«Их действия носят точечный характер»: глава «Белого интернета» рассказала, чем ее центр будет отличаться от организации Екатерины Мизулиной

 В начале сентября в Москве презентовали новую правозащитную организацию «Белый интернет», которая будет бороться за безопасность в Сети. На эту новость ярко отреагировали в политических Telegram-каналах, которые сравнили проект с «Лигой безопасного интернета». Чем «Белый интернет» отличается от организации Екатерины Мизулиной, с кем сотрудничают создатели АНО и что нового они хотят предложить — Daily Storm узнал у руководителя центра, профессора МГИМО Элины Сидоренко.

— Одно из главных направлений проекта — борьба с кибербуллингом. Многие депутаты Госдумы неоднократно затрагивали эту тему. Как именно вы будете работать с этой проблемой? 

— Вы знаете, наша основная цель — подходить к любой проблеме системно. Здесь не обойдешься одной мерой. Долгое время предполагалось, что можно законопроектом «заткнуть все дыры». Мы так подойти к проблеме не можем. Принципиально важно сделать несколько основных вещей, прежде чем приступить к законопроекту. В первую очередь, необходимо качественно изучить само явление и узнать, в каких формах оно существует в России.

Второй важный момент — мы хотим развить программу информирования подростков о кибербуллинге, информирования родителей о том, каким образом они могут выявить эти действия, куда могут обратиться, чтобы пресечь такую деятельность. Когда эти вопросы будут отрегулированы, надо будет вносить через депутатов Госдумы и Минцифры предложения по совершенствованию действующего законодательства. Но работать над законопроектом без понимания механизмов самого процесса и возможности его предупреждения — это пустая трата времени. 

Мы соберем правильных партнеров в этом проекте: общественные организации, образовательные структуры, правоохранительные органы. Большой экспертной группой мы сможем предложить что-то и обосновать это «что-то» как законопроект. Планируем реализовать эту задачу в ближайшие месяцы.

— Вы упомянули общественные организации. Многие сейчас сравнивают ваш проект с «Лигой безопасного интернета». Планируете сотрудничество? Какие-то общие проекты будете делать?

— Наша основная задача — системный подход. Если в рамках этого подхода мы увидим необходимость такого сотрудничества, то, несомненно, будем к нему прибегать. У «Лиги безопасного интернета» есть богатый опыт работы по выявлению подобного рода фактов. Но, как правило, их действия носят точечный характер. Они касаются конкретных фактов, конкретных людей и сайтов. 

Мы преследуем иную задачу. Наша задача — давать системные, правильные обобщения на практиках, которые будут нами изучаться. Мы будем формировать вокруг себя экспертное сообщество, создавать общественное мнение посредством диалога с правоохранительными органами и государственными структурами. Вот в этом мы видим основную цель. Общественный контроль уже не может быть прежним. Он должен быть в рамках государственно-общественного партнерства. 

Нам всегда нужны хорошие партнеры. Будем смотреть и более детально изучать действия «Лиги безопасного интернета». 

— В своем выступлении вы подчеркнули, что родитель не всегда осведомлен об интернет-активности своего ребенка. Сначала вы будете заниматься мониторингом и систематизацией всех накопленных знаний, а что дальше? Будете проводить обучающие курсы для родителей? 

— Без информирования родителей, детей, без создания правильных привычек справиться с проблемой нельзя. Привычки могут быть построены на эффективных алгоритмах. Наша безопасность должна стать алгоритмом, который должен быть на подкорке родителя, ребенка и учителя. Мы охотно понимаем, как реагировать на пожар. Вот также мы должны создать систему, чтобы создать эту привычку, через обучение, через информирование, через все что угодно, что заходит в сознание людей. 

Сейчас мы с правоохранительными органами определимся с правилами, которые будут ими приняты и согласованы. Определимся с Роскомнадзором, как необходимо действовать в подобных ситуациях. И, конечно, работа в школах и вузах будет вестись — как нами, так и организациями-партнерами, так и через молодежные инициативы. Никогда так хорошо не заходит, как через самих школьников. Никогда так хорошо не заходит, как через родителей. Поэтому мы максимально должны охватить родителей, чтобы они посмотрели внимательнее на то, что стоит у ребенка на столе, и посмотрели на его реакции. 

— Правильно я понимаю, что в дальнейшем вы планируете расширяться в регионы? Это будет не только московская история, но и федеральная? 

— У нас планируется системная работа с Минпросвещения и Минобром. Сегодня Минпросвещения уже начало реализовывать ряд интересных проектов в сфере безопасного интернета. И мне кажется, уже сейчас эту работу надо делать не в параллели, а в сотрудничестве. Уже в октябре-ноябре мы готовы четко и полностью включаться в эту работу, начиная с «Уроков о главном». И мы уже запустили проект, первые уроки о безопасности состоялись в этот понедельник в московских школах.

Будем продолжать, но в более глобальных масштабах. У нас есть партнеры, которых мы для себя рассматриваем, но пока я не готова их озвучить. Могу сказать лишь одно — партнеры серьезные, масштабные, с хорошим человеческим и экспертным ресурсом. 

— Можете намекнуть? Эти партнеры связаны с госорганами или это какие-то НКО?

— Это связано с большими общественными движениями. С госорганами мы готовы работать на постоянной основе. В вопросах защиты в интернете правоохранительные органы — наши союзники. 

— Вы упомянули, что с молодежью надо работать так, чтобы она понимала, что хотят для нее сделать и что хотят от нее получить. Насколько работа через МВД, через другие силовые структуры, через Роскомнадзор будет для молодежи удачной? Не напугает ли это ребят? 

— Мы аккумулируем в режиме диалога всех интересантов этой проблемы. Но молодежь замыкать на правоохранительных органах в этом контексте мы не планируем. Основная задача — правильно транслировать практики цифровой гигиены. От молодежи именно будет исходить такой «аларм»: «Бьем тревогу, деструктивный контент!» Сама молодежь должна выйти с этой инициативой на правоохранительные органы. Это принципиально важный момент, своего рода KPI. 

Для этого надо выполнить кучу промежуточных задач: начиная от того, что мы должны приучить молодежь к правильному взаимодействию с правоохранительными органами, а правоохранительные органы к ней, заканчивая цифровой и юридической грамотностью. Дорога достаточно крутая, но ее осилит идущий. И это не будет массовым явлением, это будет работать через определенные группы. В планах у нас максимально использовать молодежь для информирования. 

— Работа молодежи будет выглядеть как группа по мониторингу противоправного, деструктивного контента? Это будет штаб? 

— Знаете, сегодня (5 сентября. — Примеч. Daily Storm) мы уже обратились к студенческому сообществу и ждем их позиций относительно того, как они видят цифровое волонтерство. Кроме них никто не сможет на этот вопрос оптимально ответить. 

Они в числе основных направлений видят образовательный и подвижнический проект. Они готовы стать трансляторами ценностей в контексте безопасности в школы и в институты. Второе — они уже начинают продумывать, какой должен быть механизм сбора и обобщения информации относительно буллинга и насилия в интернете. 

Полагаю, что работу будем выстраивать на основе той информации, которая будет приходить от них. Если молодежь проект поддержит и все состоится, то есть вероятность расширения работы за счет механизмов информирования об этом контенте. Мне кажется, это вообще не проблема. Есть несколько телефонов доверия, различных сервисов. 

— Вы обращались к студенческим союзам или к каким-то конкретным вузам?

— К конкретным вузам. Но пока у нас это все в стадии обработки, я воздержусь от комментариев. Я сама профессор МГИМО и имею достаточно большое цифровое сообщество вокруг. Занимаюсь этой проблемой уже с 2017 года, когда я возглавила в Думе группу по оценкам рисков оборота криптовалюты. Уже есть студенческое межвузовское сообщество, к которому мы обратились с этой идеей. И уже получаем от некоторых вузов предложения.

— Планируете ли в дальнейшем подавать заявки на гранты? 

— Давайте так. Мы начнем, а там посмотрим. Как АНО, мы будем действовать в правовом поле законов об НКО. Если будут подходить нам гранты по нашей политике, то мы будем к ним прибегать. Если нет, то будем работать на основе взносов учредителей. 

— Вашем учредителем выступает РАПСИ? 

— Да, у нас учредитель на сегодняшний день — это РАПСИ. Но согласно уставу, мы открыты для рассмотрения других учредителей, и это решение будет приниматься нашим учредителем. Потенциально мы можем расширяться за счет новых членов. 

]]>