По следам судеб главных героев знаменитой картины Василия  Пукирева "Неравный брак"

Есть в истории русского изобразительного искусства произведения, хранящие в сюжетах глубокие сердечные переживания своих авторов. К таким относится картина Василия Владимировича Пукирева1 "Неравный брак" (1862, ГТГ). При этом мало кто знает, что в основе создания полотна лежит драма - его друга и ученика Сергея Михайловича Варенцова.

В 1860 году в церкви Трех святителей на Кулишках венчались Андрей Александрович Карзинкин и Софья Николаевна Рыбникова. Ничего особенного не было в том, что родители невесты предпочли влюбленному в их дочь Сергею Михайловичу более богатого и известного в торгово-промышленном мире, нестарого (на 13 лет старше невесты) жениха. Интригующим явилось другое: Сергей Михайлович, по свидетельству Н. П. Сырейщикова - внучатого его племянника, вынужден был стать на свадьбе шафером2. Что могло толкнуть молодого человека на этот странный поступок?

Храм Трех Святителей на Кулишках.

Недавно опубликованная рукопись Н. А. Варенцова пролила свет на эту историю - оказывается, сестра Андрея Александровича была замужем за старшим братом Сергея Михайловича - Николаем3.

Тонкими, опосредованными связями соединяются в эскизе и картине образы невесты и шафера. Во-первых, своей непосредственной близостью друг к другу в тесном пространстве интерьера церкви. Во-вторых, они молоды и прекрасны, объединены одним глубоким тайным переживанием, наиболее полно выразившимся на лице невесты. На груди шафера, как и полагается, - роза. Но в данном контексте цветок, приколотый почти у самого сердца, воспринимается как своего рода знак обреченного на страдание сердца.

Сравнивая образ шафера на эскизе с фотографией с портрета С. М. Варенцова в молодые годы, написанного Пукиревым (местонахождение неизвестно), нетрудно догадаться, что увлеченный сюжетом художник решил сохранить на полотне образ молодого человека с прекрасной наружностью.

Против такого намерения запротестовал Сергей Михайлович4, возможно, потому, что он собирался жениться на Ольге Урусовой. И Пукирев был вынужден согласиться: на картине в образе шафера мы видим уже самого автора произведения.

В. Пукирев. "В мастерской художника". 1865 год.

Доказательством, что это не кто иной, как Пукирев, служат свидетельства современников и сличение шафера с образом художника на картине "В мастерской художника" (1865, ГТГ), где, по свидетельству Н. А. Мудрогеля, автор изобразил себя5. То, что "со скрещенными руками в картине - это сам В. В. Пукирев, как живой"6, подтверждает и друг Пукирева - С. И. Грибков.

В. Пукирев. Автопортрет. 1868 год.

Насколько схож образ невесты со своим прототипом в эскизе, неизвестно. Грибков и Мудрогель утверждают, что на картине мы видим невесту художника, а последний к тому же вносит удивительные подробности о ее судьбе: "…богатый и знатный старик сгубил ее жизнь"7. Но только благодаря публикации Н. Шестаковой удалось узнать имя модели, позировавшей для образа невесты, - Прасковья Матвеевна (девичья фамилия ее неизвестна), выданная впоследствии за Варенцова8.

Большое внимание автор уделяет образу жениха. Грибков отмечает, что это известное лицо9. Кто же?

В свое время Л. Кац обратила внимание, что большой (247х159,5) посмертный парадный портрет тверского предводителя дворянства Алексея Марковича Полторацкого (Тверская картинная галерея) работа Пукирева 1861 года, напоминает образ главного героя картины10.

В. Пукирев. Посмертный парадный портрет тверского предводителя дворянства Алексея Марковича Полторацкого (Тверская картинная галерея) 1861 год.

С другой стороны, Н. П. Сырейщиков утверждает, что голова была написана с повара Владимира Ивановича, служившего в те годы в доме Варенцовых11. Возможно, что для эскиза действительно позировал именно этот человек, во всяком случае, имя его значится в архивных сведениях: лысый лоб с зачесами седых волос, особой формы нос, бритый подбородок, тонкие, запавшие губы большого рта, тяжелые веки полуприкрытых глаз, выражение лица почти смущенное.

В. Пукирев. "Голова старика".

То самое, едкое, снисходительно-раздражительное, было найдено художником в этюде к картине, который находится в ГТГ и имеет название "Голова старика", а на обороте надпись: "Писано съ князя Цицiанова"12. Таким образом, в прорисовке образа жениха просматривается цепочка: фигура и одежда - от Полторацкого, голова, с особенным выражением лица, - от Цицианова, венчик седых волос, при необычайном сходстве с последним, от Владимира Ивановича.

Нелишне разобраться и в логике художника в решении задачи психологического наполнения образов жениха и невесты. На мой взгляд, на нее могла повлиять пьеса А. Н. Островского "Бедность не порок", поставленная в 1854 году на сцене Малого театра и опубликованная в "Москвитянине" в том же году.

Горестная покорность невесты на картине связывает ее с образом Любови Торцовой, которая никогда не посмеет перечить отцу. Такова доля девичья - выходить замуж по воле родительской.

Если вглядеться в лицо главного героя на картине, то невольно поражаешься совпадением внутреннего мира этого человека с характеристикой жениха в пьесе Островского, не понимающего, что любви не купишь. Что же будет с тем, кто станет противиться его воле? Коршунов с озлоблением раскрывает тайну своего сердца: "…я враг тому человеку, уж лучше беги с моих глаз долой: я словом да взглядом пуще чем делом, доеду; я проходу… отдыху не дам человеку…"13

Язык Островского резче, выпуклее делает образы картины Пукирева. Думается, что именно под впечатлением пьесы художник, пользуясь несколько наивным романтическим приемом, вводит в картину двух пожилых женщин с венками из флёрдоранжа на головах, неотступно глядящих на вдовца, словно взывая к его совести.

Всмотримся в лица остальных персонажей картин. Кроме двух мужчин и священника слева, о которых нам ничего неизвестно, по свидетельству Мудрогеля, позади жениха стоит художник П. М. Шмельков, сбоку видна голова рамочника Гребенского - приятеля Пукирева, владельца столярной и позолотной мастерской. Для картины Гребенский сделал раму, "каких еще не было", - резную из цельного дерева с изображением цветов и плодов14.

Картина Пукирева произвела огромное впечатление на современников. Н. Дмитриев писал в "Современной летописи": "У господина Пукирева вопрос о неравном браке поставлен совсем не так, как он стоит в действительной жизни. Самое ужасное и трагическое в неравном браке - не одно неравенство лет, а разница убеждений, воспитания и, пожалуй, состояния. Разница лет в неравном браке, где молодое, чистое создание… отдается дряхлому, отжившему старику, не заключает в себе ничего трагического"15.

Стасов считал, что полотно Пукирева "…одно из самых капитальных, но вместе с тем и самых трагических картин русской школы". Он восклицает: "Что может быть проще взятого сюжета? Продажа и покупка невесты - это ли не сцена, которую всякий видит собственными глазами чуть не каждый день?"16

Эта картина заставила общество задуматься о судьбе русской живописи. В. В. Стасов, радуясь за художника, которому в 1863 году было присвоено звание "профессора живописи народных сцен", отметил этот триумф бытового жанра, который "явился прорванием прежних плотин, полным признанием законности… тех произведений, которые до сих пор должны были пробираться робко, бочком и с извинениями, точно какая-нибудь контрабанда"17.

Порой реакция на картину бывала неожиданной. Репин в своих воспоминаниях пишет, что "Неравный брак"… много крови испортил не одному старому генералу... Н. И. Костомаров, увидев картину, взял назад свое намерение жениться на молодой особе"18.

А в романе Н. С. Лескова "На ножах" произошла комическая метаморфоза. В сцене венчания поменялись психологические переживания жениха и невесты. "Полная невеста Елена Дмитриевна Фигурина, в белом платье, стояла прямо и смело держала свою свечу перед налоем, а жених Иосаф Платонович опустился книзу, колени его гнулись, голова падала на грудь, и по щекам его наплаканных и красных глаз струились слезы, которые он ловил устами и глотал…"19

Картину вначале приобрел друг Пукирева А. А. Борисовский, с которым художник дважды ездил за границу (1862, 1863), а в 1871 году - П. М. Третьяков за 1500 рублей серебром.

В. Пукирев. Неравный брак. 1875 год.

В 1875 году Пукирев сделал повторение картины (Государственный художественный музей Республики Беларусь). Зная, что в 1874 году умер его друг С. М. Варенцов, можно предположить, что таким образом художник хотел отдать дань памяти тому, чья личная драма, по иронии судьбы, стала началом его большой славы.

Конечно, небезынтересно узнать, как сложились судьбы главных героев "Неравного брака".

Сергей Михайлович Варенцов (1833-1874), московский купец II гильдии (торговал москательным товаром), был гильдейским старостой Купеческой управы в 1867-1869 годах, попечителем мещанского училища. Женился на Ольге Никитичне Урусовой, также происходившей из купеческой семьи20.

Его первая невеста, Софья Николаевна Рыбникова (1836-1911), дочь богородского купца, прожила долгую и, надеемся, счастливую жизнь. В браке с А. А. Карзинкиным она родила троих детей21.

Прасковья Матвеевна - невеста Пукирева, по-видимому, окончила свою вдовью жизнь в Мазуринской богадельне22.

А сам художник вскоре после своего триумфа тяжело заболел. В 1873 году ему пришлось оставить преподавание в Училище живописи, ваяния и зодчества. Он впал в нищету, ничего равного своему прославленному произведению уже не написал. Есть некоторые сведения о том, что он был женат на женщине малограмотной, но заботливо ухаживающей за ним. Умер Пукирев 1 июня 1890 года и похоронен на аллее Ваганьковского кладбища, носящей теперь его имя.

Горестна судьба художника, но он познал большую российскую славу и до сих пор любим Москвой за свою картину, в которой словно отразились все несчастливые судьбы героев и героинь русской классической прозы, драматургии, поэзии и самой жизни.

1. Пукирев Василий Владимирович (1832-1890), жанрист, портретист, писал картины на исторические и евангельские сюжеты, образа для храмов. Академик (1860), профессор живописи (1863). Учился, преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1861-1873).2. Отдел рукописей ГТГ. 4/254, 4/255; РГАЛИ. Ф. 2819. Оп. 1. Д. 98. Ф. 2322. Оп. 1. Д. 241.3. Наше наследие. 1997. С. 82-83. Прим. № 18.4. Отдел рукописей. ГТГ. 4/254; 4/255.5. Н. А. Мудрогель. Пятьдесят восемь лет в Третьяковской галерее. Л. 1966. С. 149.6. В. Гиляровский. "Среды художников" - "Москва и москвичи". М. 1983. С. 119.7. Н. А. Мудрогель. Указ соч.8. Н. Шестакова. Жертвы неравного брака. Моя Москва. 1991. № 3. С. 26.9. В. Гиляровский. Указ. соч.10. Л. Кац. К истории картины В. Пукирева "Неравный брак"//Художник. 1878. № 12. С. 52.11. Отдел рукописей ГТГ.12. Есть предположение, что это кн. Павел Иванович Цицианов.13. А. Н. Островский. Бедность не порок. Пьесы. М. 1973. С. 151-152.14. Н. А. Мудрогель. Указ. соч.15. В. Зименко. Неравный брак. М. - Л. 1947. С. 12.16. Там же.17. Там же. С. 13.18. Там же. С. 16.19. Там же. С. 16-17.20. Н. А. Варенцов. Указ. соч. С. 83.21. Там же.22. Н. Шестакова. Указ. соч. Сообщает, что в одном из частных собраний хранится карандашный женский портрет с надписью: "Прасковья Матвеевна Варенцова, с которой 44 года назад художник В. В. Пукирев написал свою известную картину "Неравный брак". Госпожа П. М. Варенцова живет в Москве в Мазуринской богадельне. 1907 г. В. Сухов". Статья опубликована в журнале "Родина" №10 2001