Ноу Экшн? Ноу драйв? Байопик! Или частичный портрет Голды Меир
В Интернете в свободном доступе посмотрел художественный фильм «Голда. Судный день». Проживающий в США Оскароносный израильский кинорежиссёр Гай Наттив в неторопливой манере рассказывает о 19 днях арабо-израильской войны октября 1973 года. Но зрители не увидят батальных сцен. О ходе боёв они, как и члены израильского правительства, узнают из сообщений разведок и прямых радио-докладов командиров, душераздирающих воплей гибнущих на передовой солдат.
Фильм не о танковых сражениях или воздушных боях. Он о бремени власти. Об ответственности лидера страны перед гражданами, своими избирателями, за неготовность армии, за фанаберию и трусость политиков, за бессмысленно потерянные жизни, за улетучивающееся благополучие людей.
Всего Израиль в войне Судного дня потерял 2656 человек. Сильное впечатление производит сцена заседания государственной комиссии Аграната, которая анализировала после завершения войны действия премьер-министра, 75-летней Голды Меир, в экстремальных обстоятельствах. На вопрос председателя, знает ли она потери израильской армии лишь за один день - за 14 октября, Голда, не теряя самообладания, достаёт небольшой блокнот, в который ежедневно заносила информацию о самых важных событиях. Найдя нужную страничку, зачитывает:
- 700 погибших или пропавших без вести. Около 2000 раненных. 300 взято в плен. Я подсчитала всех. Каждого! Уж поверьте.
Мои интерес к фильму подогревался тем обстоятельством, что с некоторыми его персонажами я сталкивался в Нью-Йорке в конце 1970-х годов. Мне хотелось сравнить впечатления молодого, ещё не очень опытного корреспондента ТАСС при ООН с нынешним моим восприятием тех событий и принимающих в них участие лиц в художественной трактовке Гая Наттива.
Я думаю, что исполнительница главной роли британская актриса Хелен Миррен имеет все шансы получить второго «Оскара». Её Голда Меир – скорее не «железная Леди Израиля», а умудренная жизненным опытом еврейская бабушка. Несмотря на смертельную болезнь и изнурительный курс химиотерапии, она контролирует себя и не даёт никому повода усомниться в своей дееспособности и мудрости. Когда одна, она практически не может двигаться по комнате и еле дышит от постоянного курения. Врачи и верная помощница с большим трудом смогли подготовить её для короткого полёта на вертолете на Синайский полуостров для встречи с войсками.
Я же встретил её через четыре года в начале ноября 1977 года в Приёмном зале здания Генеральной Ассамблеи ООН около огромного «Окна мира» - подарка Марка Шагала Объединенным Нациям, где она отвечала на вопросы международной прессы. Она прилетела в Нью-Йорк на специально организованный для неё показ спектакля «Голда» Уильяма Гибсона на сцене бродвейского Театра Мороско, официальная премьера которого должна была состояться через 20 дней после этого. Я даже задал ей дурацкий вопрос о целях визита. Голда спокойно взглянула на меня и снисходительно ответила: «Читайте, молодой человек, газеты». Она производила впечатление энергичной и решительной женщины, и мне в голову не могло прийти, что через год её не станет.
Я удивлен и разочарован выбором на роль Генри Киссинджера, мирового «решалы» росточком с Венеру Милосскую, почти двухметрового ирландского «решалы» из сериала «Рой Донован» американского актёра Лиева Шрайбера. Созданный им образ большого, неповоротливого, не улыбчивого, молчаливого, даже застенчивого дипломата никак не ассоциируется с говорливым и самовлюблённым Государственным секретарём США. Он отказывается от предложенного ему Голдой борща, потому что накануне русские дважды накормили его ужином. Я встречал Киссинджера в ресторане частного клуба «Ривер Клаб», где я играл в теннис с моим другом «Дули» МакСуини, и могу констатировать, что отсутствием аппетита бывший госсекретарь не страдал. Да и во время ланча он больше говорил, чем слушал своих собеседников за столом.
Министр обороны Моше Даян в исполнении израильтянина Рэми Хьюбергера предстаёт откровенно подавленным, беспомощным, безвольным и потерянным. Это идёт вразрез с моим устойчивым представлением о нём как энергичном, решительном и грубом солдафоне.
Однажды ко мне зашёл американский журналист Дэвид Заккерман, который работал на израильские издания, и пригласил на пресс-конференцию Моше Даяна. В это время он занимал пост министра иностранных дел. Я было отказался, но Дэвид пообещал увлекательное шоу. Встреча с прессой была организована не в зале для пресс-конференций, а в помещении одного из комитетов с длинным столом для выступающих. Когда журналисты расселись, появился пресс-секретарь постоянного представительства Израиля при ООН и сообщил, что у нас будет возможность задать вопросы и Моше Даяну, и постоянному представителю при ООН Хаиму Герцогу.
Сначала в зал быстрым шагом зашёл министр и сел на краю стола справа от ведущего. Через пару минут явился Герцог и уселся на противоположном краю. Вопросы задавали пресс-секретарю, а тот пытался распределить их между своими начальниками. Ответы следовали только после препирательства двух высокопоставленных дипломатов типа «он министр, ему и отвечать», или «это входит в компетенцию постоянного представителя при ООН, пусть и разъясняет израильскую позицию». Они ни разу не взглянули друг на друга, и вышли из зала порознь. Такого я никогда больше не наблюдал нигде, даже в отношениях между Горбачёвым и Ельциным.
Дэвид назвал одну из причин такого их поведения. Во время войны Судного Дня Хаим Герцог, в прошлом генерал-майор Армии обороны Израиля, ежедневно комментировал ход военных операций на радио «Коль Исраэль» израильского управления радиовещания и регулярно довольно резко критиковал действия министра обороны Моше Даяна.
В противоположность генералу Даяну, генерал Хаим Герцог, будущий 6-й президент Израиля и отец нынешнего президента страны, отличался британским воспитанием, тактом и светскими манерами. Он не избегал общения с прессой, даже с представителями страны, которая стояла за принятием резолюции ООН, сравнивающей сионизм с расизмом. Кстати, после её принятия в ноябре 1979 года, он публично порвал этот документ. Я работал над статьёй об усилиях некоторых арабских стран сформировать в США лобби для продвижения своих политических и экономических интересов, и когда столкнулся с послом, покидавшим здание ООН, попросил поделиться соображениями по этому поводу. Хаим Герцог согласился коротко поговорить на эту тему. Он не раскрыл никаких тайн, но его мнение было интересно и полезно.
Кинолента Гая Наттива, безусловно, заслуживает внимания и её стоит посмотреть. Но даже если она поступила бы в прокат, массового зрителя не нашла. В ней нет энергетики. Нет драйва.
Игорь Макурин
