Способность чувствовать эпоху: культурную политику государства определяет его идеология
Как правило, сейчас это люди одного, намертво сформировавшегося и окаменевшего в «святые девяностые» идейного корня, заинтересованные в создании долгосрочных, взаимовыгодных с избранными деятелями культуры проектов. Поэтому единожды попавшие в этот золотой круг творцы продолжают пребывать в нем, независимо от качества создаваемого ими продукта. Последние десятилетия российская культура существовала и развивалась по законам шоу-бизнеса. Так было проще и понятней ее модераторам. Лидерами общественного мнения становились певцы, артисты, эпатирующие зрителей режиссеры, исполнители рэпа и стендап-комики. По умолчанию культурную политику определял еще и рынок.
Он был вынужден ориентироваться на то, что предлагалось «сверху» (в литературе — шорт-листы престижных премий), ставить это на поток, поддерживать пиаром и рекламой. Известные события воткнулись в смазанное колесо культурной политики, как лом. Пока колесо, похрустывая, катится по накатанной дороге, но без прежнего победительного презрения к здравому смыслу и мнению молчаливого (читающего и смотрящего кино и спектакли) большинства. Если курирующие культуру чиновники остались на своих местах, то этого никак не скажешь про творческую интеллигенцию, частично отбывшую в другие страны, частично замолчавшую, частично поддержавшую власть.
В нормативных, подписанных в 2022 году президентом страны документах, касающихся государственной культурной политики, провозглашен примат духа над материей, традиционных духовных ценностей над ценностями материальными. Звучит революционно. Но как претворить это в жизнь? Творческая общественность с нетерпением ждет обновленного закона о культуре, зреющего в недрах Государственной думы. Однако дискуссий, публичных обсуждений этого важнейшего документа в средствах массовой информации не ведется. Время от времени в сети всплывают списки отступников, предателей, затаившихся недоброжелателей.
Не получив отмашки от властей, их составители сдуваются, объявляют, что никакого ГРАДа (группы по расследованию антироссийской деятельности) не существует, а списки являются происками врагов. Широко шагает по стране «Культурный фронт России» под водительством известного артиста, депутата Николая Бурляева. Культурная политика встала на паузу. Но сакраментальный вопрос: «С кем вы, мастера культуры?» — витает в воздухе. Исторический опыт свидетельствует, что следом звучит грозное «Если враг не сдается…», но пока никто из сколько-нибудь известных деятелей культуры — писателей, артистов, музыкантов — не готов принять на себя функции комиссара. Объявленный национальной идеей патриотизм — вещь сложная.
Еще Василий Розанов в начале XX века сокрушался, что патриоты оказывались в своей стране духовными изгоями. Как сегодня определить в России допустимый баланс между патриотизмом и национализмом? И как быть с извечной фигой в кармане у творческой интеллигенции? Еще Британская энциклопедия XIX века вынесла исчерпывающее определение: «Интеллигент — особый тип русского интеллектуала, обычно в оппозиции правительству». Точнее не скажешь.
Есть крот истории, который всегда роет не в ту сторону, как полагают политики и вожди. И есть крот культуры, который роет в толще народной жизни и время от времени выталкивает на поверхность «Тихий Дон» Михаила Шолохова, «Седьмую симфонию» Шостаковича, картины и мозаики Дейнеки, архитектуру сталинских высоток, песни Великой Отечественной войны. Крот культуры нутром и лапами чувствует эпоху. Им трудно управлять, но его можно услышать, приложив ухо к земле. Что слышно?
