Один день из жизни педагога Татьяны Петровны
Преподаватель колледжа Татьяна Петровна ждала трамвай с блуждающей улыбкой на губах. Ей было очень весело. А веселье началось во время беседы с первокурсником по фамилии Нынык. Юра Нынык запомнился Татьяне Петровне своими нестандартными ответами ещё в День знаний – первого сентября. И вот уже заканчивался учебный год, студенты Юриной группы успели сдать зачёты по некоторым предметам, в том числе и по литературе. Только один несчастный Нынык остался не у дел. Две первые попытки получить положительную оценку так и остались попытками. Татьяна Петровна хоть и была классным руководителем юноши, но дарить оценку за незнание литературы не собиралась. И вот преподаватель и студент сидят в аудитории напротив друг друга. В глазах первокурсника светится глубокая печаль. А дальше между Татьяной Петровной и её визави происходит следующий диалог. - Юра, скажи, пожалуйста, что такое классическая литература? Кстати, я тебе уже объясняла много раз. Ещё назови, пожалуйста, писателей-классиков и их произведения. Слушаю тебя! - Можно я писателей напишу? - Можно! Вот что вышло из-под пера студента, год изучавшего литературу, в том числе классическую, 19 века: Анегин «Письмо к Татьяне»; Пушкин «Ромео и Джульетка», «Золотой петух»; Тютчев «Муму»; Толстой «Лев»; Гоголь «Тарас и бульба», «Ревизорро»; Достоевский «Оцы и дети»; Молчалин «Горе атума». А дальше шло определение классической литературы. Оказалось, что это литература, поэты которой пишут с достоинством и образованностью. Прочитав сей труд, Татьяна Петровна затряслась в беззвучном смехе. Больше встречаться на зачёте с Ныныком она не хотела и не могла: понимала, что бесполезно. Однако её студент не походил на умственно отсталого. С математикой он, например, очень даже дружил, да и на физике его хвалили. Татьяна Петровна не стала давать комментарий к его писанине, а просто покачала головой. Потом поговорила с ним о жизненных ценностях и посоветовала за лето прочитать хотя бы три книги. А напоследок задала свой любимый вопрос, не имеющий отношения к литературе, но говорящий об общей эрудиции человека: - Юра, а вот скажи, я могла жить при Ленине? - Конечно, - не задумываясь, ответил первокурсник. -А Ленин – это кто, знаешь? -Знаю. Это вожак! - без тени сомнения сказал Нынык. - В каком смысле вожак? Чей вожак? – Татьяне Петровне было очень интересно дойти до истины. - Ну, этих, как их… люволюционеров-демократоров… Точно не знаю! - Юра, - терпеливо продолжила Татьяна Петровна, - а когда он умер, ты же не сомневаешься в его смерти, правда? - В тысяча девятьсот восемьдесят девятом году! – последовал незамедлительный ответ. Татьяне Петровне показалось, что разбуди она своего Ныныка ночью, он скажет то же самое. Браво, Нынык! А между тем на душе у преподавательницы было светло и радостно. Когда в первый раз у неё спросили, видела ли она Ленина, Татьяна Петровна пришла в ужас. Её посетили нехорошие мысли о возрасте, о внешнем виде… А потом её ещё спрашивали, не была ли она очевидцем Бородинской битвы и пожара в Москве! После таких вопросов до преподавателя литературы наконец-то дошло, что современные дети понятия не имеют о том, кто такой Ленин и когда он жил. То время, как и война с французами, от них страшно далеко! Вот и Юрочка Нынык, назвав дату смерти вождя, вселил в неё надежду, что она ещё в хорошей физической форме. Конечно, Татьяна Петровна вкратце рассказала ему и о Ленине, и о том времени, в котором он жил, и озвучила дату смерти Ильича. Студент кивал головой, преданно смотрел на свою преподавательницу, а потом клятвенно заверил, что прочитает не три книги, а целых четыре. Вот теперь понятно, дорогой читатель, почему на губах Татьяны Петровны блуждала улыбка? Кстати, блуждала не только она, но и мысли… Они были о «посевной». Сеяла-сеяла «прекрасное, доброе, вечное», а что взошло? Из-за этих дум она едва не пропустила свой трамвай. В три прыжка, как говорится, спортивная и подтянутая шестидесятилетняя Татьяна Петровна вскочила на подножку и оказалась в вагоне. Двинулась к свободному месту. За ней, как и полагается, тут же последовала кондукторша, готовая сию минуту обилетить новую пассажирку. Преподаватель словесности почти достигла своей цели, оставалось сесть и спокойно ехать, предаваясь радужным мыслям о том, что всё в мире относительно... Но трамвай поехал, предварительно совершив страшный рывок с не менее страшным рыком. Неведомая сила отбросила Татьяну Петровну назад, при этом каким-то образом беззащитная перед физическим явлением женщина сумела зафиксировать взглядом кондукторшу, которая вместо того, чтобы поддержать свою падающую пассажирку, просто посторонилась. А ведь могла поставить заслон из своей крепко сбитой фигуры! Однако закалённая нелёгким трудом педагога Татьяна Петровна сдаваться не собиралась: её левая рука судорожно потянулась к спинке предполагаемого сиденья. Увы! Рука хватанула воздух! Но та же неведомая сила развернула падающую пассажирку на девяносто градусов и приземлила шестьдесят восемь килограммов Татьяны Петровны на чьи-то колени. Боковым зрением она увидела изумлённый взгляд кондукторши, застывшей, как изваяние, поодаль от происходящих событий. «Знай наших! Не дождётесь!» - почему-то пронеслось в голове у не улетевшей в конец вагона пассажирки. А между тем Татьяна Петровна находилась в состоянии самой настоящей эйфории: ей удалось не упасть, а таки сесть, пусть даже на место, кем-то уже занятое! Приземлившись, она хотела тут же встать, но от пережитого ужаса ноги ослабли, а тут ещё напал нервный смех. Плечи Татьяны Петровны затряслись в беззвучных конвульсиях… Она смогла только слегка приподняться, чтобы снова рухнуть на эти так удачно подвернувшиеся колени. Их хозяин (это был мужчина, вернее, совсем старенький дедушка), как ни странно, всё это время не подавал признаков жизни. Сквозь смех Татьяна Петровна едва выдавила: - Простите, я не нарочно! – и совершила ещё одну неудачную попытку покинуть дедовы колени. И тут дедушка вдруг ожил и пробормотал: - Да сиди, чего там! Сто лет женщин на коленях не держал! Откудова ты взялась? Я тут задремал маненечко, и на тебе! А ты замужем? Татьяна Петровна утвердительно затрясла головой, пытаясь освободить дедка от своего присутствия. -А ты ничё так, я б на тебе женился, моя бабка-то померла пять лет назад! – в голосе деда зазвучали мечтательные нотки. Тут Татьяну Петровну разобрал ещё больший смех, но последняя попытка приподнять своё тело увенчалась успехом: она наконец-то покинула гостеприимные колени потенциального жениха. Перекочевав с них на пустое сиденье, преподавательница словесности смогла заплатить за проезд подоспевшей кондукторше. Хозяйка трамвайного салона, подавая билет, бросила на Татьяну Петровну восхищённый взгляд и, не удержавшись от совета, шепнула: «Вы зачем отказали деду? Он не сегодня - завтра преставится, а вам квартира перейдёт! Не на улице же он живёт! Одет прилично!» На что Татьяна Петровна с достоинством ответила: «Понимаете, я приличная женщина и в общественных местах с мужчинами, даже такого преклонного возраста, как этот, не знакомлюсь!» А потом пассажирка опять затряслась в беззвучном смехе. Этот смех преследовал её всю дорогу к поликлинике, куда она направлялась, чтобы решить одну маленькую проблему. Но это будет уже другая история…
