Юрий Ряшенцев: «Если вдуматься, все мушкетеры — негодяи. Атос — пьяница, Портос — альфонс, Арамис — интриган, а Д’Артаньян — карьерист»

Его песни знает вся страна. Они звучат в фильмах «Д’Артаньян и три мушкетера», «Гардемарины, вперед!», «Остров погибших кораблей», «Забытая мелодия для флейты», «Зависть богов» и многих других. В интервью «Москва меняется» поэт и сценарист Юрий Ряшенцев приоткрыл дверь в творческую лабораторию и рассказал, как создавались его знаменитые кинохиты.

— Юрий Евгеньевич, вы в шикарной форме. Невозможно поверить, что вам 92.

— А я и не чувствую себя на 92. Мамины гены. Она до последних дней прекрасно выглядела, ходила на высоких каблуках. Умерла в 90. А я до 85 лет в теннис играл! Но после операции на тазобедренном суставе на корт не выхожу.

Сейчас новая напасть — возникли проблемы с сердцем, поставили два стента. Из-за этого — надеюсь, временно — с бассейном пришлось завязать. А еще недавно заглядывал туда регулярно, проплывал свои триста метров. Я очень люблю плавать.

Фото: © Игорь Брун / Ельцин Центр

— Чувствуется, тихая жизнь пенсионера не для вас.

— Это точно. Работы очень много. С Марком Розовским и Максимом Дунаевским в театре «У Никитских ворот» задумали новый мюзикл по рассказам Чехова, посвященным женской судьбе: «Анна на шее», «Попрыгунья» и «Душечка». А для петербургского театра оперетты с Галей Полиди, моей женой и соавтором, работаем над мюзиклом по «Двенадцатой ночи» Шекспира.

Ну и конечно, по-прежнему пишу стихи. Скоро выйдет сборник, который называется довольно решительно — «Пляж на реке Лете». С одной стороны, жизнь моего поколения была ослепительно веселой. С другой — проходила в мрачнейшие времена. Сочетание реки, периодически уносящей от тебя близких, с полоской берега, на котором ощущаешь радость бытия, и подарило название книге.

— Жена давно стала вашим соавтором?

— Да. Мюзикл «Метро» — наш, «Пола Негри» — тоже. Зал на эти постановки ломился.

Я вообще с Галей как у Христа за пазухой. В жизни не испытывал такого комфорта. Если сажусь работать — мне выставляются три стула: на одном сижу, на втором — айпад, на третьем — рукописи. Конечно, вдвоем писать легче, особенно мюзикл: вы подкидываете друг другу то идею, то строку… А вот стихи всегда пишу один.

— Какая у вас с Галиной разница в возрасте?

— 31 год. Был такой Костя Сергиенко, написал повесть о собаках. Очень странная натура — добрый интриган. Умер бездомным, никогда не было гроша в кармане, но вокруг куча красавиц и друзей. Всегда сидел в ресторане Центрального дома литераторов. Как-то захожу, видит меня: «Юрий Евгеньевич, подойдите!» Представляет девушку: «Вот, это Галя Полиди…»

Посидели минут двадцать — заявляет: «А Галя очень далеко живет!» Ну, живет и живет. Мне-то что? Тем более Галя совершенно не в моем тогдашнем вкусе. Да и был у меня роман в это время. А Сергиенко продолжает: «Вы же на машине? Галю надо отвезти!»

Галина Полиди и Юрий Ряшенцев на церемонии вручения премии «Музыкальное сердце театра». 2009 г. Фото: © АНО «Музыкальное сердце театра» / CC BY-SA 4.0

— Согласились?

— Куда деваться? Повез ее на шоссе Энтузиастов. Оказалась настолько интересным человеком! Гале тогда было 28, мне — 59. Получается, уже более тридцати лет мы вместе.

— Какой фильм вам нравится больше — «Три мушкетера» или «Гардемарины, вперед!»?

— Изначально «Три мушкетера» мне вообще не нравился. Потеряна та ирония, которая была в нашем спектакле, созданном с Марком Розовским в 1974 году для Московского театра юного зрителя. Д’Артаньяна играл блистательный Володя Качан. Постановка имела бешеный успех, семь лет в ТЮЗ валили и дети, и взрослые.

Что касается фильма… Со временем я к нему привык. Наверное, Георгий Юнгвальд-Хилькевич, режиссер картины, был прав, когда ни на кого не ориентировался. Замечательные актеры, столько удачных ролей: Алиса Фрейндлих, Олег Табаков, Лев Дуров, Вениамин Смехов…

— А еще изумительные песни.

— Прошел день или два после выхода фильма, как я услышал под окнами пьяные голоса: «Пора-пора-порадуемся на своем веку…» Понял: это слава!

Кадр из фильма «Гардемарины, вперед!». 1982 г. Фото: © Киностудия «Мосфильм»

А в «Гардемаринах» самый любимый момент — «Ланфрен-ланфра». Меня все время спрашивают: это что ж за слова такие? Что значат? А ничего!

— То есть?

— Французское вокализное слово. Чистый фольклор. Я нашел в источниках. Ничего не означает! Вроде «ай-люли». «В мой старый сад, ай-люли, лети, моя голубка…»

«Ланфрен-ланфра» попросил написать Миша Боярский: «На мой уход. С последней любовью». У композитора Вити Лебедева мелодия уже была заготовлена. Я послушал — да это же прямо старая французская песня!

— Правда, что «Пора-порадуемся…» вы на спор сочинили?

— Да. Я сидел в кресле-качалке, слушал размышления Розовского: «Когда твой друг в крови» — хорошая песня. Как и остальные. Но для интеллигенции. А вот такую, чтобы в кабаке запели, ты не напишешь!»

Я продолжал качаться, через несколько минут произнес: «Марик, записывай…» И продиктовал текст.

— Вы бы и сегодня так смогли?

— Наверное. Но очень не хочется. Я ненавижу экстренные ситуации. Люблю, чтобы у меня было много времени. Тогда сделаю за три секунды. А когда над тобой с нагайкой режиссер стоит, это убивает.

Кадр из фильма «Д`Артаньян и три мушкетера». 1979 г. Фото: © Одесская киностудия

— Когда писали «Есть в графском парке черный пруд», что представляли?

— Старую французскую песню. У меня две такие стилизации — «Ланфрен-Ланфра» и вот эта.

Стилизация звучит как ругательное слово, а на деле — тончайшая вещь. Все мои песни, вышедшие в народ, построены на ней. Я очень люблю стилизации. Абсолютно утраченный жанр.

Когда речь шла о «Мушкетерах», ну что русский поэт может написать о Франции, чтобы всерьез к этому отнеслись? Надо дать русское представление о французах! Поэтому все пронизано выражениями, которые каждый из нас знает. «Мерси боку» и прочее.

Кстати, если вдуматься, все мушкетеры — негодяи. Атос — пьяница, Портос — альфонс, Арамис — интриган, Д’Артаньян — карьерист…

— А народ-то их, «негодяев», полюбил.

— Потому что у них есть святое — дружба. Она затмевает всё!

— Из ваших кинохитов самый любимый?..

— «Ланфрен-ланфра» и «Арго» — песня из мюзикла Евгения Гинзбурга «Веселая хроника опасного путешествия»:

Я в те годы активно занимался переводами, в том числе грузинских поэтов. Один из них — Джемал Багашвили. По его тексту и сделана песня. Поскольку слова нужно было адаптировать для русскоязычной аудитории, от оригинала там осталось немного.

Автор: Александр Сергеев

Обложка: © Одесская киностудия

(Продолжение читайте во второй части)

Сообщение Юрий Ряшенцев: «Если вдуматься, все мушкетеры — негодяи. Атос — пьяница, Портос — альфонс, Арамис — интриган, а Д’Артаньян — карьерист» появились сначала на Москва Меняется.