В кино — «Наполеон» Ридли Скотта с Хоакином Фениксом. Как режиссер «Чужого» высмеивает легендарного императора?

В российском параллельном прокате уже можно увидеть эпический байопик «Наполеон» Ридли Скотта, где роль французского императора сыграл Хоакин Феникс. «Лента.ру» поздравляет великого режиссера с 86-летием и рассказывает, как Скотт превратил миф о Бонапарте в поэтический блокбастер, уже разруганный критиками и зрителями.

Полюбовавшись на только что отрубленную голову Марии-Антуанетты, молодой артиллерист Наполеон Бонапарт (Хоакин Феникс) отправляется в Тулон сражаться с англичанами. Вернувшись оттуда героем, он знакомится с вдовой Жозефиной де Богарне (Ванесса Кирби), которая разглядывает в хмуром, но амбициозном вояке завидную для себя партию. Францию тем временем лихорадит — вскоре Наполеон станет не только бравым полководцем, но и императором.

Сегодня, 30 ноября, Ридли Скотту исполнилось 86 лет. Он — безусловный живой классик, автор «Чужого», «Бегущего по лезвию», «Солдата Джейн» и «Гладиатора». И при этом речь о режиссере, который не только во время интервью не стесняется посылать матом русских кинокритиков, но и работает с почти демонстративной интенсивностью. Десять лет назад Скотт пережил очевидный кризис, связанный не только с потерей брата Тони, но и, как можно предположить, с почтенным возрастом. Итогом стали попытки переписать канон «Чужого» в «Прометее» и два по-разному мрачных, меланхоличных фильма — «Советник» по сценарию другого сурового старика Кормака Маккарти и «Исход: Цари и боги» про Моисея. В последнем при помощи библейского сюжета Скотт открыто рефлексировал, среди прочего, на тему отношений между братьями. Тогда казалось, что сэр Ридли, всегда умевший посмеяться в лицо смерти, судьбе и прочим неотвратимым вещам, впал в подобающее возрасту, но все же обидное для зрителя уныние. Однако, к счастью, все обошлось. Уже «Марсианин» продемонстрировал, что мастер не утратил ни крепость руки, ни чувство юмора.

С тех пор каждый следующий фильм Скотта был отмечен именно отчетливым сардоническим элементом, выражавшимся очень по-разному. Можно вспомнить и Кевина Спейси, которого в последний момент вырезали из «Всех денег мира», заменив Кристофером Пламмером, и накладные носы из «Дома Gucci», и крашеного Бена Аффлека в «Последней дуэли». Это обстоятельство крайне важно при разговоре и о «Наполеоне», которого уже прокляли французские зрители, а критики негромко, но уверенно называют неудачей гордого британского патриарха. У этих оценок есть непременная оговорка: Скотт сразу заявил, что кинотеатральная версия сильно отличается от его режиссерской сборки, которую он планирует позднее выпустить на Apple TV+. Авторская версия длится четыре с лишним часа (против театральных двух с половиной часов) и, в частности, более подробно рассказывает о Жозефине. Величайшая любовь Бонапарта вряд ли станет главной героиней фильма, однако она уже сейчас служит его безусловным болевым центром. Именно влияние Жозефины на Наполеона и сподвигло Скотта вообще взяться за разработку этого проекта, именно в их чувствах режиссер увидел разгадку исторической фигуры, будоражащей умы и сегодня.

В результате в своем фильме Скотт пользуется самыми современными инструментами массового кинематографа, но при этом повествование выстраивает скорее по принципу поэмы. Как рассказчик режиссер настаивает на том, что зритель и без него прекрасно знает подробности взлетов и падений артиллериста, дослужившегося до императора. Отсюда и галоп, которым фильм проносится по основным вехам его военной и личной биографии: Тулон, Египет, Аустерлиц, Бородино, Ватерлоо, Святая Елена. Этими же соображениями можно, пожалуй, объяснить исторические неточности, в которые рефлекторно тычут режиссера лицом критики и зрители. И на казни Марии-Антуанетты Наполеон не присутствовал, и к пирамидам так близко не подходил. Сэр Ридли отвечает в духе «во-первых, это красиво» и, в общем, спорить с ним не только сложно, но и глупо — сцена с пирамидами и вправду очень эффектная.

Как поэта и романтика Скотта интересуют не война, мир или любовь, а вежливое низвержение Наполеона с пьедестала, на котором он пребывает уже пару веков. Собственно этим, видимо, и обусловлено приглашение на главную роль Хоакина Феникса, который уже много лет пребывает в статусе памятника самому себе. В «Наполеоне» он почти медный всадник: Феникс практически без грима (отчетливо меняются лишь прически) играет Наполеона как ожившую статую или героя живописного полотна. Это именно что историческая фигура, а не живой человек. С этой конструкцией связаны и многочисленные веселые сцены — как эротические, так и те, в которых нахохленный герой молча взирает на мир с почти что брежневской сонной суровостью.

Миф о Бонапарте — один из самых известных в поп-культуре и сегодня (отсюда и буквоедские претензии к художественной картине), так что его пересказ режиссера тоже не слишком занимает. Он ставит другой вопрос: был ли всеобщий кумир вообще интересной личностью? Или его власть над умами — лишь сочетание невероятной удачи, солдатской смекалки и военного таланта? Если прибавить к этому набору сильную женщину, которая продолжала мотивировать императора и после развода, то получится тот самый ответ, который предлагает Скотт.

Растянутый на сто пятьдесят минут экранного времени, он, пожалуй, несколько теряет в остроте, но Скотт не просто мыслитель и поэт, но и великий баталист. Эпизод битвы под Аустерлицем — не только учебное пособие для любого постановщика исторического кино, но и лаконичное доказательство гения самого Наполеона. «Я просто знаю, где должна стоять каждая пушка. Это невозможно объяснить», — учит плененный император столпившихся на британском корабле детишек. Эта вымышленная сцена — еще одна вольность Скотта, которая, однако, убедительно показывает механизм рождения легенды, пережившей свой предмет на столетия.

Финальные титры сообщают, что от Наполеона в реальности остались лишь цифры потерянных в десятках боев людей. Скотт не может не восхищаться отвагой своего героя, когда он бросается в атаку при Ватерлоо, но все же ясно дает понять, что такого рода победы хорошо бы оставить все более далекому прошлому. И в этом смысле избыточный и нелепый «Наполеон» — кино не только занятное, но и крайне актуальное.

Фильм «Наполеон» (Napoleon) можно увидеть в избранных российских кинотеатрах