О создателях и разрушителях монополий: от Вавилона – до Голливуда

Игорь Пылаев - Эксперт по массовым коммуникациям, автор книг по PR и маркетингу. Голливуд любит и, главное, умеет снимать фильмы на производственные темы. Увлекательно и образно рассказать о создании и разрушении огромных монополий?! Легко! Очередной яркий пример — масштабный проект «Вавилон» с Брэдом Питтом в главной роли. Актер Брэд Питт. Екатерина Чеснокова / РИА Новости С чего начинается любая монополия? Как ни парадоксально, но с того, с чего и Евангелие от Иоанна: «В начале было Слово». Но если в Библии это слово — не просто от Бога, а оно и есть — Творец всего сущего. То у потенциальных монополистов — это всегда искусная копия, поскольку и сам человек — лишь подобие своего Создателя… Безусловно, значение имеют и технические новшества, и уникальность продукта, и изобретательность и предприимчивость потенциального монополиста. Однако сложно захватить рынок, оттеснить конкурентов без завоевания внимания очень широкого круга потребителей. Именно от слова монополиста зависит, сумеет ли он в сжатые сроки преобразовать действительность под себя. Может ли его слово по силе воздействия на умы клиентов приблизиться к оригиналу, то есть к Слову Творца? В Библии жизненный цикл рукотворной монополии описан на примере строительства Вавилонской башни в одноименном городе. В Вавилоне. В момент, когда на земле все люди говорили на одном языке. На эту же историю опирались и создатели фильма «Вавилон». Хотя фильм переносит нас не в ветхозаветные времена, а в 1926 год — золотое время немого кино. По сути, создание мировой индустрии кино во многом сродни Вавилонской башне. В ветхозаветную эпоху кому-то пришла гениальная мысль, тотчас облеченное в слово: объединиться всем миром для строительства башни до небес! Чтобы себя прославить (верно, кто-то просто хотел денег поднять, хотя в Библии об этом — ни строчки). Да и с Богом посоперничать в деяниях… Типа, это мы еще поглядим, кто на самом деле Творец! Не мы ли, смертные? Почему бы и нет?! Все друг друга понимают с полуслова, и от масштаба проекта крышу сносит! В конце концов, не случайно же Творец создал людей по своему образу и подобию. Рабочих рук — бессчетное количество. А под ногами полно глины, из которой чья-то светлая голова придумала делать кирпичи. Короче, звезды сошлись… В принципе, с синематографом случилось нечто подобное. Даже «звезды», и те сошлись, правда не настоящие, а закавыченные, придуманные. С момента первого публичного киносеанса братьев Люмьер — в 1895 году — до создания полноценной отрасли прошли считанные годы. По библейским меркам — дни, если не часы… В чём секрет такого успеха? Именно, в едином киноязыке. Немота короткометражек вынудила кинотворцов искать особый язык, понятный без слов всем и каждому без исключения. Без перевода и переводчиков. Как музыка, пантомима, только намного проще и доходчивее. В итоге синематограф заговорил «словами» чувств, эмоций, общеупотребительных образов, архетипов, метафор. Продюсеры, режиссеры, актеры, операторы научились передавать через экран эмпатию, симпатию, антипатию настолько виртуозно, что слова оказались лишними. Слова появлялись «в кадре» как дополнительный визуальный эффект, перебивка, ремарка. Именно унифицированный язык позволил немому кино превратиться из пустой забавы в полноценную индустрию с огромными капитальными оборотами и доходами. Более того, в рамках отрасли развлечения у киноиндустрии очень быстро не осталось более-менее заметных конкурентов. Почти три десятилетия ни театр, ни музыка, ни книги не могли претендовать даже на малую толику аудитории синематографа… Чем же всё закончилось? В обоих случаях? Посмотрел Творец на строительство Вавилонской башни. Оценил размах идеи и силу слова человеческого. И свернул проект — «по решению сверху», как водится. Показав, кто тут истинный монополист и регулятор в одном лице. За счет каких ответных мер? Табличку «повесил» на входе в башню? Типа, проект закрыт, вход воспрещен? Указ издал о прекращении строительства? Рассеял строителей по другим объектам? Нет и нет! Удар был в самое уязвимое место — по логистике и коммуникациям. Господь сошел на землю и смешал их языки так, чтобы «один не понимал речи другого». В результате появились разные народы, которые изъяснялись на многих-многих языках. Впрочем, языковая путаница не отбила у людей любовь к глобальным проектам, которые возможны только в рамках новых монополий и новых объединяющих слов и языка. Нынешняя глобализация — лучшее тому доказательство. Монополия немого кино была пресечена в результате схожего воздействия — благодаря появлению технической возможности говорить с экрана на разных языках. Фильм «Вавилон», как и положено производственной саге, повествует о трудовых буднях и ночных подвигах столпов киноиндустрии. Кутежи от заката до рассвета со злоупотреблениями во всем и без меры. До чертиков, до самого дна! Как будто ночь — единственное время суток, когда актерская, шутовская сущность проявляется в своем истинном — бесовском обличии. Не случайно в стародавние времена актеров и их единомышленников по сфере развлечения хоронили за пределами кладбищ. Авторы фильма не просто так скрупулезно исследует эту инфернальную сторону индустрии. Становится понятно, что эмоциональная, моральная распущенность кинобратии — плата за вселенский успех. Тотальное раскрепощение — язык, на котором они говорят за пределами экрана. Но не только и не столько ради собственного удовольствия, а чтобы в кадре быть еще более достовернее. Как в романах Федора Достоевского: ни в чем не покривить душой — даже в моменты грехопадения. И действительно, на наших глазах совершается чудо. Главный герой, которого играет Брэд Питт, после глубокого подпития, весь помятый, вдруг преображается, едва войдя в кадр. Чтобы сыграть героя, чуть ли не равного Творцу. На фоне величественного заката. На глазах у изумленной съемочной бригады и многочисленных зевак. Чем глубже погружение в ночной Ад, тем эмоциональнее и прекраснее появление из глубин — на свету Рая. Безусловно, никакой звуковой фильм не в состоянии передать черно-белую сущность и немоту подлинного человеческого нутра, переходящую разве что в крик. С криком человек рождается, с криком-стоном размножается и умирает. Слова — всего лишь заполнение вынужденных пауз между этими ключевыми вехами. Впрочем, главный герой фильма даже в главном не стал изменять своим принципам. Не вписавшись в звуковой формат, он застрелился молча. Кстати, у Вавилонской башни и киноиндустрии есть ещё одна общая черта — иллюзорность. Проект по возведению башни до самых звезд, вровень с Богом — мыльный пузырь или, говоря современным языком, финансовая пирамида, обманка, масштабный развод (если не на деньги, то точно на что-то не менее ценное на тот момент). Иными словами, самая настоящая иллюзия. А что такое кинематограф? Эфемерность, видимость — тени на белой стене, не более того. Вынь из обоих проектов слово, превращающее пустоту в завлекающий, притягательный образ, и сразу всё схлопнется. Каков главный урок следует из упомянутых историй — Ветхозаветной и голливудской?.. Полноценный захват рынков не бывает без монополии в языковой, коммуникационной среде. Придется подминать под себя и под свою компанию всё то, что способно объединить людей в армию потребителей и клиентов — их ценности, убеждения, архетипы, образы, метафоры и т.п. Слово — вот движущая сила любой монополии. Либо заставь их говорить на твоем языке, либо присвой себе все те слова, на которые они охотно откликаются. Истина, простая как мычание.