Шурик вернулся. Театр Сатиры открыл юбилейный сезон пьесой Булгакова "Иван Васильевич"
В известном смысле, это восстановление исторической справедливости: пьеса Михаила Булгакова "Иван Васильевич", написанная специально для Театра сатиры, так никогда и не была здесь представлена. И вот 90 лет спустя, в сотый сезон театра, его худрук и главный режиссер Сергей Газаров взялся за то, чтобы вернуть в театральный обиход то, что в свое время успешно присвоило кино - фильм Гайдая "Иван Васильевич меняет профессию" стал хитом на долгие годы.
Соперничать с фильмом сложно. Однако "очищенный" от киноинтерпретации Булгаков получился в театре серьезнее и сложнее.
Во-первых, Сатира создала настоящий "спектакль большого стиля": роскошные декорации поражают не только пышностью и изобретательностью, но и абсолютной исторической достоверностью. Переполненная антиквариатом комната Шпака, наряды Зиночки, толстовка и портфельчик управдома Бунши, даже форма милиционеров - все это с музейной точностью воссоздает наряды, интерьеры и аксессуары москвичей 30-х годов.
Ровно так же, как палаты Ивана Грозного и костюмы его свиты - историческую правду XVI века. Отдельное чудо - машина времени, созданная инженером Тимофеевым: в ее зеркальной сфере, как в глобусе будущего, причудливо отражается зрительной зал, рождая какие-то космические ассоциации, а изнанка машины с пылающими лопастями красного колеса заставляет вспомнить совсем иные метафоры. Словом, художники спектакля Владимир Арефьев и Мария Боровская создали мир, достойный войти в музейные анналы театрального искусства.
Похоже, что главный интерес постановщика был сосредоточен на вопросе, как поведут себя обычные люди, оказавшись в столь необычных обстоятельствах? И вслед за Булгаковым режиссер определенно утверждает: люди не меняются. Как бы причудливо ни искажалась окружающая действительность, каждый из нас остается самим собой. Например, зануда Шпак (Сергей Газаров) продолжает добиваться возвращения украденного богатства, невзирая на то, царь перед ним, управдом, представители сегодняшней власти или гости из прошлого.
Жорж Милославский (Артем Минин) здесь не столько вор, сколько обаятельный и артистичный фокусник: своими цирковыми приемчиками он умеет заморочить любого - от гениального изобретателя Тимофеева до думного дьяка и шведского посла. Какой век за окном - ему не важно. Важно, что его воровское искусство успешно активируется в любое время.
Царь (Юрий Васильев) тоже остается самим собой - жестким, властным и успешным правителем даже в самых нелепых адюльтерных разборках, когда бытовые нравы поменялись до неузнаваемости.
Особенно ярко эта режиссерская мысль проявляется в финале, когда ансамбль слепцов-гусляров превращается в отвязную рок-группу, а Ульяна Андреевна (Ксения Худоба) лихо отплясывает под ее ритмы нечто явно из XXI века.
И приспособленец веками Бунша не меняется! Робея поначалу, он быстро осваивается с ролью "самого главного начальника" и уже готов вводить в средневековой Руси законы о создании ЖАКТов (к слову сказать, именно управдомы в сталинские времена были главными доносчиками о всяческих "непорядках"), так что Бунша тоже неплохо вписался в систему абсолютной власти. Надо отметить блестящую работу Юрия Васильева в двух таких разных образах. Царь из него получился великолепный -действительно грозный, страшный и могущественный. А Бунша - мелкий надоедливый старикашка в нелепых очочках. И когда на сцену в финале выходят оба (один - загримированный артист в маске "под Грозного"), начинаешь всерьез сомневаться - вправду ли один актер исполнял обе роли?
Забавно, что спектакль по-своему обыгрывает тему двойничества, столь популярную в литературе. Здесь два "фокусника" (Тимофеев с его адской машинкой является как бы благородной альтернативой жулику Милославскому), два патологических враля (Бунша то и дело врет про своего выдуманного папашу, как и Шпак про число украденных предметов). Две красотки-плясуньи - Марфа Васильевна (Екатерина Хлыстова) и Зиночка (Майя Горбань). Последняя, кстати, своими театральными па (хореограф Сергей Землянский) зачастую потешно выдает истинное настроение, хотя на словах говорит совсем иное. Изобретатель Тимофеев (Антон Буглак) мало похож на киношного Шурика. Он - фанатик своего дела, которого мало волнует все окружающее. И лишь потрясение от полученного результата опытов заставляет его задуматься о социальных последствиях "езды в незнаемое".
Прямая речь
Режиссер Сергей Газаров:
- Писатель часто обращался к фантастическим сюжетам, и в них чувствуется тревога о человеке, который пытается войти на территорию неизведанного. Все это актуально и сегодня: генная инженерия, искусственный интеллект, клонирование - мы осваиваем новые пространства, где сами еще не знаем ни законов, ни правил.
Вот почему персонажи Булгакова, проходя в комедии положений через разные эпохи, остаются понятными современному читателю и зрителю. Вот почему Булгакова нельзя расшифровывать исключительно в бытовом контексте, нужно глубже смотреть в его тексты, чувствовать булгаковский полет.
