Валентина Талызина: Я с режиссерами не пререкаюсь
Валентина Талызина в этом году отмечает юбилей начала своего долгого «Романа» с кинематографом: ее первой работой в кино стала роль в фильме 1963 года «Человек, который сомневается»
Валентину Талызину называют «королевой эпизода», хотя для многих режиссеров и поклонников ее таланта она, конечно, королева. Королева сцены и экрана. Предлагаем вниманию читателей беседу с народной артисткой РСФСР.
— Валентина Илларионовна, вы родились в Омске. А когда последний раз были в родном городе?
— Ой, давно… У меня проходил творческий вечер в Областном драматическом театре, в котором я, кстати, много лет мечтала выступить. Все билеты раскупили, полный зал, я была счастлива!
— А в школе, где вы учились, или на доме, где жили, есть мемориальная доска: «Здесь училась великая Талызина»?
— Нет, такого нет. Но, знаете, я народной любовью не обделена.
— Вы же два года, по-моему, проучились на экономиста...
— Да, в Сельхозинституте, на экономическом факультете. Эти интегралы — ужас полный!
— Зато именно в институте вы пошли в драмкружок.
— Да, сразу же.
— Валентина Илларионовна, а правда, что вы с коллегами часто ссоритесь? Я, когда готовился к беседе с Ольгой Кабо, узнал, что вы с ней конфликтовали в театре.
— Боже упаси! Неправда! Просто я отказалась с ней играть.
— Почему?
— Это древняя история. Мы играли комедию «Мораль пани Дульской», и там текст просто «летит»… И зал принимал спектакль великолепно. А у Оли — школа ВГИКа, и она свой текст просто «говорила»... Однажды она мне сказала: «Вы мне завидуете!» А чему, собственно?
— А с режиссерами когда-нибудь пререкались?
— Никогда! Я, когда прихожу на съемочную площадку, всегда говорю режиссеру: «Вы капитан корабля, последнее слово будет за вами!»
— Получается, что вы вступаете в конфликт только с коллегами. Вот с Лией Ахеджаковой…
— Так, товарищи, у нас не было конфликта!
— А почему тогда она отказалась сниматься во второй части «Иронии судьбы»?
— Не знаю, спросите у нее. Она, по-моему, поссорилась с руководством Первого канала. Господи, ну о чем мы говорим? Надо поговорить о том, как Талызина озвучивала, как читала стихи. Сейчас все возмущаются: «А почему вы не играли в «Иронии судьбы» главную роль?»
— Ну и почему?
— А потому, что меня никто не приглашал. Меня и на пробы не звали. Эльдар Александрович (режиссер «Иронии судьбы, или С легким паром». — «ВМ») пробовал, по-моему, Свету Немоляеву, потом, кажется, Люсю Гурченко... Не помню, приглашал ли Алису Бруновну (Фрейндлих. — «ВМ»)… Но меня — нет.
— Говорят, что у Рязанова серым кардиналом во всех кадровых вопросах была жена.
— У него была Нина Скуйбина — редактор этой картины, фантастически умная и мудрая женщина. Она видела людей насквозь. Нина осталась вдовой, одна воспитывала сына. По-моему, они встретились с Рязановым еще до того, как он снял «Зигзаг удачи». Так вот, с одной стороны, у Эльдара Александровича была Нина, а с другой — Эмиль Брагинский (драматург и сценарист, умер в 1998 году. — «ВМ»). Вот они вдвоем его и вели. А когда их не стало, у Эльдара Александровича больше культовых фильмов не было, по моему мнению.
— Нина Скуйбина была его музой или профессиональным советчиком?
— Она 11 лет была его любовью, музой и единомышленницей. А на «Иронии судьбы»… Ну, так как это происходило рядом со мной, я оказалась невольным свидетелем. Я никогда об этом не говорила просто потому, что это я вообще об ушедших людях не говорю. Так вот, во время съемок «Иронии судьбы» Нина сказала: «Все, все закончилось...» И только тогда Эльдар Александрович ушел к ней, и они поженились.
Когда меня сегодня спрашивают про «Иронию судьбы», я говорю, что душа этого фильма — не та актриса, которая исполняет главную роль, и не та, которая говорит за нее, и вовсе не ты женщина, которая поет. Душа этого фильма — Нина Скуйбина.
— А как Эльдар Рязанов относился к вам?
— По-разному. Но я из тех актрис, которых он чаще других снимал: я сыграла у него то ли в шести, то ли в семи фильмах.
— Все знают, что главная героиня «Иронии судьбы» говорит вашим голосом, а поет голосом Аллы Пугачевой. В период работы над фильмом вы с Аллой Борисовной общались?
— Нет. Барбара Брыльска три дня учила по магнитофону «Вагончик тронется, перрон останется», а потом — «Мне нравится, что вы больны не мной». А мы — те, которые занимались озвучанием и музыкой — и Микаэл Таривердиев, и Сережа Никитин, и я, мы появились позже.
— А я правильно понимаю, что в тот период Пугачева еще не была певицей «номер один»?
— Нет, она уже была «номер один», и Эльдар Александрович добивался от нее, чтобы из песен ушел «эстрадный налет», чтобы была особая задушевность.
— Получилось. А вы когда петь начали?
— Мне придется рассказать одну историю. Когда я училась в 3-м классе, это был конец 1943 года, шла война... Все это происходило в 100 километрах от Омска, в Борисовском зерносовхозе. И вот у нас шли фильмы, которые присылала Америка. Второй фронт она не открывала, а посылала для поднятия духа художественные картины. Ну и среди них была «Серенада Солнечной долины».
В песенке, которую исполняла главная героиня, были такие слова: Мне декабрь кажется маем, И в снегу я вижу цветы! От чего так в мае сердце замирает? Знаю я и знаешь ты! И вот я выучила эту песенку, так как фильм смотрела, наверное, раз пять, а может быть, и больше.
И на Новый год состоялось мое первое публичное выступление в школе. На мне, помню, была такая марлевая юбочка в один слой, и через нее просвечивали голубые штанишки с начесом. И мальчишки показывали на меня пальцами... После моего выступления завуч школы Александра Григорьевна Бриккер начала ругать моих маму и учительницу: «Ну вы и дуры! Как вы могли позволить маленькой девочке петь про любовь?» Эвакуированная из блокадного Ленинграда Александра Григорьевна была человеком резким. Учительница и мама краснели и молча выслушивали ее «разнос». По дороге домой у меня поднялась температура под 39, три дня я проболела. И больше никогда не пела...
И на первом уроке вокала в ГИТИСе, когда я пришла к прекрасному педагогу Галине Петровне Рождественской, я ей сказала: «У меня нет ни слуха, ни голоса…» Она засмеялась: «Таких людей нет, чтобы не было ни слуха, ни голоса!» Через полтора месяца я пела у нее романсы Бетховена. А когда мне Павел Иосифович Холмский дал роль Мамаши Кураж, он сказал: «Валя, надо петь зонги Брехта». — Я спрашиваю: «Павел Иосифович, а можно записать?» — «Нет! Вы будете петь вживую!» Мне очень хотелось сыграть эту роль, и я пела вживую.
— Вы получаете удовольствие, когда поете?
— Ну а как не получать удовольствие, когда ты поешь?!
— Вы как-то рассказывали про Любовь Орлову и сказали, что пела она хорошо, а говорила так себе.
— Где это я сказала, интересно?
— В ТВ-интервью у Юлии Меньшовой.
— Орлова ведь была артисткой музыкального театра. И пела она великолепно, а говорила... ну, как артистка музыкального театра. Она была очень хорошим человеком, и, как у актрисы, у нее не было штампов.
— А в нашем кинематографе сегодня есть вторая Любовь Орлова? Вы же смотрите кино, вам кто-нибудь из молодых актрис нравится?
— Есть актрисы, которые мне нравятся, но они не поют. Ну а потом у меня в семье две актрисы…
— Вы имеете в виду дочь Ксению и внучку?
— Да. Внучку зовут Анастасия, как мою маму.
— Насколько я помню, вы не хотели, чтобы Ксения стала актрисой?
— Вы все знаете! Да, не хотела. Но Ксения снимается, а еще она очень дорожит своим театром — Театром Российской армии. Я его тоже люблю, ходила на все его премьеры. Там работал Федя Чеханков, Володя Зельдин, там были замечательные актрисы. Нина Сазонова, например, с которой я дружила и которая в «Зигзаге удачи» играла мою маму. Там есть прекрасные Алина Покровская, Оля Богданова...
— Вы с дочерью вместе когда-нибудь играли?
— Два раза. В спектаклях «Внезапно прошлым летом» и «Госпожа министерша».
— А с внучкой?
— Не хочет!
— Почему?
— Ну, это у нее надо спросить.
— А что в своем характере вы считаете самым завидным качеством?
— Завидным? Даже не знаю... Когда я думаю, как я выжила в этой профессии, я обращаюсь к своим предкам. В XVI веке, когда Иван Грозный занял Казань, был там такой Мирза Кучук Толгат-Дызин, богатый человек, я так понимаю, из знати татарской. Он принял православие и стал Яковом Талызиным. И от этого Мирзы Кучук Толгат-Дызина и пошла вся талызинская фамилия. А одна из бабушек у меня полька (прадедом был пан Галицкий, которого в Семипалатинск выслали за участие в восстании Костюшко), другая украинка, в девичестве носила фамилию Дуля, то есть «груша».
И вот когда я готовилась к юбилею, не буду говорить, сколько мне исполнялось, не люблю цифр, мой друг — телевизионщик из Киева нашел в Полтавской области Украины родину моих предков — село Бугаевка. И мы отправились туда снимать фильм. Помню, как меня встречало все село и я, увидев это, начала рыдать… Так, со слезами на глазах, и вышла на сцену и стала говорить про своих предков, которых в 1906 году переселили оттуда в Сибирь.
Представляете, после такого мягкого климата — туда, где зимой морозы под сорок градусов, а летом — жара за сорок.
— Вот оттуда у вас и характер закаленный — сибирский!
— Ох уж сибирский… Ладно, не будем уточнять.
ЛУЧШИЕ КИНОРОЛИ
Зигзаг удачи (1968)Ирония судьбы, или С легким паром! (1975)Женитьба (1977)Уроки французского (1978)О бедном гусаре замолвите слово (1981)Петербургские тайны (1994–1998)
