношений не привело к поножовщине или иному варианту кровопролития.
На первый взгляд, лента Родриго Сорогойена - это социальный комментарий о трудностях джентрификации и умирании деревень. При этом авторы нащупывают интересную коллизию - сельская глубинка смирилась со своим постепенным угасанием. И она даже всеми силами противится попыткам людей извне вдохнуть новую жизнь в деревенский уклад. В частности, одна из причин нелюбви братьев к чете иностранцев - норвежская компания хочет завладеть местными территориями, и подавляющая часть поселения согласна продать им свои участки, однако сделка все никак не может состояться, так как Антуан, Ольга и еще несколько людей не желают уступать землю. В результате получается действительно двойственная ситуация, поднимающая вопрос, стоит ли оставаться в родных краях или лучше покинуть умирающее сообщество, чтобы на вырученные средства хотя бы под старость лет пожить по-человечески. Проблема, актуальная не только для Испании или Франции, но и для России.
Однако создатели картины через конфликт коренного населения и пришлых раскрывают более глобальную тему - столкновение цивилизации и дикости. Первая представлена парой иностранцев, имеющих образование, опыт многочисленных путешествий, а также возможность обустроить жизнь в соответствии с собственными представлениями о счастье. Вторая - Ксаном и Лоренцо, чье существование коренится на столпах бедности, невежества и отсутствия каких-либо перспектив. От них даже пахнет плохо, что навевает ассоциации с "Паразитами" и "особо пахнущими" бедняками Кимами, живущими в полуподвальном помещении. И это противостояние "высокого" и "низкого" или "созидающего" и "разрушающего" подчеркивается не только пересечением сюжетных линий обоих семейств, но и в том числе визуальным рядом. Белоснежные ветровые мельницы, освещенные ярким солнечным светом, соседствуют с баром, в чьем затемненном внутреннем помещении братья праздно проводят время. А эпизодам с тихой и рутинной работой в огороде предшествует начальная сцена с жестоким укрощением строптивой лошади.
Может показаться, что "Хищники" в конце концов приходят к неутешительному выводу: архаика и дикость побеждают любую модернизацию и прогресс. Этому вторят и кадры с полуразрушенными деревенскими домами из второй половины ленты, и исход противостояния братьев и супружеской пары. Однако там, где другой фильм уже бы закончился, лента Родриго Сорогойена позволяет себе продолжительный по времени эпилог, всецело посвященный Ольге. Женщина коротает дни за ведением целого фермерского хозяйства, и даже увещевания дочери не могут убедить героиню бросить все и уехать в город. И скоро выясняется, что Ксан и Лоренцо, до того казавшиеся воплощением первобытного зла, фактически ничего не могут сделать той, кто кротко и почти безропотно продолжает вести привычный уклад жизни, зная при этом, что на ее стороне правда и справедливость. И какая бы трагедия ни стояла за финальными кадрами, они во многом знаменуют надежду, что добро всегда победит.