"Верю!": о фильме Карена Шахназарова "Хитровка. Знак четырёх"
Искусство во все времена требовало жертв от творцов. В новом фильме Карена Шахназарова "Хитровка. Знак четырёх" наглядно показано, на что готов пойти актёр для вхождения в образ, для наиболее органичного существования в роли. Спойлер — даже на то, чтобы ненадолго стать Шерлоком Холмсом.
1902-й год, Москва. В МХТ готовят премьеру спектакля по пьесе М. Горького "На дне". Молодому Константину Станиславскому (Константин Крюков) предстоит выйти на сцену в роли Сатина. Но как интеллигентному мужчине вжиться в образ маргинала? Будущий реформатор театра обращается за помощью к репортёру Владимиру Гиляровскому (Михаил Пореченков) — тот устраивает для Станиславского "экскурсию" по Хитровке — самому злачному месту столицы, овеянному дурной славой...
Поначалу Константин Сергеевич относится к пребыванию в мрачных закоулках и в ночлежке для маргиналов как к забавному приключению. И даже успевает влюбиться (с первого взгляда) в женщину, выросшую на Хитровке. Творческие люди они такие, импульсивные...
Станиславский в этом фильме получился трогательным, даже слишком трогательным. Он идеализирует мир и людей вокруг, он искренне верит, что "человек — это звучит гордо!"... Поэтому обитательница ночлежки Княжна (Анфиса Черных) не скрывает иронии в отношении к нему. Она-то рано осиротела, жила в атмосфере пьянства и разврата, с малых лет заботилась о себе сама. Она знает, что никто не идеален, она знает цену всему. Из толпы завсегдатаев заведения эту эффектную особу выделяет не только яркая внешность, но и грустный, пронизывающий взгляд взрослой и циничной женщины.
Гиляровский отстранённо (ибо крайне деликатен) наблюдает за тем, как Станиславский терзается безответными чувствами. Он знает Княжну с детства, для неё он просто "дядя Гиляй". К сожалению, характер героя М. Пореченкова раскрывается не полностью (хотя он практически постоянно в кадре), в фильме он выполняет функцию "тени" Станиславского.
А вот Владимир Немирович-Данченко (Александр Олешко) получился очень колоритным, цельным, несмотря на то, что сцен ему отведено не так много. Этому персонажу не свойственна суета и импульсивность, он логичен и последователен. Было бы интересно увидеть и его на Хитровке, изучающим непривычный для интеллигентных людей уклад жизни.
В сюжет незаметно вплетается повесть А. Конан-Дойла "Знак четырёх", придавая ему некоторую динамику. Убитый таинственным индийским карликом Раджа (а орудие преступления — дротик, смоченный ядом), сопровождаемый им повсюду англичанин (Алексей Вертков) и золотое колье с огромными изумрудами — всё это заставляет Станиславского и Гиляровского сменить неспешный экскурсионный шаг на бег, позволяющий настигнуть распоясавшихся иностранцев...
...Этому во многом способствует профессия Константина Станиславского. Важнейшие для актёра и режиссёра черты — внимательность и умение наблюдать. Ими он обладает в полной мере, именно он подмечает указывающие на следы преступников мелочи, невидимые опытному глазу городового Рудникова (Евгений Стычкин).
В финале становится очевидно — не зря Константин Сергеевич подвергал себя опасности, погружаясь в жизнь обитателей Хитровки. Теперь он иначе читает монолог погрязшего во грехе, но очень прямолинейного Сатина. Уже без лишней экспрессии произносит он: "Человек — это звучит гордо!", и зрители в зале аплодируют — верят.
Ему, влюблённому в театр и — пока ещё — в весь мир, хочется сказать: "Верю!". Он ещё молод, а потому искренен, страстен, романтичен. В порыве чувств он признаётся в любви Княжне, также пришедшей на премьеру. Но та насмешливо отказывает молодому актёру. Разные они. Как с разных планет...
А может быть, ответив на любовь этого пылкого юноши, она бы обрела шанс стать частью другого мира, в котором ей самое место? Мира цивилизованного, где работают, а не воруют, где говорят по-французски и музицируют по вечерам... Но ей это не нужно. Роковая красавица буквально выбрасывает в реку этот шанс, вложенный ей в ладонь самой судьбой.
Каждый сам творит свою судьбу. Похоже, Княжна оказалась абсолютно солидарна в этом с Сатиным-Станиславским, влюблённо смотревшим на неё со сцены.