Развод и разводилово: на экраны вышла семейная комедия "Папы против мам"
Ссора родителей - травма для детей. Развод родителей - катастрофа. Дети всегда умнее родителей. Детская мечта - это святое. Волга впадает в Каспийское море. Против всех этих истин не возразишь. Так что семейная комедия "Папы против мам" режиссера Максима Малинина сделана с лучшими намерениями. И когда все прописные истины докажут свою прописную истинность, и в финале над Москвой расцветут победные фейерверки на манер фирменной заставки диснеевских фильмов, только у совсем черствых зрителей не возликуют душа и сердце.
Если, конечно, эти душа и сердце дотерпят до конца фильма. Потому что дьявол таится не в словосочетании "о чем", а в коварном словечке из трех букв: "как". В этом смысле смотреть наше кино становится все тягостнее. Словно общаешься с психически ущербным субъектом, который с радостной улыбкой то икнет, то пукнет. Впрочем, возможно, именно так художники представляли себе будущих зрителей. Иначе не суетились бы так неловко и так неумело, но истово, с ором, жестикуляцией и битьем посуды.
Сюжет, придуманный сценаристом Геннадием Шеиным, состоит из коллизий столь же давно отработанных, сколь искусственных. На одной лестничной площадке в двух внушающих уважение квартирах живут две сестры с мужьями и детьми. У обеих по ребенку - мальчик и девочка. Обе имеют претензии к супругам: один "на работу забил" и играет в компьютер, другой третирует сына, потому что тот предал хоккей, в который играют настоящие мужчины, в пользу прыжков и ужимок фигурного катания. Две пары синхронно орут друг друга в системе Dolby Surround, и все заканчивается на грани развода по принципу "мальчики налево, девочки направо". Дети травмированы и зовут на помощь деда-генерала. Тому и предстоит навести в воюющем стане мир.
Сценарист хорошо знает, как разговаривает простой интеллигентный народ ("Ты жене триста пятьдесят тысяч торчишь") и сколько он зарабатывает ("миллион за четыре месяца"), но диалоги написаны так, что актерам с ними не справиться - говорят взвинченными голосами с ненатуральными интонациями. Роман Постовалов в роли папы Виктора изъясняется почему-то с уральским акцентом, Артем Кухтеев в роли папы Антона почему-то запоминается в позиции под столом, где он то ли что-то рушит, то ли что-то мастерит (оба актера в кино - новобранцы). Сестры с чеховскими именами Ирина и Ольга (Анна Чурина и Елена Балабанова) трут морковку, месят тесто, пьют вино на крыше с видом на Москву, беспокоятся о фигуре и невыносимо фальшиво поют "Тонкую рябину". Дети предоставлены самим себе: мальчик Игорь мечтает о дроне, чтобы летать, девочка с третьим чеховским именем Маша ждет не дождется Деда Мороза, поэтому в марте в доме все еще стоит до сих пор не осыпавшаяся елка.
Как видите, сколько-нибудь требовательному сознанию пока не за что зацепиться, но смотрим дальше. На подмогу детям прибывает дед-генерал (Владимир Стеклов), у него поступь командора, автомобиль системы импортозамещение ("Волга" с устремленным ввысь оленем на капоте) и зычный голос профессионального солдафона ("Ты на кого гусеницу катишь?!!"). Он безрассудно смел и свободно может ринуться в рискованную экспедицию на дерево спасать перепуганную всем происходящим кошку. Он отрицает романтику, но рассуждает о звезде с неба и о том, что для достижения мира папам нужно просто осуществить мамины мечты.
Какие могут быть мечты у женщин, которые поют на крыше про рябину? Правильно: бескрылые и приземленные типа кремового торта, или диковатые типа живого питона на шею. Стоит ли уточнять, что все мечты станут явью: тортом залепят в лицо, питона испугаются, Дед Мороз отметит мартовский Новый год, куранты пробьют двенадцать и все закончится всеобщим счастьем "в подкорке, или что там у вас осталось" - как сказано в фильме.
Честно говоря, единственная отрада в этой картине - детишки. Они хорошие, они все принимают за чистую монету и реагируют искренне, играют на порядок лучше взрослых - еще не научились актерскому мастерству. Есть также Ёла Санько в роли классической соседки из комедий 20-х, реинкарнации Ирины Мурзаевой. Она актриса прекрасная, но ей почему-то всегда предлагают одну и ту же роль - Мымра, Химоза, Ведьма, Завуч, Дама-Со-Связями… Есть живой певец Сергей Жуков в роли самого себя (он, к счастью, в фильме не поет), и есть жалобный перезвон композитора Алексея Амусина за кадром.
Фильм снят при поддержке частной балаклавской пивоварни и кондитерской "Любовь и сладости". Сладости играют роль кремовой залепухи в лицо, возвращая нас к временам Великого Немого, пиво, вероятно, поддерживало в съемочной группе то и дело угасающий тонус.