Мариинский театр представил оперу "Демон" Антона Рубинштейна

Первую премьеру сезона театр показал на сцене Новой Мариинки. "Демон" Антона Рубинштейна вернулся в афишу театра спустя два десятилетия в постановке молодого режиссера Елизаветы Корнеевой, для которой эта работа стала мариинским дебютом. Главной интригой двух премьерных представлений оказалось отсутствие Валерия Гергиева за дирижерским пультом вопреки афишным обещаниям и проведенным маэстро предпремьерным репетициям. Худрука Мариинки и музыкального руководителя постановки на спектаклях заменил его младший коллега и протеже Гурген Петросян.

Жизнь, где дьявольское и ангельское так тесно переплетены, и происходит постоянное столкновение Добра и Зла, история любви Сатаны к грузинской красавице Тамаре - символическое слияние эроса-танатоса. Романтический посыл оперы вскрывает богоборческий пафос лермонтовской поэмы, подчеркивает обреченность всякого бунтарства и представляет Бога в качестве бесстрастного высшего судии.

Впрочем, какую-либо глубину оперы режиссер не замечает, будто опасаясь мести "духа изгнанья". Рассказанная ею история из серии банальных психических расстройств, родом которые, конечно же, из детства. Посему по сцене перманентно бегают дети, вызывая безусловное умиление зала, которое никак не относится к сути оперы.

Наверное, в качестве лечебной терапии всех персонажей режиссер отправляет играть в огромную песочницу, что является основным элементом сценографии (художник по декорациям Екатерина Агений). При этом все образы нарочито калькированы: Князь Синодал, жених Тамары (тенор Роман Широких) предстает в облике Лермонтова; Тамара (сопрано Наталья Павлова) - собирательный портрет оперной лирической героини - Иоланта, Маргарита или Джильда - неважно.

Что делать с Демоном, режиссер тоже не знает. И эффектный образ с огромной снежной шевелюрой явно заимствован из знаменитой постановки Дмитрия Бертмана, придуманной им для Дмитрия Хворостовского... Мариинский Демон (бас-баритон Магеррам Гусейнов) вещает или с балкона, или стоя на столе. А если молчит - прячется по углам...

Романтический посыл оперы вскрывает богоборческий пафос лермонтовской поэмы

Красивые голоса мариинских солистов с непростыми рубинштейновскими партиями технически справляются с оговорками, но эмоционально стараются быть щедрыми вопреки предложенной театральной условности в виде банальной антитезы белое - черное. Молодой дирижер стремится к аккуратности и чуткости по отношению к певцам, но за рамки оркестрового аккомпанемента (для поиска художественного смысла) не выходит.

Похоже, мятежный дух этой красивой, но несчастной, как ее герои, оперы усмирить под силу только таланту и харизме Валерия Гергиева.

Дословно

Режиссер Елизавета Корнеева - о старом и новом восприятии "Демона":

Елизавета, перед премьерой вы заявляли решительно: "Мы будем судить Демона. Все мы сядем на скамью присяжных и будем выносить свой приговор". За что вы его судите?

Елизавета Корнеева: Я не утверждаю, что Демон виновен. Но он пресыщен, ему надоело человечество, он не хочет принимать в расчет человеческие чувства. Ангел пытается ему противостоять - но сможет ли? Сегодня, мне кажется, судить можно не только Демона, но и каждого героя лермонтовской поэмы.

Многие представляют себе Демона по живописи Михаила Врубеля. Его образы вам помогали или мешали?

Елизавета Корнеева: Конечно, помогали. Но это не значит, что мы их использовали. Это, скорее, другие грани образа, который мы стараемся сделать современным.

У Лермонтова были "холмы Грузии" и "взор грузинки молодой". Вы отказались от прямых указаний на время и место действия. Почему?

Елизавета Корнеева: В музыке Рубинштейна нет четких национальных мотивов, хотя временами - это настоящий могучий кавказский водопад, извергающийся с гор. Для нас Грузия является метафорическим началом - например, во втором действии, и это важно…

Подготовила Мария Голубкова