Решать человеческие и творческие задачи
Еще несколько лет назад — пять? десять? – о Солженицыне говорили исключительно в академическом ключе, его творчеству посвящали конференции, монографии, защищались докторские и кандидатские диссертации. Еще фильмы, да. Шла нормальная культурная работа по освоению наследия классика русской литературы. Александр Исаевич Солженицын — это великий русский писатель. Точка. Еще три года назад эта мысль воспринималась как трюизм, как нечто настолько само собой разумеющееся, что выносить ее из подтекста в текст имело смысл разве что в рамках ответа на экзамене по истории русской литературы. О значении Солженицына в мировой культуре, казалось бы, с исчерпывающей полнотой высказались Жорж Нива, Никита Струве, Иоанн Сан-Францисский (Шаховской), протоиерей Александр Шмеман. Открываем "Новый мир" за декабрь 2018 года, приуроченный к столетию писателя, а там кроме всего прочего слова Павла Ключкова: Солженицын "изменил состав крови всей русской прозы"…Ну что еще можно сказать? Ну вот спорили во время оно литературные критики Андрей Рудалев и Сергей Беляков: Солженицын: гений или пророк? Интереснейшая беседа , в которой оба лидера мнений высказали массу ценных замечаний, советую всем её перечитать. Общий апологетический тон нарушался только робкими сомнениями Рудалева: гений-то гений, но поймет ли его современный молодой читатель? Не лучше ли его того… из школьной программы убрать? И вот наступило время великой "отмены". На самом деле, процесс глобальной переоценки ценностей вполне объективен. Идет кардинальная перестройка идеологического пространства. Лидеры мнений переходят на крик. Воздух сотрясают лозунги. Большая часть нашего общества, в том числе и в секторе культурной элиты, жаждет советского реванша. Не вчера начался этот процесс, но "вчера" он получил возможность стать на место либерального мейнстрима. А Солженицын — это такая глыба, мимо которой не пройти. Он ужасно неудобен и своим величием и своей гражданской позицией, и пафосом моралиста. "Жить не по лжи" перечитайте-ка. "Упремся в малом: пусть ложь придет не через меня". Чувствуете, как стало неуютно, неприятно, не комфортно? Изменилась система, а зло остается при всех системах. Так пусть оно придет не через меня! Что, слабо, да? Не вдруг, не одномоментно, но нарастало: Солжценицын — апологет Власова, предатель, врун, ничтожный писака и… далее следует совсем уже нецензурное. И вот новый виток: депутат Госдумы от Единой России предлагает убрать из школьной программы тексты Солженицына как не прошедшие проверку временем. Тут замечательно даже не само предложение облегчить жизнь детям, которые якобы не могут прочитать текст длиннее "Колобка", а формулировка: не прошел проверку временем. (Глава комитета по просвещению Ольга Казакова потом заявила, что вопрос об исключении из школьной программы "Архипелага ГУЛАГ" в Думе не обсуждался и не может быть решен на основании одного частного мнения. – ред) . Что имел депутат в виду? Кто "проверку временем" проводил? И что вообще проверяли? Цифры умерших и репрессированных, якобы свидетельствующие о том, что автор "Архипелага" клевещет на советскую власть? По этому поводу с исчерпывающей полнотой высказалась вдова писателя Наталья Дмитриевна Солжценицына: "Недобросовестные оппоненты приписывают Солженицыну утверждение, что в ГУЛАГе погибло 66 миллионов человек. Между тем вот его точные слова: "По подсчетам эмигрировавшего профессора статистики И.А. Курганова, от 1917 до 1959 года без военных потерь, только от террористического уничтожения, подавлений, голода, повышенной смертности в лагерях и включая дефицит от пониженной рождаемости, - [внутреннее подавление] обошлось нам в... 66,7 миллиона человек (без этого дефицита - 55 миллионов)" ("Архипелаг ГУЛАГ", часть 3, гл. 1). И в одном из интервью 1976 года: "Профессор Курганов косвенным путем подсчитал, что с 1917 года по 1959 только от внутренней войны советского режима против своего народа, то есть от уничтожения его голодом, коллективизацией, ссылкой крестьян на уничтожение, тюрьмами, лагерями, простыми расстрелами, – только от этого у нас погибло, вместе с нашей гражданской войной, 66 миллионов человек" (Публицистика: В 3 т. Т. 2. С. 451). Итак, цифра проф. Курганова, которую приводит Солженицын, включает – сверх ГУЛАГа – Гражданскую войну, Красный террор первых лет советской власти, голод, коллективизацию со ссылкой крестьян, где погибла четверть высланных, да еще больше 10 миллионов ожидаемых, но не рожденных. А "три миллиона", которые предлагают сравнивать с вышеприведенным числом, – это, по данным НКВД, погибшие только в ГУЛАГе, и не с 1917 по 1959, а с 1929 по 1953". Да и не могло быть точных цифр при закрытых архивах, которые, кстати, закрыты и сейчас. Ну а если мы посмотрим не на цифры, а на буквы, на слова, на образы, мысли? Открываем самое начало "Архипелага Гулага": описание ареста, первого обыска, первого допроса и далее. Какая страшная картина постепенного расчеловечения человека, утраты субъектности. Врет? А разве не об этом же, но только другими словами рассказывает художественная литература XX века, от Кафки до Оруэлла и далее. Все врут, что ли?.. Драгоценные страницы "Архипелага" посвящены тем, кто был "при исполнении": "Это волчье племя – откуда оно в нашем народе взялось? Не нашего оно корня? не нашей крови? Нашей. Так чтобы белыми мантиями праведников не шибко переполаскивать, спросим себя каждый: а повернись моя жизнь иначе – палачом таким не стал бы и я? Это – страшный вопрос, если отвечать на него честно". И далее Солженицын рассказывает, как его еще в студенческие годы пытались завербовать в училище НКВД: "Думаю, что если б очень крепко нажали – сломали б нас и всех. И вот я хочу вообразить: если бы к войне я был бы уже с кубарями в голубых петлицах – что б из меня вышло? Можно, конечно, теперь себя обласкивать, что мое ретив о е бы не стерпело, я бы там возражал, хлопнул дверью. Но, лежа на тюремных нарах, стал я как-то переглядывать свой действительный офицерский путь – и ужаснулся". Ужасное, правдивое, самообвинительное, подлинно покаянное: при определенных условиях мы могли бы быть на месте палачей. ("И я мог бы", – слышится в этих строках тяжелое признание). Человек, утративший Бога, превращается в дьявола — вот в такого вот, с погонами, с "холодной головой и горячим сердцем". И они — тоже люди, плоть от плоти нашего народа, нас самих. Такое признание может сделать только человек великого духа. И даже если бы не было ничего написано Солженицыным, кроме этих строк, он все равно вошел бы и в историю литературы, и в историю нашей страны. А дети в Гулаге, которые попали туда за украденный колосок, и которым зона выжгла душу? А женщины? А череда имен, лиц, судеб. Личный опыт? Все неправда? Да откуда же вы это взяли?.. Вот тут только что я совершила серьезную ошибку, непростительную для современного состояния информационного пространства: попыталась вступить в диалог, оперируя к рациональности. Но в пространстве отмены нет никакого диалога и быть не может, как не может быть диалога на войне. Любые размышления, рассуждения, любые "да, но..." – признак слабости. Ты рассуждаешь, значит, ты оправдываешься! А раз оправдываешься, значит, уже сдался! Солженицын может ошибаться, как всякий человек. С Солженицыным не обязательно соглашаться во всем, с ним можно и нужно вести внутренний сложный диалог, как, например, делают в своих дневниках протоиерей Александр Шмеман или Иосиф Бродский. Но в парадигму "отмены" такая сложная мысль не вмещается. В блогосфере на самом деле работает один нехитрый прием: повторение. Если один раз сказать, что Солженицын — враг и лгун, опровергнут. Если два раза — переспорят. А если сто раз — устанут отбиваться и махнут рукой, мол, мы выше этого. Итак, ничего нового я сейчас не скажу, просто повторю, чтобы не забывалось. Александр Исаевич Солженицын — великий русский писатель, величина мирового масштаба. Именно он в XX веке решил масштабную человеческую и творческую задачу: дал художественное осмысление трагедии русского народа, трагедии революции, гражданской войны и всех ее последствие. Он с огромной силой художественной выразительности показал, что трагедия эта имеет духовной корень, что самое страшное порождение революции — изуродованная человеческая душа. Солженицын — это классик, чье слово звучит актуальнее всех современных блогеров и аналитиков вместе взятых. Поэтому-то и пытаются обвинить, "отменить" и очернить. А причина в том, что до сих пор нет ответа на вопросы, которые Солженицын поставил и в художественной прозе, и в публицистике с такой пугающей прямотой. Ну, не получается у нас жить не по лжи, вот и придумали дразнилку "неполживый". Но вот сейчас-то, когда все так страшно обнажено, когда уже не слова, а жизнь и смерть становятся аргументом в споре, нужно перечитать и "Архипелаг" и "В круге первом" и публицистику. Прочитать не по-школьному, не через сито партийных пристрастий, а по-честному, протерев глаза.
