Почему именно нелегал Рудольф Абель остается самым известным нашим разведчиком

В эти дни полковнику Вильяму Генриховичу Фишеру, взявшему при аресте в США имя друга-подполковника Рудольфа Ивановича Абеля, исполнилось бы 120 лет. Почему именно он стал символом отечественной разведки и при упоминании этой штучной профессии на ум сразу приходит короткое - Абель? Наверняка потому, что был первым нелегалом, о котором мы в 1968-м не только услышали, но и увидели в классном фильме "Мертвый сезон". Немолодой обаятельный человек говорил убедительно, внушал не просто уважение, но и искреннюю симпатию. Которая с годами и десятилетиями росла вместе с появлением все новых деталей его славных дел и нелегкой судьбы. Выдан предателем Хейханеном американцам в 1957-м. Избежал электрического стула благодаря поразительной выдержке и стараниям адвоката Донована. Но и 30 лет, слепой Фемидой отпущенные, были смертным приговором: до 85 лет в клетке было не прожить. Он выдержал все изощренные пытки. Не выдал ни единого агента. С достоинством отверг наглые потуги предать и склонить к сотрудничеству. После почти пяти лет заключения был обменян на летчика-шпиона Пауэрса. Вернулся домой, снялся в фильме. И очень много работал, служа примером для тех, кто шел по его пути.

ФБР опоздало на годы

Эти рассекреченные материалы американского Федерального бюро расследования (ФБР) были совсем недавно переданы "РГ" Пресс-бюро Службы внешней разведки России. В двух огромных файлах около четырех тысяч страниц. Здесь все документы "Дела полковника Рудольфа Абеля против США". Материалы детальнейшего расследования исключительно любопытны. За десятилетия хранения некоторые пришли в негодность, на других почти исчезли машинописный текст и примечания, сделанные от руки. Но расследование поражает скрупулезной масштабностью. Фэбээровцы, отдадим им должное, как следует поработали в США, Латинской Америке и Европе. Каждый шаг нелегала, начиная с пересечения канадской границы в 1948 году с подлинным паспортом американца литовского происхождения Кайотиса до ареста в нью-йоркском отеле "Латам", подкреплен зафиксированными свидетельствами. Тут и показания предателя Хейханена, выдавшего полковника. И копии допросов американцев, волей-неволей сталкивавшихся с Кайотисом - Гольдфусом - Коллинзом, он же Абель и Фишер за годы его жизни в США. Есть донесения платных стукачей. По строгим канонам спецслужб фамилии информаторов и многих допрашивавшихся свидетелей замазаны черным. Аккуратно воспроизведены даже копии квитанций на покупку нелегалом всяческих мелочей, вроде портсигара или пепельницы, в соседних с США государствах, подтверждающих его там пребывание. На многих страницах мелькают разборчивые подпись и замечания директора ФБР Джона Эдгара Гувера. Его приказания допросить, сравнить, показать, привлечь еще больше свидетелей беспрекословно выполнялись. Сколько времени старина Гувер потратил на нашего нелегала.

Абель - первый советский нелегал, о котором узнала страна

Вот коротенький документ, никогда не публиковавшийся. "Объект - "Марк", руководивший работой Вика Хейханена в США. Шпионаж. Информация от 27.5.57 была предоставлена - (вместо фамилии информатора - прочерк) в форме фотографий. Фото предназначены для показа специалисту, от которого ждем анализа, но таким образом, чтобы не раскрыть перед ним источник информации. Фото 11 - человек в верхнем левом углу. Он в рубашке с открытой шеей, голова наклонена вперед. Предположительно "Марк".

Да, "Марк". Ну и что? Усилия приложены неимоверные. Профессионализм расследователей сомнения не вызывает. Все очень обстоятельно и понятно.

Однако безнадежно запоздало: человек, назвавшийся Абелем, проработал в Штатах с 1948-го по 1957-й и был пойман лишь из-за предательства пьяницы-радиста. Несмотря на все старания и потраченные средства, ФБР так и не удалось установить, насколько удачна была в США деятельность советского нелегала. Так что расследование на 4000 страниц напоминает мне попытку понять причину опоздания на самолет, еще позавчера улетевший.

Что он делал в США

Встречаясь с десятками людей, так или иначе связанных с Абелем, просматривая документы поинтереснее фэбээровских, читая пачки его писем родным и от родных на английском и русском, без тени сомнения напишу о разведчике, в США сделанном. Он - резидент нелегальной сети, занимавшейся добычей атомных секретов. После войны она была разгромлена, и "Марку" удалось ее частично воссоздать. Со временем к нему перешло руководство группой надежных друзей-агентов "Волонтеров". Двое из них - Моррис и Лона Коэны - удостоены звания Героев России. Абель, используя профессиональную терминологию, был прекрасным уговорщиком. Так он убедил ценнейшего агента и выдающегося ученого "Млада" не прерывать связей с советской разведкой и после установления атомного паритета. Советские нелегалы, осевшие в Латинской Америке, получали задания от "Марка". Он разыскивал тех, кто в разные годы сотрудничал с его предшественниками, но прервал связь с нашими по самым разным причинам. И если они были нужны, если получалось, работа на СССР возобновлялась.

Выдержал пытки

Вернувшись, он терпеть не мог двух вещей. Не любил, когда его стали называть Абелем. Но таков был приказ, отданный начальством в целях не совсем понятной конспирации, и Вильям Генрихович Фишер подчинился. У меня дома хранится несколько его рисунков, дисциплинированно подписанных "Рудольф Абель. 1965".

А еще сразу поднимался к себе на второй этаж дачи, если спрашивали, пытали ли его американцы. Возьму на себя смелость предположить: да, пытали, и изощренно. Его камеру-клетку выставляли на 45-градусную жару и держали в этом аду часами. Иначе чем пыткой это не назвать.

Здоровье было подорвано. Тяжелейшая болезнь гложила, он терпел. И всегда отказывался от уколов морфина. В семье знали причину. Это вещество применяли там, в Штатах, чтобы сломить, развязать язык. Но он молчал. Когда приходила невыносимая боль, противился уколам. Последние дни его жизни были чудовищно тяжелы. Две дочери - Эвелина и приемная Лидия - вместе с сотрудником нелегальной разведки, с ним безотлучно находившимся, с трудом удерживали на больничной кровати бьющегося в судорогах отца. Один раз не удержали, Вильям Генрихович упал на пол.

Смерть в 68 лет пришла облегчением.

Прощай, домик Абеля

Бог и редакция подарили счастье ровно 30 лет быть рядом с Абелем. Открывались новые страницы и славные его дела. Одно оставалось неизменным. 11 июля люди, знавшие полковника, собирались на его даче в Челюскинской на день рождения Вильяма Генриховича. Деревянный домик, век назад построенный, долго сопротивлялся ветрам и снегам, напоминая мужеством хозяина. Уходили дочери. В доме остался внучатый племянник разведчика Андрей. Но и его умелые руки уже не могли спасти исторический дом от разрушения.

Теперь у зеленого участка другие владельцы. Я приехал попрощаться с домом. Застал в живых лишь маленькую кухоньку-пристройку. Но и ее часы были сочтены. Как и дом, ее вот-вот должен был снести бездушный бульдозер. И снес. Все так, как и должно было быть.

А на душе горько...