О музыке к советской экранизации романа «Дети капитана Гранта»

Определённо — ничто не могло смутить советскую власть. Ни яхта. Ни лорд Гленарван. Ни Лондон. Ни прочие буржуазно-капиталистические декорации Жюля Верна — советская власть умела разглядеть за любыми декорациями суть, глубинный смысл приключенческого повествования. «Дети капитана Гранта» (полностью опубликованы в 1868 году), что ни говори, книга развлекательная, «роман для щекотания нервов» почтеннейшей публики.

И вот. Этот самый роман та самая советская власть с блеском экранизирует в 1936-м. И ради чего?! Мало ли было тогда своих героев!

Ради чего?

Чтобы мир воочию узрел: мы за преемственность подвига вне государств, наций и экономических укладов, мы за вечную эстафету крепости духа перед лицом пусть и самых страшных испытаний — мы за победу любой ценой.

То была эпоха пылающих сердец. Эпоха тектонических сдвигов сознания. Не тьму, нет, хоть и приписывают Красной империи такое, не тьму несли мы миру — надежду на несбыточное, на построение царствия Божьего на земле — силами людскими, разумом, освобождённым от тысячелетнего рабского гнёта «сильных мира сего». Нелишне будет сказать, что не теми «сильными», а слабыми мира сего творится история. Впрочем, тут уж кто на что учился и во что верует...

Кто привык за победу бороться,

С нами вместе пускай запоёт:

Кто весел — тот смеётся,

Кто хочет — тот добьётся,

Кто ищет — тот всегда найдёт!

«Песенка Роберта». Она отпечатана в сознании каждого из нас, даже если и присутствует неистребимое желание песенку эту из сознания вытравить. Позабыть, чтобы жить не мешала. А ещё там про стальные мускулы, «про учёных, героев, бойцов» и прочую ерунду... Слова написал Василий Лебедев-Кумач (о его песенных текстах при случае будет разговор особый: «Священная война» — это он, как и «Легко на сердце от песни весёлой...»). Музыку — Исаак Дунаевский. Вот о нём и поговорим.

Как там у древних?

Точно так получилось и в предвоенном СССР.

Дунаевский, принявшись за музыку к фильму «Дети капитана Гранта», кажется, всю свою мощь, весь свой внутренний огонь (а был он мастером великим, одним из величайших в принципе) вложил в воспевание жажды жизни, в воспевание счастья, обретаемого борьбой и трудом, испытаниями духа и тела, кои неизменно и всегда ведут к одному — к победе.

Величественная, заставляющая выйти из оцепенения обыденности увертюра к фильму — вот пик его творений. Если бы можно было определить нерв эпохи, нерв того великого времени, если бы можно было облечь его в звучащую, зримую форму — это и была бы она, увертюра к «Детям капитана Гранта». Увертюра к приключенческому фильму по роману давно ушедшего в небытие французского автора.

Весь советский проект, вся метафизика его были одним великим и страшным, никем прежде не виданным и захватывающим дух приключением.

С обрыва в бездну, воспарив на крыльях, неведомо откуда взявшихся, и на вере, казалось бы, в немыслимое, никем и никогда не достижимое вовсе! Потому и не удивляйтесь: «Дети капитана Гранта» имели ошеломляющий успех. А музыка из фильма — она стала гимном, святой заповедью: пусть и вопреки всему, а наша возьмёт!

А ну-ка, песню нам пропой, весёлый ветер,

Весёлый ветер, весёлый ветер!

Моря и горы ты обшарил все на свете

И все на свете песенки слыхал.

Спой нам, ветер, про дикие горы,

Про глубокие тайны морей.

Про птичьи разговоры,

Про синие просторы,

Про смелых и больших людей!

Несколько слов о Роберте, это ведь он песенку поёт. Роберта сыграл 12-летний мальчишка, школьник Яков Сегель. Помните, как лихо он сидит в седле? Делов-то — верховой езде его обучил за одну ночь Александр Птушко (он служил в Первой конной армии). Тот самый Птушко, что снял в 1935-м «Нового Гулливера» («Моя лилипуточка» — помните?), в 1939-м — «Золотой ключик», а после войны — известные и шедшие по всему миру фильмы-сказки «Илья Муромец», «Сказка о царе Салтане», «Садко». В 1967-м Уолт Дисней самолично предлагал Птушко «любую кинематографическую площадку Америки», на что Александр Лукич в свойственной одному ему манере отвечал: «Благодарствую! Однако ж вынужден вам отказать. Моя съёмочная площадка — моя Родина. Россия!»

А мальчик Яков Сегель вырос, прошёл всю войну, орденоносцем вернулся в мирную жизнь, отучился на режиссёрском факультете ВГИКа, пришёл на студию Горького и в 1956-м вместе со Львом Кулиджановым снял фильм «Дом, в котором я живу». Если что, учениками мастерской Якова Сегеля были и Леонид Нечаев, и Станислав Говорухин. Простая история, правда? Ничего примечательного. Жизнь как жизнь. Нам бы сейчас такую.

Спой нам, ветер, про славу и смелость,

Про учёных, героев, бойцов,

Чтоб сердце загорелось,

Чтоб каждому хотелось

Догнать и перегнать отцов!

Вот вам и развлекательное синема.

Вот вам и песенки Исаака Дунаевского.

Была там ещё одна, которая, как говорят, «и в труде, и в бою помогает» — более прочего именно что в бою — «Песенка о капитане». Тоже на стихи Лебедева-Кумача. И на музыку Исаака Дунаевского. По мне, так лучший заряд бодрости, смелости и веры в победу из всех существующих в «лёгком жанре» (ох и доставалось Дунаевскому при жизни за этот «лёгкий жанр»).

В лёгком жанре...

Иногда улыбнуться — равно победить смерть.

Это и есть несравненное звучание предвоенной советской эпохи.

Жил отважный капитан,

Он объездил много стран,

И не раз он бороздил океан.

Раз пятнадцать он тонул,

Погибал среди акул,

Но ни разу даже глазом не моргнул.

И в беде,

И в бою

Напевал он эту песенку свою:

«Капитан, капитан, улыбнитесь,

Ведь улыбка — это флаг корабля.

Капитан, капитан, подтянитесь,

Только смелым покоряются моря!»