В Московской филармонии прошел авторский вечер Александра Чайковского
Авторский вечер Александра Чайковского в Московской филармонии вызвал небывалый ажиотаж, хотя не был приурочен ни к юбилею, ни к фестивалю. Программа - серьезнее некуда: Пятая симфония (московская премьера), Концерт для двух фортепиано с оркестром и "Русский реквием" - едва ли публика шла, чтобы развлечься или даже просто приятно провести время. Ждали чего-то неординарного, важного, значительного. Так и получилось: мэтр нашей композиторской школы говорил с нами о нас самих, - как теперь говорят, "в моменте".
Согласимся: редкий современный композитор может похвастаться таким успехом своего авторского концерта, Александр Чайковский - явное исключение: его музыка серьезна, глубока и вместе с тем понятна, красива, а потому и интересна публике. Ну и еще важное свойство Александра Владимировича: он всегда тщательно подбирает исполнителей своей музыки. Это не просто талантливые музыканты, а соратники (может быть, даже в каком-то смысле соавторы) и друзья, - будь то Юрий Башмет (который в тот вечер, кстати, сидел среди публики, рядом с "именинником"), или Александр Сладковский, который вместе со своим Госоркестром Республики Татарстан весь вечер находился на сцене.
Именно Александру Сладковскому и была посвящена Пятая симфония, мировая премьера которой состоялась в 2021 году в Казани. Выбор ее как заглавного сочинения вечера в данном случае более чем понятен: автору очень хотелось, чтобы симфонию сыграли в столице, и именно первые исполнители: ГАСО Татарстана под руководством своего худрука. Партитура-то непростая, заковыристая: огромный состав оркестра, много соло, невероятные контрасты - темповые, динамические, фактурные. Вроде бы всего две части, 25 минут, но произведение значительное, ёмкое, богатое событиями. На одном полюсе - гнетущая, жесткая атмосфера нашего времени, с его страхами и болью… На другом - оцепенение, смирение, созерцание внешней красоты. А между этими полюсами - энергичное действие, вполне в духе сегодняшнего дня.
Общий тревожный настрой симфонии, на мой взгляд, близок Шостаковичу, однако сам Александр Владимирович говорит, что "из великих Пятых его детище ближе всего Пятой симфонии Малера". Отчасти соглашусь, особенно во второй части, когда мы слышим аккорды арф, любимого малеровского инструмента. Но, как мне кажется, и Пятую Бетховена мастер не забыл: в первой части ударные в полной тишине "постучали"… И хотя ритм был совсем иной, не бетховенский, но смысл - тот же: именно так "судьба стучится в дверь". Группе ударных в партитуре композитор уделил особое внимание: здесь барабаны, литавры, тарелки, колокольчики, там-там, коробочка (брусок), виброфон… Выразительные соло виброфона навевают новые ассоциации - с музыкой Шнитке, кинохитами Таривердиева. В целом инструментовка Пятой богатая, изощренная, чувствуется рука настоящего знатока большого оркестра, каковым, безусловно, является Александр Чайковский.
В отличие от симфонии, последовавший за ней Концерт для двух фортепиано с оркестром - это сочинение, проверенное временем, более чем востребованное, часто звучащее. Написан 20 лет назад по инициативе друга композитора - известного пианиста Александра Слободяника, который просил сочинить концерт "виртуозный, эффектный, ударный, легко воспринимаемый публикой". Задачу автор выполнил с блеском! Опус сразу сразу стал репертуарным, кто только не играл его! Слободяник с Бронфманом, сам Чайковский с Диевым, его дочь Дарья Чайковская с Ксенией Башмет, она же с Борисом Березовским, наконец, Борис Березовский с Дмитрием Маслеевым, которые в этот вечер исполнили его уже в третий раз. Оба солиста, чувствовалось, получали удовольствие от этой энергетически заряженной, бодрой музыки. И, хотя сочинение непростое, но, как сказал мне Дима Маслеев, играть его не так сложно, потому что написано оно невероятно удобно, "под пальцы". Думаю, не в последнюю очередь потому, что автор сам играл его и прекрасно понимает, "что пианисту хорошо, а что ему - смерть".
Еще, как мы помним, в авторской характеристике концерта есть слово "ударный", которое мне кажется здесь важным. Мы ведь иногда забываем, что фортепиано - ударно-клавишный инструмент, и в данном случае Александр Чайковский использует эту "ударность" на всю катушку: оба фортепиано выступают здесь как бы заодно с группой ударных, создавая некий музыкальный конструктивизм в духе раннего Шостаковича. В этой темпераментной, позитивной музыке так и слышится эпоха 1920-30х с ее созидательным запалом, ударными комсомольскими стройками, физкультурными парадами и всеобщим энтузиазмом.
Но смысловым акцентом вечера все же стал "Русский реквием" - мощная фреска с участием двух хоров: Капеллы имени Юрлова (худрук Геннадий Дмитряк) и Большого детского хора имени Попова во главе с Анатолием Кисляковым, а также солисток - Натальи Петрожицкой и Олеси Петровой, органа (Евгения Кривицкая) и, разумеется, ГАСО Татарстана. Сочинение 2005 года, написанное к 60-летию Великой Победы, неоднократно исполнялось в разных городах страны, от Краснодара до Красноярска), в Москве в 2006 его сыграл и Александр Сладковский, но тогда - с оркестром "Новая Россия". Автор в буклете пишет, что его Реквием - "не заупокойная месса, а сочинение скорее лирическое, которое может прозвучать созвучно нашему времени". И еще как прозвучало! Из восьми частей шесть написаны на стихи русских поэтов, отсюда и название. Уже самое начало - хор на стихотворную миниатюру-пророчество Тютчева "Последний катаклизм" (1829) - потрясло, буквально придавило своей злободневность (именно в день концерта была подорвана Каховская ГЭС):
"Когда пробьет последний час природы,Состав частей разрушится земных:Всё зримое опять покроют воды,И божий лик изобразится в них!
Не менее актуально прозвучали "Молитва матери" Есенина (1914) о сыне, который пошел спасать родину на чужбину, и "Девушка пела в церковном хоре" Блока (1905), трагические стихи Бродского "На Васильевский остров я приду умирать" (1962) и Заболоцкого ("Когда на склоне лет иссякнет жизнь моя", 1947). Эти две предпоследние части являются кульминацией Реквиема, они буквально устрашают неистовым натиском и мощью. Шестая часть на стихи Бродского - по характеру музыки напоминает классический "Dies irae" ("День гнева"), здесь меццо (Олеся Петрова) поет отрывистым звуком, чеканя каждый слог. А в предпоследней, седьмой части ("Завещании" Заболоцкого) впервые появляется орган и все участники действа, сопрано и меццо поют дуэтом леденящие душу строки: "Над головой твоей, далекий правнук мой, я в небо пролечу, как медленная птица…"
Ну и в конце - настоящая молитва на текст псалма Давида "Боже, тебя от ранней зари ищу я", постепенно истаивающая, угасающая. Логичный финал, усиливающий и без того сильное впечатление от программы. Казалось бы, после такого катарсиса ничего уже невозможно, но Александр Сладковский не был бы собой, если бы не завершил вечер любимым бисом ГАСО Татарстана - номером "Стан Тамерлана" из оперы Александра Чайковского "Легенда о Ельце". Его оркестр сыграл сам - Александр Сладковский вместе с героем вечера ушел за кулисы, чтобы появиться на последних выкриках оркестра "Алга", что в переводе с татарского означает "Вперед"!
