Тяжёлые сны Фёдора Сологуба

Несытое сиротское детство Фёдора Тетерникова (потерял отца в 4 года) важно тем, что вечно занятая добыванием хлеба насущного мать лучшим средством воспитания полагала порку и драла сына за любой пустяк. Биографы считают: такое "становление" выработало у Сологуба садомазохистский комплекс, который ярко (если здесь уместно это слово) проявился в его довольно-таки сумеречном творчестве. Несмотря на низкое происхождение и скудные средства семьи, Фёдор Сологуб смог получить образование. Особенно ему "пригодился" Петербургский учительский институт: во-первых, он прожил в нем на казенном пансионе четыре года, во-вторых, получил диплом педагога и десять лет учительствовал на русском севере, в Крестцах, Великих Луках и Вытегре. Мать и сестра все эти годы жили при Фёдоре на его содержании. Причем преподавал Тетерников не словесность, как можно подумать, а математику. Стихи он писал лет с четырнадцати; но первые публикации последовали в 1890-х годах в петербургском литературном журнале "Северный вестник", когда автору было уже 30 и более лет. К тому времени Фёдор Кузьмич сумел вернуться в столицу и устроиться учителем Рождественского городского училища на Песках. Ранние публикации Фёдор подписывал "Те-рников". Редакции "Северного вестника" простонародная фамилия литератора не понравилась. Ему придумали псевдоним "Сологуб", звучащий, по мнению "креативщиков", аристократично, так как ассоциировался с беллетристом Владимиром Соллогубом. Вторую "л" из псевдофамилии убрали. С того момента Фёдор Кузьмич литературные произведения подписывал "Ф. Сологуб", а публицистику – "Фёдор Тетерников". Ну, а в 1897 году расстался с "Северным вестником", перейдя в журнал "Север". Первые свои книги Сологуб издавал за собственный счет. Современные авторы наверняка узнают эту скорбную практику. Таким образом увидели свет сборник "Стихи, книга первая", роман "Тяжёлые сны" и "Тени" (стихи и проза). Роман "Тяжёлые сны" автор "вывез" из новгородских Крестцов, но дописал только в Петербурге в 1894 году.. Любопытно географическое скрещенье судьбы Сологуба с биографиями других литературных фигур: в Крестцах скончался Велимир Хлебников , в Вытегре сидел в тюрьме Николай Клюев . Это не считая петербургских знакомств Сологуба с блестящей столичной богемой, о чем будет сказано далее. Так вот, "Тяжёлые сны" представляют российскую провинцию местом убогого быта и уродливых нравов, средоточием самого кондового реализма, в сочетании с грезами автора, то сладострастными, а то пугающими и тревожными… Такие оксюмороны стали типичными для произведений Сологуба. При этом в творчестве, сколь бы символично оно ни было, Сологуб старался избегать парадоксов, туманностей, нарочитой таинственности, налета мистицизма или особой посвященности – чувствовал себя смутно, а писал четко, ясно, что в лирике, что в прозе. Литературоведы признают, что особый язык и символика Сологуба-поэта утвердились в издании 1904 года, объединившем под одной обложкой третью и четвёртую книги стихов, то есть тексты рубежа веков. С присущей Сологубу лаконичностью, если не "казенностью" в заглавиях первых поэтических книг, этот конгломерат назывался "Собрание стихов 1897—1903". Позже среди заголовков сборников появятся "Змий", "Пламенный круг", "Небо голубое" и прочие красивости. А пока – практически инвентарный номер: "Собрание стихов"!.. Но этот сборник с намеренно неброским названием видят вот именно границей между декадентством и символизмом в дискурсе автора. А среди "критиков" Сологуба (в хорошем смысле слова) были весьма заметные литературные персоны той эпохи: Иванов-Разумник, Иннокентий Анненский, Лев Шестов, Валерий Брюсов, Андрей Белый. Последний пришёл к выводу, что из современных ему поэтов исключительно богаты ритмами только стихи Блока и Сологуба. Корней Чуковский объяснял "особенную сологубовскую красоту"… "обаянием смерти". Но подчеркивал, что эту красоту почувствовать может не каждый. Очень точно. Литературный кружок Сологуба, собиравшийся у него в доме по воскресеньям с середины 1890-х годов и слывший одним из центров литературной жизни Петербурга, составляли супруги Гиппиус и Мережковский, Н. Минский, А. Волынский, А. Блок, М. Кузмин, В. Иванов, С. Городецкий, А. Ремизов, К. Чуковский, Г. Чулков. К Фёдору Кузьмичу специально из Москвы приезжали Белый и Брюсов. Тяга создавать литературные салоны оставалась с писателем вплоть до революции 1917 года. Славу снискал "настоящий салон" Сологуба на Разъезжей улице, организованный после женитьбы в 1908 году на переводчице Анастасии Чеботаревской, с которой они оказались редкостными единомышленниками. На встречах этого салона бывал весь литературный бомонд. Там, к примеру, уже маститый поэт привечал в начале 1910-х годов только подающих голос футуристов. Там же устраивались специальные "авторские" вечера: чествовали Анну Ахматову, Сергея Есенина, Игоря Северянина. Фёдор Сологуб и Анастасия Чеботаревская (1910). Фото: Википедия Если бы Фёдор Тетерников посвятил свою жизнь только преподаванию, наверное, он бы сделал карьеру получше Передонова (тот так и не добрался до сияющих высот и сошел с ума). В начале 1899 года он стал учителем и инспектором Андреевского городского училища (на Васильевском острове) и до 1907 года отправлял обе должности, живя в казённой квартире при учебном заведении. Но Сологуб, подобно многим обладателям "приличных" профессий, стремился в литературу – и в 1907 году оставил учительство. А в вольном творчестве все складывалось с переменным успехом и с бОльшими разочарованиями (но ведь есть мнение, что Сологубу было присуще мазохистское "чем хуже, тем лучше"!). Например, сейчас "козырное" для нас произведение Сологуба "Мелкий бес" мало того, что писалось десять лет, еще половину этого срока шло к читателю. Законченный в 1902 году роман не хотели печатать (!), возвращали из журналов, и выпустить его отдельной книгой удалось лишь в 1907 году. После этого "Мелкий бес" стал одним из самых популярных в России сочинений. И в тот период Фёдор Сологуб был весьма востребован как драматург. Но слава держалась недолго: октябрь 1917 года перевернул не только политический строй, но и идеологию с культурой. То, как Ленин ссылался на Сологуба, не могло придать его трудам популярности в новой России. В итоге в советское время сага о Передонове переиздавалась всего дважды: в 1926 году в Санкт-Петербурге (это издание автор не только успел подержать в руках, но и получил за него гонорар в тысячу рублей) и в 1958 году в Кемерове. Может, по чьему-то недосмотру… Вообще Сологуб в СССР с начала 1930-х и до конца 1980-х годов был фигурой умолчания, и "Мелкий бес" был едва ли не единственным его текстом, который "вспомнили". Во вторую половину своей жизни (1863 – 1927) Фёдор Кузьмич иногда пытался совместить литературу с навыками преподавания. В годы первой русской революции писал для детей сказки с политическим подтекстом, которые обильно печатались в периодике и приносили писателю гонорары, но производили на читателей противоречивое впечатление. Многие считали, что Сологуб пишет взрослое содержание в детской форме. Эта часть наследия писателя потом вошла в 10-й том его собрания сочинений (1910 года) под незатейливым заглавием "Сказочки". И еще Сологуб дал в 1913—1914 годах лекционно-поэтическое турне по России, чтобы просветить публику в принципах символизма. Благо, к тому времени у него накопилось множество произведений, как теоретически декларировавших это направление, так и практически его отображающих: эссе "Я. Книга совершенного самоутверждения", "Человек человеку — дьявол" и "Демоны поэтов". В них была выражена некая методика "примирения" видимого и воображаемого, которую Сологуб звал "творимой легендой". На эту тему он написал мистическую трилогию, роман идей, который первоначально озаглавил "Навьи чары", а потом – "Творимая легенда". Героем трилогии был учитель и поэт Триродов – явная авторская проекция (да ведь и Передонов - учитель словесности в заштатной гимназии!..). Суть многотомного сочинения автор формулировал возвышенно: "Беру кусок жизни, грубой и бедной, и творю из него сладостную легенду, ибо я — поэт. Косней во тьме, тусклая, бытовая, или бушуй яростным пожаром, — над тобою, жизнь, я, поэт, воздвигну творимую мною легенду об очаровательном и прекрасном. В спутанной зависимости событий случайно всякое начало. Но лучше начать с того, что и в земных переживаниях прекрасно, или хотя бы только красиво и приятно. Прекрасны тело, молодость и весёлость в человеке, — прекрасны вода, свет и лето в природе". Вот с этим "багажом" Фёдор Сологуб вместе с женой и Игорем Северяниным отправился в турне, открыв его лекцией "Искусство наших дней" 1 марта 1913 года в Санкт-Петербурге. По пути выяснилось, что лекции не производят ожидаемого эффекта. На них стекалась образованная публика, но речи Сологуба неважно воспринимались на слух; те, кто слышал и различал сказанное, порой не принимал тезисы поэта; выступления Северянина после лекций считали едва ли не издевательством… Сологуб читал все заметки о своих вечерах, отслеживал критику, но менять формат лекций не стал и в итоге счел предприятие успешным, а себя – умелым культуртрегером. Литературный кружок: Константин Эрберг, Фёдор Сологуб, Александр Блок, Георгий Чулков (1908). Фото: Википедия …И все это, как уже говорилось выше, прекратилось в 1917 году. Фёдор Сологуб, подобно многим русским интеллигентам, радостно приветствовал февральскую революцию – и не принял октябрьскую. К тому же в преддверии третьей революции он успел написать ряд антибольшевистских статей (летом 1917 года). В новом государстве места ему не нашлось бы… Сологуб стал хлопотать о разрешении выехать за границу, и это совпало с рассмотрением аналогичного вопроса Блока. Не посчастливилось обоим: Блок умер в августе 1921 года. Сологубу запланировали отъезд на 25 сентября 1921 года. За два дня до этого его верная спутница жизни Анастасия Николаевна в припадке помешательства бросилась с Тучкова моста в реку Ждановку. Гибель супруги Сологуб пережил очень тяжело… вернее сказать, не пережил, махнув рукой на эмиграцию и в последние годы обращаясь только к образу жены во всем, что писал. Но книги его стихов и прозы выходили все реже. Правда, Фёдор Кузьмич пытался "остаться в литературе", вступив в Петроградский союз писателей (в январе 1926 года его даже избрали председателем Союза) и практикуя публичные поэтические выступления в кругу других авторов. Современники говорили, что в те же годы он писал антисоветские басни, которые показывал только самым близким людям, и не скрывал от друзей неприязни к новой власти. Да, не слишком красиво, но, увы, распространено… Еще он демонстративно пользовался в переписке "царской" орфографией и датами по старому стилю. Наверное, последним крупным событием в жизни Фёдора Сологуба стало празднование сорокалетия его литературной деятельности, организованное друзьями и состоявшееся 11 февраля 1924 года в Александринском театре. На торжестве выступили Евгений Замятин, Михаил Кузмин, Андрей Белый, Осип Мандельштам. Празднество всем понравилось, включая юбиляра. Вот только после этого вечера не вышло в свет ни одной его новой книги, и даже переводы Сологуба перестали печататься… Почти без надежды поэт незадолго до смерти составил два сборника из стихов 1925—1927 годов: "Атолл" и "Грумант". И весь 1927 год писал роман в стихах "Григорий Казарин" – вероятно, ответ из своего времени бессмертному пушкинскому роману. Роман не увидел свет; по преданию, был сожжен вместе со всеми черновиками. Во время работы над этим текстом у Сологуба активизировалась застарелая болезнь сердца (миокардит). От неё он и умер 5 декабря 1927 года и упокоился на Смоленском православном кладбище рядом с любимой женой. Кадр из фильма "Мелкий бес". Фото: mtmsa.mirtesen.ru Из нашего времени сочинения Сологуба могут показаться архаичными, даже неудобочитаемыми, несмотря на красоту его слога, из-за странных идей, уже вырванных из общего культурного контекста русского символизма и духовных исканий. Они воспринимаются воистину как "тяжелые сны". Самым актуальным с высоты сегодняшнего дня представляется "Мелкий бес" из-за бессмертного карьериста Передонова. Таких в изобилии порождала и советская, и постсоветская действительность. Кроме того, в 1995 году Николай Досталь создал по этой книге фильм, снимавшийся в Вологде. Но, к счастью, не все "поставили крест" на этом авторе. В сегодняшней "Литгазете" вышла большая статья Александра Панфилова "Неотогретый" с очень лестным подзаголовком: "Фёдор Сологуб – признанный корифей Серебряного века". Автор интересно рассматривает натуру Сологуба, оказавшую такое влияние на его творчество, и аспект "учительства" в оном. …В 1907 году Фёдор Кузьмич написал довольно известное стихотворение "Чёртовы качели". Появление этого текста связывают с его личными обстоятельствами: смертью сестры, которую он до женитьбы считал единственным близким человеком, и переменой стези. Но, если вдуматься, ощущение "Чёртовых качелей" хоть раз в жизни возникало у каждого из нас. По-моему, это очень острая форма экзистенциального переживания, реакции на взаимодействие (или отторжение) человека социумом… Так что не столь неактуален сегодня Фёдор Сологуб. В тени косматой ели, Над шумною рекой Качает черт качели Мохнатою рукой. Качает и смеется, Вперед, назад, Вперед, назад, Доска скрипит и гнется, О сук тяжелый трется Натянутый канат. Снует с протяжным скрипом Шатучая доска, И черт хохочет с хрипом, Хватаясь за бока. Держусь, томлюсь, качаюсь, Вперед, назад, Вперед, назад, Хватаюсь и мотаюсь, И отвести стараюсь От черта томный взгляд. Над верхом темной ели Хохочет голубой: — Попался на качели, Качайся, черт с тобой!- В тени косматой ели Визжат, кружась гурьбой: — Попался на качели, Качайся, черт с тобой!- Я знаю, черт не бросит Стремительной доски, Пока меня не скосит Грозящий взмах руки, Пока не перетрется, Крутяся, конопля, Пока не подвернется Ко мне моя земля. Взлечу я выше ели, И лбом о землю трах! Качай же, черт, качели, Все выше, выше… ах!