В Самаре на экспериментальной сцене появился новый спектакль
Разделенные шкафом Пьеса Андрея Иванова по меркам современной драматургии уже не новая - ей десяток лет. Но в этом сезоне у текста вдруг началась вторая театральная жизнь, что, в общем-то, неудивительно. "Это все она" - одна из лучших современных пьес про подростков и одна из первых - про общение в соцсетях. Герои истории Иванова - мама и сын Костя - переживают две кризисные ситуации: смерть отца совпала с подростковым возрастом ребенка. В сюжете все так хитро сплетено, что "хороши" оказываются оба: взаимно причиняют друг другу боль и не умеют разговаривать с самым близким. Но самый страшный шаг здесь делает все-таки родитель. Из сомнительных побуждений (убедиться, что сын "не гей") создает виртуального персонажа, девочку, в которую влюбляется сын. Контакт, который невозможен в реальности, случается в цифровом пространстве. Мать и сын начинают делиться друг с другом эмоциями из реальной жизни, маскируя их под истории про "младшего братика" или даже "умершую мать". Но ни к чему хорошему такая иллюзорная связь привести не может. На недавней режиссерской лаборатории в "СамАрте" Арсений Бехтерев, ученик Андрея Могучего, поставил жесткий, почти геометрический по пластике эскиз по той же пьесе. Аватаров (виртуальные образы) и главных героев играли разные актеры. Такое разделение проявило, например, подростковую часть сознания самой матери (ее интересно сыграла Ольга Ламинская). И в премьере драмы, и в эскизе "СамАрта" мама оказывается не простой усталой женщиной из небольшого города, какой представляешь ее из пьесы, а энергичной бизнесвумен из мегаполиса. В спектакле мать Любови Анциборовой появляется жесткой женщиной в деловом костюме. Ее не так-то просто свернуть с намеченного пути. И неудивительно, что именно она придумывает такой оригинальный и дерзкий способ завоевать доверие сына. Премьеру играют на экспериментальной сцене, на высоком помосте, где левая зона с компьютерным столом принадлежит Косте, правая с туалетным столиком - матери (художник Игорь Каневский). Между ними - массивный шкаф, точнее, два приставленных друг к другу шкафа, как метафора разделенных стеной отчуждения близких людей. Под сценой - зона аватаров, образов из переписки. Здесь они придуманы как персонажи компьютерной игры про боевые искусства. Сын (Михаил Гришухин), судя по костюму, вообще увлекается Восточной Азией. Режиссер дает одному актеру играть и героя, и его интернет-образ (Тауэрский ворон). А Тоффи, выдуманную матерью, играет Анастасия Максимушкина, принятая в труппу в этом году выпускница Саратовской консерватории. Задорная девушка, которую Костя называет "тян", будет сначала драться против него (в этом интернет-диалоге вообще много агрессии), потом - в одной команде с ним (сценический бой - Алексей Егоршин). Будет советоваться с матерью в опасные моменты диалогов, когда сын начнет настаивать на встречах, или "отрываться" от своей создательницы, как в сцене признания в любви, когда захочет сказать: "И я тебя тоже". Кроме суровых сражений на виртуальных полях у молодых героев будут и сцены настоящей нежности. Лирическая линия в спектакле связана с темой Питера Пэна, любимой сказки маленького Кости. В редкие моменты отдыха от накала эмоций диснеевский мультфильм крутят в глубине шкафа. Закадровый мужской голос напоминает о временах потерянного рая, когда отец был жив, а сын еще не вырос. Но все дети, как говорит та же сказка, рано или поздно должны стать взрослыми. "Мама, как тебя зовут?" Речь героев в спектакле частично переписана. Молодежный язык с 2013 года много раз поменялся, и сам автор еще несколько лет назад отмечал, что лексика во многом устарела. Но если логично оказавшиеся в тексте "рофлить" и "Алиса, включи" не вызывают вопросов, то про измененный финал так не скажешь. Перед режиссером, очевидно, стояла задача закончить историю максимально мягко. В результате фабульная нить тонет в целой серии финалов, где после каждой следующей тревожной сирены и сообщения, что "миссия провалена", герои снова "пересохраняются" и начинают заново. И Костя выходит и выходит в шкаф. - Это очень просто, подумай о чем-нибудь хорошем - и ты взлетишь, - напоминает ему Питер Пэн. Но мы-то знаем, что настоящие мальчики не летают. Впрочем, настоящие мальчики и не мирятся так запросто с мамами после таких историй, как это случилось в последней сцене спектакля. Театры стали бояться самоубийства в финале этой истории. Но в пьесе сюжет построен так, что мать оказывается наказанной за жестокую манипуляцию чувствами сына, за нарушение его границ и вторжение в чужую жизнь. Это вторжение получает чудовищный, но логичный ответ. Из всей серии финальных сцен нефейковой выглядит только одна. В самом начале конца Костя идет на маму, стоящую под сценой, разворачивает ноутбук экраном в ее сторону и спрашивает: "Как тебя зовут?" С такой интонацией, что уже понятно - он все знает, и впереди настоящий крах. Даже если нам попытаются рассказать, что на самом деле нет.
