Директор Музея Маяковского Владимир Лисенко: Музей — это очень большой организм

В этом году исполнилось 130 лет со дня рождения главного поэта революции Владимира Маяковского. Столица отметила эту дату огромным количеством мероприятий. Были и выставки, и кинопоказы, и лекции. Не было только одного: грандиозного открытия Музея Маяковского, закрывшегося на реставрацию десять лет назад. В июле новым директором музея назначили Владимира Лисенко. И он пообещал завершить ремонт и открыть экспозицию.

Небольшое помещение в жилом доме на Каховке сегодня является своеобразным представительством Музея Маяковского, закрытого на капитальный ремонт еще в 2013 году. За это время прошло два крупных юбилея со дня рождения поэта, два назначения на пост директора и несколько громких скандалов. Словом, было все, кроме открытия. Несколько месяцев назад новым директором был назначен Владимир Лисенко. Он пообещал разобраться со всем этим сомнительным наследством и закончить реставрацию многострадального музея. Как и когда он планирует это сделать, директор поделился в беседе с корреспондентами «Вечерней Москвы».

— Владимир Владимирович, десятилетняя реставрация Музея Маяковского стала уже городской легендой. Скандалы, связанные со сменой директоров и подрядчиков, устали обсуждать даже самые злые языки. Что пошло не так в 2013 году?

— Музей расположен в доме, где находилась комната поэта: в ней он занимался творчеством. В других местах — квартире мамы или Бриков — ему было сложно уединиться и посвятить себя своим мыслям. Поэтому Маяковскому выделили комнату для работы — была такая практика в СССР. Именно в ней он и свел счеты с жизнью.

Впоследствии дом расселили, вынесли все внутренние перегородки и сделали в нем так называемую «тотальную инсталляцию»: осталась одна-единственная мемориальная комната, а остальное пространство застроили экспозицией. Она была необычной и стала революционным решением для 80-х годов. Благодаря ей Музей Маяковского в то время занимал четвертое место по посещаемости в Москве.

В нем была организована система пандусов, то есть любой маломобильный посетитель мог подняться на 4-й этаж и оттуда начать свое путешествие вниз по реке жизни поэта. Элементы экспозиции создавали из парадоксальных вещей, или, как пренебрежительно отзывались маститые музейщики, «из собранного мусора».

Но это был специфический «мусор». Например, в него входили предметы быта, элементы интерьера, находившиеся в доме при жизни Маяковского. Эти вещи сегодня тоже имеют мемориальную ценность. В общем, Музей Маяковского был очень продвинутым и в определенном смысле опередил свое время.

Но с технической точки зрения в здании выявили ряд проблем, связанных с пожарной безопасностью и грунтовыми водами. Кроме того, нуждалась в обновлении и сама экспозиция. Ведь ее срок жизни в любом музее, как правило, составляет 5 лет. Наша существовала целых 26 лет: с 1987 по 2013 год.

Поэтому десять лет назад музей был остановлен на капитальный ремонт здания. Туда по очереди заходили несколько подрядчиков.

Один обанкротился, не успев завершить начатое, и ремонт затянулся. А для того чтобы добраться до коммуникаций, экспозицию пришлось демонтировать…

— И вот тут и начинается самое интересное. Автор старой экспозиции, музейщик Тарас Поляков, написал открытое письмо, в котором заявил, что геростраты разрушили уникальные инсталляции.

— Тарас Пантелеймонович был прав, когда говорил, что экспозиция за 26 лет стала памятником самой себе и начала представлять определенную художественную ценность. Но и не ремонтировать музей было нельзя.

— Нужно было найти решение, которое устроило бы и строителей, радеющих за безопасность здания, и музейщиков, скорбящих по утрате памятника…

— Да, и благодаря Департаменту культуры это решение в конце концов было найдено. Создали новый творческий коллектив, в котором роль главного эксперта и консультанта отвели Тарасу Полякову. А реализацию взяло на себя проектное бюро Planet 9. С ним заключили договор в ноябре прошлого года. Они разработчики нескольких десятков интересных выставочно-экспозиционных решений.

Основная идея проекта в том, чтобы провести глубокий ребрендинг и переосмысление оригинальной экспозиции. В строительных объемах почти все инсталляции, что были в составе экспозиции, будут восстановлены с нуля. Оригинальных частей не включат, потому что все имеет свой возраст. Но все реперные точки и принципы подачи сохранятся, и к ним добавятся мультимедийные технологии. Одной из главных фишек станет выход проекта из музейного пространства. Он шагнет во двор дома и немного зацепит Мясницкую и угол, выходящий на Лубянскую площадь. Это решат с помощью мультимедийных средств.

Также достигнута договоренность о том, что в новом музее будет место и для небольших новых выставок из фондового собрания музея. Все-таки он насчитывает свыше 50 тысяч единиц хранения. Из которых треть — вещи Маяковского и его семьи. А остальное — мемории, связанные с эпохой: изобразительные и фотоматериалы, документы. Посетители увидят те предметы, которые не могли быть ранее представлены из-за отсутствия выставочных пространств.

— Так-так… И когда можно будет прийти на открытие?

— Нужно набраться терпения. Ремонт, который шел столько лет, уже на финишной прямой. В октябре поступит оборудование для вентиляции и кондиционирования, затем его смонтируют, и сотрудники музея смогут вернуться в здание. А саму экспозицию начнут собирать в IV квартале этого года и продолжат весь следующий год. Обычно сбор экспозиции такого масштаба с нуля занимает год с небольшим. Я бы очень хотел открыть музей к Ночи искусств в ноябре следующего года.

С инакомыслящими борьбу не ведем

— Коллектив музея не принял одного из директоров. Вы успели познакомиться и найти общий язык с сотрудниками?

— Музей — это очень большой организм. Там идет та же работа, что и в других сферах. И когда выпадают такие важные составляющие этой работы, как экспозиция и пространство для работы с посетителями, то коллектив приходится сокращать. При этом речь абсолютно не о борьбе с инакомыслящими. Просто если нет работы, то и необходимости в сотрудниках тоже нет.

Поэтому часть людей с закрытием музея на ремонт перешла работать в другие культурные учреждения. А те, кто остался, ситуацию понимают. Так, наши хранители, сотрудники экспозиционно-выставочного отдела занимаются отбором экспонатов и подготовкой их к будущей экспозиции. В коллективе обстановка совершенно нормальная: все ждут, когда мы перейдем к застройке экспозиционного помещения и активной работе.

— В свое время отдельные члены коллектива даже выступали с одиночными пикетами и лозунгами «нет ремонту без экспертов». Но команда, готовящая музей к открытию, — тоже не является экспертом по творчеству Маяковского. Как вы успокоили активистов?

— Дело в том, что согласно принципу государственных закупок работы по ремонту, если вопрос не связан с реставрацией объекта культурного наследия, выполняются теми компаниями, которые при прочих равных условиях предлагают более низкую цену. Поэтому экспертность в творчестве здесь не является определяющим фактором. Но при этом я не могу сказать, что нынешние подрядчики, занимающиеся капитальным ремонтом, совсем далеки от культуры. За время работы наши мастера-ремонтники настолько прониклись уровнем ответственности, что если не все, то через одного декламируют стихи Владимира Владимировича Маяковского.

Любовь к личности важнее родства

— Вы сказали, что треть фондов — личные вещи Маяковского и его семьи. Но за время ремонта у поэта объявились наследники за рубежом — далекие родственники второго мужа Брик*. Они якобы отсудили какую-то часть личных вещей Маяковского. Насколько обеднели фонды?

— С точки зрения охраны государственных интересов все, что однажды было занесено в Государственную часть музейного фонда РФ, из госсобственности не уйдет никогда. В настоящий момент все подобные вопросы урегулированы, и эта тема не поднимается.

— Так все-таки Генсам удалось что-то с собой увезти?

— Нет. Все осталось в России.

— Раньше вы работали в Музее Чайковского, где была традиция чаепитий с потомками композитора. Планируете что-то подобное с потомками Маяковского и Лили Брик?

— Мой предшественник несколько раз был в США у Патрисии Томпсон — внебрачной дочери Маяковского. Она вместе со своим сыном Роджером передала личные вещи поэта в Москву. Они находятся на Красной Пресне. Конечно, сейчас более сложное время в плане межгосударственного общения, но музей поддерживает связь с Роджером, и к моменту открытия новой экспозиции он будет в числе приглашенных почетных гостей.

— А что насчет Елизаветы Лавинской? **

— Неизвестно, является ли она родственницей Маяковского или нет. Установить родство можно только на основании результатов генетической экспертизы. А поскольку Владимир Владимирович был кремирован, то провести такую экспертизу невозможно. Все потенциальные родственники Маяковского общаются с сотрудниками музея, посещают наши мероприятия. Они для нас в статусе таких же друзей музея, как и многие другие любители творчества Маяковского.

— То есть никаких чаепитий не предвидится?

— Дело в том, что у Музея Чайковского в Клину история совершенно другая. В течение долгих лет там работал племянник композитора, затем его дочери. Вот и внуки племянника являются частыми гостями музея. Но родство не самое главное. Главным является любовь к личности героя и к его творчеству. Я с большим удовольствием готов устраивать и чаепития, и проводить встречи с замечательными театральными режиссерами, которые ставят пьесы по произведениям Маяковского и о нем самом. Очень признателен Алексею Франдетти, поставившему интересный мюзикл «Маяковский» в Ленкоме, артистам, читающим стихи поэта. Чаепития с такими людьми будут гораздо более правильными. Это станет данью уважения к людям, представляющим творчество Маяковского, относящимся к нему с любовью и уважением.

От музыки к литературе

— До Музея Чайковского вы работали в Музее Глинки и Театре Образцова, который тоже во многом является музыкальным. Это случайность или осознанный выбор, связанный с любовью к музыке?

— Я действительно очень люблю музыку. В свое время окончил консерваторию по классу скрипки. В настоящий момент мои дети — музыканты. Старший сын — альтист, оканчивает Гнесинку, работает в Центральном военном оркестре. Второй сын учится в колледже искусств в Химках, играет на духовых инструментах. Жена тоже музыкант, но при этом она еще и культуролог, поэтому ее интересы выходят за пределы музыкальной сферы, как и мои.

Ведь у меня образование не только музыкальное. Я окончил Академию государственной службы. И до того как перешел в Театр Образцова, девять лет работал в системе госорганов. Надеюсь, весь этот опыт — как музыкальный, так и управленческий, и музейный, будет востребован и при работе над реэкспозицией Музея Маяковского.

— Где вас еще можно увидеть в Москве, кроме Музея Маяковского?

— Я живу в Тушине, очень люблю парк Покровское-Стрешнево. Там часто бываю. К слову, в канун моего назначения на пост директора музея в Тушинском парке была представлена выставка к юбилею Владимира Владимировича. А когда я был приглашен на работу в Москву, то, переехав сюда из Саратова, первые три года жил неподалеку от нынешнего временного офиса музея — на Большой Юшуньской улице. Да еще и имя с отчеством у нас с поэтом совпадают. Так что все не случайно (улыбается).

— * Одним из мужей Лили Брик был советский режиссер-документалист Василий Катанян. У пары своих детей не было. Личные вещи поэта достались пасынку Катаняна — Василию Васильевичу Катаняну, тоже режиссеру. А после его смерти — его вдове, искусствоведу Инне Генс.

Бездетная Генс умерла в 2014 году. Перед смертью она передала многие вещи и работы Маяковского в Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ) и Литературный музей. Пять лет назад у вдовы объявились племянники — Инна и Михаил Генсы, живущие за рубежом. Они заявили свои права на наследие Маяковского, хранящееся в русских музеях и архивах.

— ** Художница Елизавета Лавинская называет себя потомком Владимира Маяковского, которому приходится внучкой. В 2019 году художница и сын внебрачной дочери поэта Патрисии Томпсон, Роджер, в рамках шоу «Пусть говорят» прошли ДНК-тестирование, которое показало, что они с вероятностью в 92 процента приходятся друг другу кузенами.

ДОСЬЕ

Владимир Владимирович Лисенко окончил Саратовскую государственную консерваторию имени Л. В. Собинова и Поволжскую академию государственной службы имени П. А. Столыпина. С 1999 по 2007 год работал в структурах правительства Саратовской области.

В 2007–2008 годах — заместитель директора ФГБУК «Государственный академический центральный театр кукол имени С. В. Образцова», в 2008–2017 годах — первый заместитель генерального директора, генеральный директор Музея музыкальной культуры имени М. И. Глинки, с ноября 2017 года — директор Музея-заповедника П. И. Чайковского в Клину. 4 июля 2023 года приказом руководителя Департамента культуры города Москвы Александра Кибовского Владимир Лисенко назначен директором Государственного музея В. В. Маяковского.