о том, как сегодня оживают классические герои русско-советской мифологии
«У нас новые технологии, у нас большие экраны дома, любая сказка теперь может быть до дрожи реалистичной и фантастичной. А для чего тогда вообще сказки? Вдруг обстоятельства создания нового контента и его проката потребовали новых поисков детских и не очень героев. Вот реально — бороздящие все экраны мира марвеловские и даркхорсовские супергерои и коллективный Капитан Америка сегодня для большей части русского зрителя не просто «немного неуместны» — они напрямую раздражают. Транслируемые ими «ценности» внезапно показали свою реальную сущность, и всё — как отрезало. Гудбай, Америка, о... Но пока обновлённый креативный класс ищет новые образы и формулирует смыслы, набирает скорость процесс переосмысления того, что уже было».
А я всё думал: почему пресс-секретаря Байдена Карин Жан-Пьер в русских блогах кличут Домовёнком Кузей? На самом деле просто идеальное попадание.
Просто оригинальный мультфильм, который вышел в СССР по повести-сказке Татьяны Александровой, вышел тогда, когда наше поколение начало возвращаться со службы в армии, а дети наши были слишком маленькими, чтобы вообще смотреть мультики. Ну кто же мог подумать, что мы увидим реинкарнацию «Домовёнка» в следующий раз, когда уже у нас будут внуки.
Продюсер новой версии — Сарик Андреасян (он же режиссёр и продюсер сериала «Чикатило»). И тут публика, не увидев готового продукта, начала делиться на две большие общности — на тех, кто кричит «Не трогайте советское наследие!», и тех, кто готов смотреть новых «Бременских музыкантов».
А ведь именно за последние два года мы увидели, как по-новому оживают классические герои русско-советской мифологии: Чебурашка, Емеля со своей щукой, Трубадур со своим поющим зоопарком… К ним внезапно присоединилась рок-мифология: Майк Науменко («Джонни» с Николаем Фоменко), «Король и Шут», «Песняры», естественно. И никого не волнует, что Александр Роу снял своего Емелю аж 85 лет назад.
У нас новые технологии, у нас большие экраны дома, любая сказка теперь может быть до дрожи реалистичной и фантастичной. А для чего тогда вообще сказки?
Вдруг обстоятельства создания нового контента и его проката потребовали новых поисков детских и не очень героев. Вот реально — бороздящие все экраны мира марвеловские и даркхорсовские супергерои и коллективный Капитан Америка сегодня для большей части русского зрителя не просто «немного неуместны» — они напрямую раздражают.
Транслируемые ими «ценности» внезапно показали свою реальную сущность, и всё — как отрезало. Гудбай, Америка, о...
Но пока обновлённый креативный класс ищет новые образы и формулирует смыслы, набирает скорость процесс переосмысления того, что уже было. Бешеный кассовый успех «Чебурашки» вам в помощь. Но если вы считаете, что у нас был только «Домовёнок Кузя» с Трубадуром, то вы ограничиваете себя и других.
Один из самых незаметно прошедших до СВО релизов — мультантология Климова «Антология русского хоррора», где все новеллы сделаны на основе русской и советской классики: тут тебе и Алексей Толстой, и Александр Грин, и Жуковский с Пушкиным. Тот, кто знает русскую литературу, найдёт ещё множество новых старых героев. Мы видим, как в дело пошёл, например, советский фантаст Кир Булычёв («Очевидное невероятное»).
Я лично ожидаю в этом тренде «Старика Хоттабыча» нового: реально было бы интересно посмотреть историю интеграции тюркского колдуна в современное российское общество. Или — странно, что все забыли, — сказка Юрия Томина «Шёл по городу волшебник» была снята как «Тайна железной двери» в 1971 году, и тогда история про всевластие выглядела странно. А вот в 2024-м она уже будет звучать как притча про сверхпотребительство, его соблазн, в который впали целые народы. И этот путь в никуда рано или поздно заканчивается мировыми конфликтами. Есть отважные?
А ведь есть ещё жуткие герои «Сказки о потерянном времени» Александра Птушко (1964) по Шварцу, которые долгие годы ломали психику детей моего поколения — до сих пор вздрагиваю. Но это же не повод отказываться: мифология — она многогранная. Там и Анидаг/Гадина в исполнении Лидии Вертинской в «Королевстве кривых зеркал» (1963). Чем не патентованное зло — архетип, годный для целой франшизы. И если те сказки и герои выглядели в соответствии с теми кинотехнологиями и ваши дети, и вы сами не воспринимаете уже устаревший киноязык, то кто или что может помешать пользоваться этими идеями, сюжетами и героями? Главное — не испортить. Но попытка, как известно, не пытка.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.