«Зона интересов» о коменданте Освенцима. Фильм про нацистов стал фаворитом «Оскара». Почему его все обсуждают?

На Amazon Prime Video вышла «Зона интересов» Джонатана Глейзера — один из самых обсуждаемых фильмов года, обладатель гран-при Каннского кинофестиваля и четырех номинаций на «Оскар». «Лента.ру» рассказывает, стоит ли такого внимания картина, всматривающаяся в быт коменданта Освенцима Рудольфа Хесса и его семейства.

• Дата выхода: 20 февраля
• Страна: Великобритания — США — Польша
• Продолжительность: 1 ч 45 мин
• Режиссер: Джонатан Глейзер
• В ролях: Сандра Хюллер, Кристиан Фридель, Максимилиан Бек

«Руди зовет меня "королевой Аушвица"», — смеется Хедвиг Хесс (Сандра Хюллер), хотя имеет на это звание полное право. Ее муж Рудольф Хесс (Кристиан Фридель) — комендант лагеря Освенцим, расположенного совсем недалеко от забора семейного дома.

Внутри ограды резвятся пятеро детей, Хедвиг привычно перебирает вещи пленников, а вечером Руди с чувством выполненного долга курит, глядя на звезды. За забором постоянно дымит труба, иногда раздаются выстрелы и крики, но есть и речка, по которой хорошо поплавать — лучше на лодочке, потому что вода немного мутная. Поколебать быт Хессов, кажется, не может ничто, но однажды одаренный управленец Руди получает повышение. Теперь он вынужден сменить уютную работу, куда иногда даже можно ходить в белом, на строгий столичный кабинет.

Сценарий фильма «Зона интересов» написан по мотивам одноименного романа британского писателя Мартина Эмиса. От книги на экране остался лишь именно, что мотив — даже герои получили исторические имена вместо использовавшихся Эмисом псевдонимов. После капитуляции Германии Рудольф Хесс выступал свидетелем на Нюрнбергском процессе, а в 1946-м был выдан властям Польши и по решению местного трибунала казнен. Виселица Хесса была установлена рядом с крематорием лагеря «Аушвиц 1» в Освенциме.

В дебютной «Сексуальной твари» такой зловещей разгадкой был труп Бена Кингсли, в «Рождении» — стопка писем к героине Николь Кидман, «Побудь в моей шкуре», наконец, был чистой энигмой, принявшей облик Скарлетт Йоханссон. К четвертому фильму режиссер, похоже, окончательно освоился с техниками манипуляции зрительскими эмоциями, так что на сей раз ограничился тем, что бросил публике здоровенную кость в виде жуткой темы. При этом аранжирован разговор о Холокосте и экзистенциальных ужасах нацизма с подчеркнутой отстраненностью — такова плата за максимальный угол обзора. На общих планах видно больше деталей, однако каждая из них выглядит мельче — «Зона интереса» заслуживает того, чтобы всматриваться в то, что остается на периферии зрения.

Первый план, впрочем, здорово притягивает внимание. Быт Хессов разыгран блестящими актерами Фриделем и Хюллер, а хроникальная манера съемки ничуть не умаляет стараний съемочной группы по воссозданию идиллического дачного участка.

На выращивание здешнего сада ушло четыре года — даже больше, чем понадобилось Тарковскому на травку в «Зеркале». Домашние хлопоты, обыденно показанные зловещие детали (дети играют с железными зубами), прогулки по речке — если подбирать сравнения, то получится, что здесь «Утомленные солнцем» встречают «Белую ленту» Михаэля Ханеке. Ближе к концу меняется время года и добавляется несколько новых декораций, но интонация почти не меняется. Режиссер, разумеется, заботится о зрительском внимании, позволяя нам под занавес провести несколько тяжких минут наедине с каждым из центральных персонажей. Впрочем, ни одна из этих эффектных сцен (включая финал) не разрушает общей динамики. «Зона интересов» — фильм о круговом движении: жутковатый звуковой ряд, в котором смешались лай, крики и выстрелы, соткан из полевых записей, сделанных на современных улицах. Глейзер ничуть не отрицает, что хотел поговорить не о конкретном эпизоде, а о человеческой природе вообще. Убедиться в том, что мы не слишком сильно изменились за восемьдесят лет, действительно можно, ознакомившись с новостями из любой части света.

«Зона интересов» с точки зрения сюжета и персонажей сама будто напрашивается на рассуждения о банальности зла, про которую критики на все лады пишут после каннской премьеры. В этом, пожалуй, и есть главное художественное поражение Глейзера, которого, впрочем, вряд ли можно было избежать — просто из-за того, что оригинальность мышления сейчас в принципе никого не интересует. «Холокост», «Аушвиц», «фашизм» — страшные слова, моментально укладывающие зрителя на понятные, прямые, не предполагающие отступлений мыслительные рельсы. Чудовища любили музыку и жен, возделывали сады и решали рабочие задачи по оптимизации архитектуры печей. Что тут можно испытывать, кроме оцепенения? Однако замысел одного из самых умных арт-мейнстримных режиссеров ХХI века, кажется, совсем не так прост. «Зона интересов» не банализирует зло, потому что главная проблема банальности это, как известно, ее абсолютная правдивость.

Разница здесь в том, что если банальности противостоять невозможно, то рутина сама напрашивается на преодоление. Интересно, что свой собственный взгляд Глейзер открыто транслирует почти с самого начала фильма — в коротких сценах-контрапунктах, снятых в цветах черно-белого негатива с выкрученной контрастностью. Интересно, что если проследить применение этого приема до самого конца фильма, то авторское послание окажется совсем не простым и, что называется, не таким однозначным.

О картинах Глейзера принято говорить, что бывший клипмейкер никогда не повторяется. Гангстерский фильм, мистический триллер, фантастика про инопланетян — что тут может быть общего? Однако сходство есть и заключается оно в структурных особенностях драматургии, которые режиссер воспроизводит раз за разом. Главная из них — принципиальное отсутствие эмоциональной развязки. Глейзер неизменно затягивает кульминацию, которая в итоге не получает никакого разрешения, оставляет зрителя взвинченным. Однако, если в прошлых фильмах это выглядело просто формальным приемом, то в «Зоне интересов» это прямой призыв — к размышлению и последующему (в идеале) действию.