Винни Пух и Мэри Поппинс: в чем кроется талант известного поэта и переводчик Бориса Заходера
105 лет со дня рождения поэта и переводчика Бориса Заходера отмечается в этом сентябре. Это благодаря ему на наших книжных полках живут чудесные герои — Винни Пух и пятачок, Питэр Пэн, Алиса и Мэри Поппинс.
Тонкий юмор и легкий стиль, великолепный язык, брызжущая солнцем фантазия — эти черты переводов Бориса Заходера позволяют узнать его «руку» мгновенно. Впрочем, назвать его просто переводчиком было бы несправедливо. Его вклад в каждое переведенное им произведение был по сути авторским.
Детство Бори Заходера было наполнено шелестом страниц книг. Он родился 9 сентября 1918 года в бессарабском Кагуле, а потом были бесконечные переезды — отец, юрист, менял места работы. С повышением отца по службе семья переехала в Москву.
Маму, переводчицу с нескольких языков, Боря помнил в окружении бумаг и фолиантов, и ему это страшно нравилось. В Москве мама наняла для него репетитора по немецкому. В 11 лет влюбленный в Гете Боря решил перевести по-новому его «Лесного царя»: в переводе Василия Жуковского его многое не устраивало. Это и было началом «карьеры».
От книг он не отрывался: изучение языков стало для него пропуском в мир удивительных произведений англичанина Чарльза Дарвина, немца Альфреда Брема, француза Жана-Анри Фабра (известного энтомолога). До окончания школы, кстати, никто не сомневался, что Боря будет биологом. А сам он определиться никак не мог, метался — поступил в авиационный институт, потом на биофак в Казани, затем — на биофак МГУ… Но через три года после окончания школы отправился-таки в Литературный институт имени Горького, где был зачислен на поэтический семинар Павла Антокольского.
Увы, учиться долго ему не пришлось — год спустя Заходер ушел добровольцем на Советско-финскую войну. Вернувшись, писал стихи и очерки о строительстве ВДНХ и переживал личную драму — развод с первой женой, горький и болезненный.
А вскоре вновь началась война, и он опять отправился на фронт. Теперь его стихи печатались во фронтовой газете. Сражался же Заходер неистово — дважды был награжден медалью «За боевые заслуги». В Москву старший лейтенант Заходер вернулся в 1946-м.
Только теперь он окончил Литинститут — за плечами остались девять лет обучения, разорванные двумя войнами.
Он много писал в стол: листочки складывались в ящике горкой, как прожитые дни. Перспектив, казалось ему, не было: пробиться в сектор взрослой поэзии он никак не мог, его произведения для взрослых тоже не имели шансов выйти. И он начал писать для детей — понимая, что Горький прав — для них надо писать лучше, чем для взрослых. Однако первые детские стихи и пересказанные им для «Мурзилки» сказки, очень милые и добрые, никакой славы писателю не принесли. Зарабатывать на жизнь было непросто: Заходер работал даже литературным подмастерьем, помогая известным писателям, а также… разводил аквариумных рыбок и продавал их на рынке. «Я кормил рыбок, а они — меня», — вспоминал он позже.
От переводов он не отказывался. Переводил на русский литературу на чешском, польском и немецком языках, отмечая, что лучше всего знает немецкий: «Если я не знаю какого-то немецкого слова, значит, его нет в словаре или оно вообще не существует», — смеялся Борис Владимирович. А главной его страстью оставался великий Гете. Он читал его постоянно и даже называл «Мой Тайный Советник».
Он был не просто гением, прикосновение к мудрости и глубине которого Заходер ощущал как честь. Гете стал его другом — тем, кто всегда находится рядом, не способен предать, подвести…
В начале 1960-х Бориса Заходера начали потихоньку печатать: «Огонек» взял его переводы Анны Зегерс, потом вышли авторские «переложения» поэтов Яна Бжехвы и Юлиана Тувима.
Вышло и несколько его собственных стихотворений — наполненных тонким юмором, легких. Все отмечали также, что переводы Заходера отличаются от стандартных — они не были «прямыми», он талантливо адаптировал произведения зарубежных авторов к русской, советской ментальности. Ну а став членом Союза писателей, что давало все же более широкие возможности, Заходер смог публиковать пробную главу авторского пересказ а книги Алана Милна «Винни Пух». О своей встрече с игрушечным мишкой он в вспоминал с нежностью: однажды, сидя в библиотеке, он просматривал иностранные произведения. Ничего особенно интересного не попадалось, но вдруг он увидел на картинке мишку-симпатягу и понял, что это — любовь! Работу над переводом и адаптацией сказки он называл одним из самых счастливых периодов жизни.
Кстати, в пробной главе медвежонка звали Мишка Плюх. Заходер вообще долго подбирал имя герою — дословный перевод был неблагозвучен и далек от душевности.
Винни Пух произвел фурор. Американцы написали, что это работа «на уровне русского балета и черной икры», а профессор Роберт Ротстейн написал Заходеру, что прочел оригинал и был разочарован.
«Скорее, это ваш перевод надо обратно переводить на английский», — заметил он. Славу укрепили три мультфильма, снятые по книге режиссером Федором Хитруком. Правда, сам Заходер мультяшный образ Пуха не слишком любил и говорил, что тут он похож на картофелину, а не на медвежонка. Ему был ближе другой Пух — мягкий, недотепистый и нежный, тот, чье изображение он увидел когда-то. Однако сама книга с его переводом произведения Милна была в те времена редкостью и ценилась на вес золота, а мультфильм — доступен. Так что наш шебутной Пух, увиденный мультипликаторами именно так, стал любимым героем не только ребят, но и многих взрослых. Заметим, что иностранцам он тоже нравился.
Сказочный медвежонок принес Борису Заходеру удачу. Он будто взял его за руку своей мягкой лапой и ввел в тот большой книжный мир, куда невероятно одаренный переводчик и писатель должен был попасть давным-давно. И Заходер начал выдавать на-гора и сборники собственных стихов, и потрясающие переводы, каждый из которых становился событием, — именно благодаря Борису Владимировичу советские дети познакомились с Мэри Поппинс, Алисой Льюиса Кэрролла, Питером Пэном, солнечными произведениями Карела Чапека. И все Заходер переводил «по-своему », становясь как минимум соавтором произведения, адаптируя его для глубинного понимания именно нашего, советского читателя.
А еще он продолжал писать в стол. Это была его мечта — увидеть написанное им для взрослых изданным. Но произведения эти начали выходить лишь в последние годы жизни Бориса Владимировича. Так появились сборник чудесной лирики «Листки», посвященный жене Галине, «Почти посмертное», «Заходерзости» — удивительная книга с заметками, частушками и рецептами, остроумная и мудрая. Насчет «Почти посмертного» он объяснял: «Читатель, разумеется, имеет право заинтересоваться, — как и почему книга не вышла раньше. Спешу ответить. Совсем кратко: что-то мешало. Всегда...»
Личное счастье Заходер обрел лишь в третьем браке. Галина Сергеевна Романова-Заходер, сама удивительный, тонкий прозаик, стала ангелом-хранителем мужа. С ней он обрел дом — в понимании дома как места тепла, нежности и уюта, в ней нашел и любимую женщину, и друга, и первую слушательницу его произведений.
С 1990-х, когда у Заходера начали страшно болеть ноги и он мог передвигаться по дому лишь на костылях, Галина Сергеевна неотлучно была при нем. В ее воспоминаниях есть щемящий момент: она собирается в магазин, а Борис Владимирович просит: «Не забудь купить цветов моей жене, да побольше, не жадничай...» Судьба подарила им 35 лет совместной жизни и большого счастья. Горько, что, когда наконец Заходер обрел свободу, в первую очередь, наверное, материальную, пошатнувшееся здоровье не позволило ему воспользоваться ею в полной мере.
После смерти писателя (его не стало 7 ноября 2000 года) Галина Сергеевна сделала все для того, чтобы произведения мужа были опубликованы. В предисловии к двухтомнику «Борис Заходер. Но есть один поэт…» она писала, что, по приблизительным расчетам, в папке мужа с переводами с немецкого было порядка 800 страниц, исписанных с двух сторон. Кстати, в одном из интервью она нашла наиболее точное слово, отражающее суть работы Заходера, — она назвала его интерпретатором...
А незадолго до смерти Заходеру решили вручить Государственную премию. Он, не избалованный наградами, был растерян, даже хотел отказаться от нее, но друзья уговорили такой глупости не совершать.
«Диплом лауреата Государственной премии Российской Федерации в области литературы от 9 июня 2000 года за № 570, предназначенный Борису Заходеру, я храню среди памятных предметов, фотографий, безделушек, которые обычно размещают на книжных полках. А денежное выражение награды, поделенное для экономии государственных средств с другим лауреатом, явилось как раз той суммой, которой хватило, чтобы в этом же году, через пять месяцев, похоронить мужа...» — написала Галина Сергеевна.
