Актер Иобадзе назвал грузин жизнерадостным и миролюбивым народом

— Во сколько лет вы впервые прочитали книгу Нодара Думбадзе "Я, бабушка, Илико и Илларион"? Какие эмоции она у вас вызвала? — В театральном институте на третьем курсе, мне было 22 года. Книга произвела на меня сильное впечатление — особенно момент, когда Илларион вместо зайца выстрелил в собаку Мураду. Умирая, она еще шутит, поддерживает Иллариона: "Ты же не специально". Трагичную сцену Нодар Думбадзе описывает светло и с юмором. Я за это зацепился и потом прочел весь роман на одном дыхании — он написан по-доброму и со светлой грустью. — Общее настроение романа приподнятое, но в нем немало грустных моментов, которые быстро — и как-то логично — замещаются юмором, и жизнь идет дальше. Вам близка такая философия? — Когда мой отец умирал, за два дня до ухода он начал мне какие-то наставления давать. Он работал дизайнером, и у него был хороший дорогой ноутбук. И когда он попытался что-то мне посоветовать, я сказал: "Слушай, пап, у тебя есть ноутбук — можно я его себе заберу?" Решил его немножко из колеи выбить. А он ответил: "Нет, нельзя, ни в коем случае". То есть он тоже так с юмором общался. Через время такие грустные моменты вспоминаются с улыбкой. — Как вы поняли, что хотите поставить спектакль по роману "Я, бабушка, Илико и Илларион"? — У нас был госэкзамен по речи, и мы с моим педагогом Азалией Блиновой готовили отрывок по роману — собственно, она и познакомила меня с творчеством Нодара Думбадзе. Потом мы даже съездили с этим отрывком в "Щуку" на конкурс имени Смоленского, где я получил лауреатство. И с тех пор мне очень хотелось сделать полноценный спектакль со всеми актерами. — Почему вы решили играть все роли в спектакле самостоятельно? — Я подходил к разным режиссерам, даже к Татьяне Васильевне Дорониной. Она сказала: "Это грузинское произведение, поэтому спектакль должен ставить грузин, я не смогу — потому что там особый колорит". В итоге так никого и не нашел, вынашивал идею и решил: "Ну ничего, сам сделаю даже еще лучше. Сыграю всех персонажей". Все герои мне очень дороги, я к ним ревностно относился — ведь кому-то пришлось бы отдать роли девочки Мери, бабушки! Так получился моноспектакль. — В чем преимущества, особенности и сложности исполнения всех ролей в одиночку? — Важно, чтобы был человек, который смотрел бы со стороны и корректировал какие-то моменты, потому что одному сложно. Я как-то интуитивно и с сильным желанием подошел к спектаклю. Читал отрывки родственникам, бабушке — в последние дни ее жизни я приезжал к ней в Сочи. Я не только Думбадзе читал ей, но и отрывки из "Гамлета" Шекспира. И она уже уставала меня слушать и говорила: "Все, хватит. Потуши свет и выйди, пожалуйста". А в романе бабушка, умирая, дала внуку наставление и так же сказала: "А теперь потуши свет и выйди". — Вы играете в постановке даже собаку Мураду и зайца! Каково это — воплощать такие роли? Благодаря описанию в книге вам удалось полностью прочувствовать мысли и чувства животных? — У меня с собаки все и началось. Как-то дома перед зеркалом в очередной раз я надел папаху, посмотрел и подумал: "Вот же он, Мурада". И я решил, что он будет единственным, кто будет говорить и по-грузински, и по-русски, с акцентом. Потому что собачья жизнерадостность и доброта очень близка грузинскому темпераменту. После собаки все образы стали рождаться без особых усилий. А заяц у меня не трусливый, он горец! Мощный такой образ. — Было ли вам кого-то играть сложнее, чем других? — Все персонажи для меня - как одно целое. Хоть их и много, для меня они, как один, словно близнецовые пламена. — В книге очень аппетитно описывается грузинская еда! Будет ли она на сцене? — Еды, конечно, на сцене не будет, я ее буду описывать. Надеюсь, получится сделать это так же аппетитно, как в книге. Чтобы у зрителей потекли слюнки - и после спектакля они пошли куда-нибудь поесть грузинскую кухню. — Смотрели ли вы фильм "Я, бабушка, Илико и Илларион" 1962 года, опирались ли на него во время подготовки спектакля? — Конечно, я смотрел фильм, он мне очень понравился. Но я на него не опирался — театральная постановка отличается от кино. Все должно быть ярче, что ли. Хотя фильм, конечно, тоже очень яркий! — Расскажите о костюмах и декорациях. — Ни декораций, ни особых костюмов нет, чтобы ничего не отвлекало от прозы Нодара Думбадзе. Просто один черный костюм, папаха, музыканты и энергия. — Какие мелодии прозвучат в исполнении музыкантов, какова будет роль музыки в спектакле? — Музыканты сыграют грузинскую народную музыку. Что-то я вспоминал с детства — "Чрело-пепела" ("Бабочка"), песню из мультика "Сазамтро" ("Арбуз"), который мне очень нравится. Музыка, танцы и пластика дополнят национальный колорит спектакля. Также я буду петь грузинские песни под гитару. — Как вы учились грузинским танцам? — В театральном институте у нас был госэкзамен по танцу, и я решил подготовить грузинский номер. Летом я поехал в Сочи, где у меня жила бабушка, и на два месяца записался в коллектив грузинского танца "Иверия". Оттуда много чего нахватался, и что-то проявилось в этом спектакле. — Какими еще активностями занимаетесь в свободное время? — Я люблю спорт: бег по утрам, сноуборд, акробатику, танцы, лыжи, коньки. Играю в футбол, когда приглашают ребята. — Рассматриваете ли вы возможность в будущем поставить спектакль по роману "Я, бабушка, Илико и Илларион" с несколькими актерами — или снять новую экранизацию? — Я не знаю, посмотрим! По этому произведению — возможно. Но мне также хотелось бы что-нибудь другое поставить. — Планируете ли вы гастроли со спектаклем "Я, бабушка, Илико и Илларион"? — Конечно, я надеюсь, что с этим спектаклем мы куда-то поедем. Куда — еще пока неизвестно. — Вы много гастролировали по России. Какие места вас впечатлили больше всего? — Каждый город впечатлил меня по-своему, у нас очень многогранная страна, везде своя энергетика. Там, где поюжнее, отдача от зрителей идет с первых минут, а публику из северных регионов надо чуть-чуть раскачать. Но зато потом они раскрываются во всех гранях, от них исходит невероятная энергия! — Бываете ли вы в Грузии? — Я в детстве только был в областях — в Мегрелии и Абхазии, а в центральной Грузии не был. — Расскажите про свое детство. Где и как оно прошло? Было ли оно похожим по духу на то, что описывается в книге Думбадзе? — Я родился в Екатеринбурге. Когда мне было четыре года, мы уехали в Гагру. Там я жил до девяти лет, у меня остались очень теплые воспоминания о детстве, о бабушке и дедушке. Свою первую любовь тоже встретил там. В Абхазии я провел детство и больше там не был, в 1990-х годах бабушка переехала в Сочи. — Замечаете ли вы явные отличия грузинского менталитета от русского? За границей россиян часто считают суровыми, существует даже выражение "Россия — для грустных". — Нет, конечно, не согласен! Улыбка же не всегда бывает от души, иногда она неискренняя, "приклеенная". Когда русский человек улыбается, он делает это от всей души и раскрывается полностью. То есть Россия — для настоящих, Россия не для грустных. — В чем сила грузинского народа? — В щедрости, жизнерадостности, гостеприимстве. Сила не в том, чтобы размахивать шашкой, она — в доброте. А Грузия — очень миролюбивый народ.