Фильм как событие: киновед Иван Кудрявцев — о кино, талантах и сериалах
5 апреля будет объявлена программа 45-го Московского международного кинофестиваля. Председателем отборочной комиссии этого масштабного кинособытия, которое пройдет с 20 по 27 апреля, выступает Иван Кудрявцев. Также он является председателем экспертного совета премии «Золотой орел», ведущим питчингов Фонда кино и Министерства культуры, автором программы «Индустрия кино». «Вечерняя Москва» проясняет тенденции и перспективы российского кинематографа.
Чтобы видеть подводные течения, надо наблюдать общую картину, обозревая ее и со стороны, и непосредственно вовлекаясь в процессы. Как развивается российское фестивальное и массовое кино, расспросили продюсера, журналиста и эксперта Ивана Кудрявцева.
— Иван, вы формируете списки лент, которые попадают на фестивали, в номинации премий. Что отличает эту работу?
— Раньше моя основная деятельность как журналиста состояла из редакционных встреч, написания текстов, проведения интервью. В какойто момент я оказался нужен в качестве эксперта, и в последние годы моя работа больше строится на бесконечном просмотре фильмов, чтении сценарных заявок, презентаций и прочего. Одно из главных открытий, которое я сделал для себя как эксперт, — если ты очень внимательно слушаешь, смотришь и читаешь, ты становишься нужнее и, главное, полезней.
— Большой поток эмоциональной и интеллектуальной информации замыливает глаз?
— Такова участь эксперта (улыбается). Смотреть приходится не только то, что можно назвать «настоящим кино». Иногда хочется «засмотреть» увиденное. Тут выручает повторный прокат. Он дает возможность наверстать упущенное. Я, к своему стыду, не смотрел «Королевство» Ларса фон Триера, а эксклюзивный показ в рамках Второго Международного кинофестиваля фильмов ужасов и триллеров «Хоррор Фест» позволил увидеть его на большом экране. Такие ленты помогают перезагрузить мозг, порой даже делят жизнь на «до» и «после» просмотра. Я стараюсь их смотреть и счастлив, когда судьба подбрасывает подобные жемчужины в экспертной работе. И слава богу, что их мало, иначе бы мы их не замечали.
— Кинопросмотры требуют времени...
— Да. Иногда приходится смотреть на увеличенной в два раза скорости даже хороший фильм, ведь на подходе еще две-три ленты. Но я стараюсь делать так как можно реже.
— Какое кино признаете хорошим?
— В последнее время у меня появилась личная шкала оценки. Если говорить про просмотр по работе, для меня хороший фильм — тот, который я смотрю без ускорения, который не досматриваю, чтобы пойти на него с близкими в кино. Если мы говорим про просмотр в кинотеатре, то тут мерилом считаю, сколько раз я отвлекся на телефон. Если не больше одного, то это очень хорошее кино.
— Вы ведете питчинги (презентации проектов. — «ВМ») кино. Какие тенденции можете выделить?
— Дебютанты становятся смелее, решительнее. Продюсеры понимают, что профессиональный уровень входящих в индустрию специалистов растет, и доверяют им более сложные проекты. Также все крупные российские студии сейчас делают ставку на создание сложнопостановочных фильмов-событий в первую очередь для детской и семейной аудитории. Почти у каждой в работе есть зрелищные сказки. В свое время «Последний богатырь» вселил надежду в сердца продюсеров, «Конек-Горбунок» ее укрепил, а «Чебурашка» изменил стандарты рынка.
— Говорят, нашей киноиндустрии не хватает профессиональных кадров, талантов. Это так?
— Думаю, дефицита талантов в природном виде у нас нет. Врожденные дарования — золотая жила, которая не иссякает, возобновляемый ресурс. Наша земля не оскудеет на таланты. Но существует еще культура их применения, огранки. Есть устоявшиеся регламенты, как таланты могут пробиться. Их надо оттачивать. По работе, связанной с питчингами, которые проводят Министерство культуры, Фонд кино, я вижу, что людей порой подводит не отсутствие хорошей идеи, а неспособность донести ее никому, включая самого себя. Иногда я помогаю сделать презентации лучше — мы с командой проводим тренинг «Искусство питчинга» при поддержке Министерства культуры и Департамента предпринимательства и инновационного развития города Москвы. Но в целом пока недостаточно развита культура мышления и творчества самого по себе. Оно стихийное, хаотичное, ремесленно не отточенное.
— Почему так получилось?
— Отчасти это связано с тем, что в 90-е годы в стране был огромный перерыв в производстве кино, когда многие люди на время ушли из индустрии. Потом мы были вынуждены догонять мировых конкурентов после десяти-двадцатилетия малокартинья. Но в последние два десятилетия наша киноиндустрия набирает силу. Наблюдается взрывной, галопирующий рост. 2019-й год был лучшим. Потом случилась пандемия, рынок просел вдвое, потом отрос, снова просел из-за ухода иностранных мейджоров.
— Насколько эта ситуация катастрофична?
— По прогнозам, если бы мы на них опирались, наш кинорынок должен был умереть и больше никогда не возрождаться. Потому что мейджоры обеспечивали семьдесят процентов выручки кинотеатров. Но рынок просел процентов на сорок. Сейчас он с честью держит удар судьбы, выдерживает шквал истории. Считаю, наша киноиндустрия продемонстрировала потрясающую жизнестойкость, тонус, способность стать самодостаточной. Это не значит, что теперь мы должны смотреть только российское кино. Но значит то, что, скорее всего, в масштабах мировой киноиндустрии мы будем очень перспективным рынком, способным опираться в первую очередь на собственный контент, а следовательно, и желанным для экспортеров.
— Как, по-вашему, уход голливудских блокбастеров повлияет на наполнение кинотеатров?
— Скорее всего, после того как наш рынок какое-то время поработает без мейджоров, он станет более диверсифицированным, менее голливудоцентричным, перестанет опираться на европейский и западный кинематограф. Станет центром притяжения мирового кино, ведь наш зритель ценит разнообразие и свободу выбора. Каждую неделю в кинотеатрах выходит по 10–12 премьер, иногда и все 18–20. Если раньше это были в основном российские, голливудские, европейские новинки, то к ним добавятся азиатские, ближневосточные, африканские ленты.
— Это только российская тенденция?
— Нет. Мир стремительно идет к диверсификации и эмансипации рынков, кинотерриторий. Они начинают развиваться самостоятельно, бурно, впечатляющими темпами. Мы видим, как меняется кинематограф Китая, как набирает мощь кинематограф Индии, как раскрывается кинематограф Турции. Если бы она была киностраной Третьего мира, Гай Ричи не стал бы снимать там почти целиком свой фильм «Операция «Фортуна»: Искусство побеждать». Если бы Индия имела только внутринациональные амбиции, а не выступала бы мировым экспортером продукта, каким по праву должна быть, она не получили бы «Оскар» в этом году, и не снимала бы свой нынешний самый кассовый фильм «Патхан», в том числе в России — там есть сцены в «Москве-Сити», на Байкале.
Наступает эра мирового кино. И речь идет не про американский фильм, получивший статус мирового блокбастера, но про мировое кино по своей генетике, своему порту приписки. Это кино свободного рынка. Нас ждут новые киноязыки, открытия, имена. Думаю, Россия может много интересного вписать в эту новую главу. Это очень увлекательная киноэпоха.
— Раньше вы говорили, что российский кинематограф один из тех, который способен производить крупномасштабное кино наравне с голливудским. Реально укрепить этот статус?
— Надеюсь. Ни одна западная или восточно-европейская страна не снимает кино с таким размахом, как делают это русские и как планируют продолжать. В последние годы мы интенсивно наращивали количество фильмов, вкладывались в дебюты, открывали новые имена. Сейчас появляется возможность, не снижая общего давления в трубе, наращивать качество фильмов и их масштабность. Здесь, скорее всего, мы будем конкурировать с Голливудом, Китаем, Кореей, немножко с Японией и Индией.
В целом ни одна европейская кинематография самостоятельно сейчас не снимает такое кино, какое пытаемся создавать мы, — сложнопостановочные, суперзрелищные блокбастеры. Французы вместе с американцами пробовали это делать, вспомним пример — «Валериан и город тысячи планет» (к сожалению для Люка Бессона — неудачный). Англичане подключаются, если считать «Гарри Поттера» английским фильмом, который таков по интонации, но абсолютно голливудский по вложениям.
— То есть Европа неконкурентоспособна России в плане производства блокбастеров?
— Европа способна снимать масштабные фильмы, например, в этом году выходит дилогия про мушкетеров с Венсаном Касселем и Евой Грин. Но в основном она играет в авторское и камерное кино. При этом остается в киномире ориентиром для умов и сердец, несет в своем кинематографе много важных смыслов. Европейское кино не уйдет ни с фестивалей, ни из проката. Хотя я не вижу способов, как сейчас Европа, которая заняла свою нишу, уготованную ей большим Голливудом, могла бы из нее выйти.
Но тут важно отметить, что удельно, скопом, европейские страны куда сильнее нас в экспорте. Они эффективно реализуют свою качественную камерную продукцию. Используют для этого большую сбытовую сеть коллективного Запада, в которой налажены каналы поставок по всему миру, установлены связи, годами практики выработана ценовая политика. Здесь нам как продавцам контента их еще догонять и догонять. Но мир посмеется над всеми, кто думает, что все останется так, как сейчас. Так не будет уже буквально завтра. Рынок меняется стремительно. И Россия должна себя суметь в это будущее вписать. Навыки позволяют.
— Как усилить наши позиции?
— На экспортной привлекательности страны, на сбыте вовне хорошо сказывается, насколько уверенно ты чувствуешь себя дома. Поэтому стоит продолжать заниматься кинофикацией регионов, строить новые кинотеатры, открывать современные залы, как это делают в Якутии, в Татарстане. Там местная сеть кинопроката активно развивается, и это поднимает региональное кино, делает его самодостаточным.
— Как в целом изменился импорт кино в Россию?
— Рынок никогда не будет пустовать. Это как с рыночной площадью — если одни купцы перестали на нее приезжать, придут другие. И они уже это делают. Индия в 2022 году в России выпустила 19 фильмов — это почти в три раза больше, чем за предыдущие пять лет вместе взятых. А она одна в год создает контента как целый Голливуд. Думаю, Китай будет производить не меньше. Также с нами хотят работать многие страны Латинской Америки, Ближнего Востока, Азия. Причем не только по поставкам продукции, но и по совместному производству.
— Насколько на успех кинематографа непривычных нам стран влияет разница в менталитете?
— Вы правы, она огромная. Но это никогда не мешало нам любить кино других стран. Более того, мне кажется, чем сильнее разница, тем интереснее смотреть такое кино. Дальше все зависит от маркетинга и привычки. Человек следует за рекламой. Если она начинает твердить зрителю, что на кино нужно идти, что это событие, его выберут инстинктивно. Такие страны, как Китай, Индия, Турция, умеют выводить на рынок свои товары, подавая их активно и интересно. Зритель неизбежно откликнется.
— Как обстоит ситуация с продвижением фильмов на отечественном пространстве?
— Я наблюдаю интересную закономерность — у нас царит что-то вроде «водяного перемирия» из книги про Маугли. Как в засуху, звери у водопоя забывают про былые распри, так и теперь все компании вместе наваливаются и помогают успеху кино. Думаю, все с восторгом и упоением следили за сборами «Чебурашки», который к настоящему моменту заработал свыше 6 миллиардов 736 миллионов рублей. Очень надеюсь, что равные ему сборы станут нормой, а не аномалией! Хочу, чтобы этот рекорд был как можно скорее побит. Нам надо таких фильмов, как «Чебурашка», 15–20 в год. Это было бы идеально — между ними была бы конкуренция, и кино форматом поменьше не чувствовало бы на себе такую ответственность за итоговую валовую кассу. Тогда наш рынок станет очень привлекательным и для экспортеров из других стран. Потому что они будут чувствовать, что в России можно неплохо заработать.
— Событийное киносмотрение — одна из новых тенденций в продвижении фильмов?
— Отчасти. Сейчас зрителям нужен веский повод, чтобы встать с дивана и пойти в кино. Фильмы-события будут двигать индустрию вперед. Они не обеспечат основной рацион, но если периодически не будут происходить события, то стол, за которым мы собираемся, покроется пылью. Когда вся семья идет в кино, когда оно становится объединяющей силой, поводом для семейных дискуссий, разговоров, воспоминаний, тогда фильм демонстрирует всю свою мощь. Такое кино нам сегодня нужно. Оно будет зарабатывать больше всех, и эти средства будут дальше вливаться в необычные интересные авторские эксперименты, которые мы, как искушенные зрители, так ценим.
— В прошлом году на «Золотом орле» ввели номинацию «Лучший онлайн-сериал». В этом добавили «Лучший актер/актриса онлайн-сериала». Сериалы потеснят полнометражное кино?
— Вовсе нет. Безусловно, сериал как большая форма сейчас в моде. Есть короткая форма рассказа, а есть повести или романы, серии книг. Сериалы позволяют пожить с героями, посоотносить себя с ними, долго побыть в киновселенной. Это не однократное переживание, а продленное во времени. Зритель такое ценит, но не только это. Сериалы не станут заменой полнометражному кино, но будут дополнением. Кроме того, иногда сериалам становится тесно в рамках малых экранов, и они получают полнометражные продолжения. Самый свежий пример — «Беспринципные в деревне», которые на сегодня собрали более 260 миллионов рублей.
Сериалы переживают ренессанс во всем мире. Наша страна не исключение. Золотая эра русских сериалов была в начале 2000-х годов и ознаменовалась выходом «Бригады». Сейчас идет новая эра, когда создаются многосерийные художественные фильмы. Я не люблю говорить «сериалы», предпочитаю именно «многосерийные художественные фильмы». Разве вы назвали бы «сериалом» «Место встречи изменить нельзя» или «17 мгновений весны»? А «Настоящий детектив»? Ведь на самом деле это многосерийные художественные фильмы. За таким кино мы охотимся как зрители, как эксперты. Создатели таких лент и берут «Золотых орлов».
— Уже скоро пройдет 45-й Московский кинофестиваль, можно пару слов о нем?
— На этой неделе объявим программу — и основную, и внеконкурсные показы. Ознакомиться с ней и выбрать фильмы для просмотра можно будет на нашем сайте. Фестиваль остается важнейшим кинособытием в нашем календаре и одним из крупнейших на континенте. Ждем гостей со всего мира. Готовим сюрпризы.
— В прошлом году появилась программа «Русские премьеры», расскажите о ней.
— Она была одним из самых интересных нововведений. Фильм, победивший в «Русских премьерах», — «Здоровый человек» Петра Тодоровского — взял три награды на «Золотой орел». Это стало приятным сюрпризом, ведь профессиональное сообщество картину заметило и полюбило, думаю, этому поспособствовала и победа Петра с его командой в конкурсе ММКФ. В этом году «Русские премьеры» тоже покажут много интересных лент. Программа новая, ищет свой формат. В ней дебютанты будут встречаться с мастерами в честной творческой борьбе. Мне бы хотелось, чтобы в ней было представлено больше регионального кино. И чтобы «Русские премьеры» были таким же щедрым и хлебосольным праздником для зрителей, каким в свое время стали «Русские сезоны» Дягилева. В том числе поэтому программа так названа.
ЦИФРА
23 миллиарда и 700 миллионов рублей составили совокупные кассовые сборы кинопроката России в 2022 году.
ДОСЬЕ
Иван Алексеевич Кудрявцев родился 21 июня 1981 года в Москве. Будущий журналист и продюсер с детства любил смотреть телевизор и программу «Время». Окончил школу № 279 имени Твардовского. Когда выбирал, куда поступать учиться дальше, остановился на факультете журналистики МГУ имени Ломоносова. Еще во время обучения начал работать на радио («Маяк», «Голос России», «Вести FM») и на телевидении («Вести», «Вести недели», «Индустрия кино»). Сейчас является заместителем генерального директора, директором по киноканалам медиахолдинга «Цифровое телевидение». Академик Национальной академии кинематографических искусств и наук России. Член Гильдии киноведов и кинокритиков Союза кинематографистов России. Член экспертного совета Фонда кино. Продюсер кинопроекта «МУЛЬТ в кино». Один из ведущих киноэкспертов России.
