Приближённый «короля»
Органная музыка рождается как импровизация, в этом её суть, говорит лауреат музыкальных конкурсов, солист Белгородской филармонии и приглашённый солист Курской филармонии органист Тимур Халиуллин. Его импровизация «Космос и хаос» по итогам зрительского голосования стала самым желанным номером органного концерта. Вообще элемент интерпретации исполнителем музыки присутствует всегда. Например, Бах у разных исполнителей звучит по-разному, хоть никто из них не меняет нот, но темп, энергетика разные. Образно говоря, ноты – чёрно-белое изображение, а органист – как ребёнок, преображающий цветами раскраску. Из хаоса рождаются миры – Тимур, расскажите, как родилась композиция «Космос и хаос»? – Появилась идея соединить две противоборствующие сферы, при столкновении которых рождаются миры. На основе этой концепции хотелось раскрыть потенциал органа, задействовать самые высокие и самые низкие частоты. Первый раз сыграл её на сцене в Белгороде в 2017 году. Решил поэкспериментировать, исполнил наполовину в шутку и не в том виде, в котором можно услышать её сейчас. – Теперь эту композицию вы исполняете часто в разных городах и странах. И каждый раз это разное музыкальное произведение? – На то она и импровизация. Не могу назвать «Космос и хаос» полноценным произведением, оно и не записано нотами. – Вы ведь не только исполнитель, но и композитор. Расскажите о своих произведениях, записанных нотами. – Вообще, я не посмею назвать себя композитором в полном смысле этого слова, хоть и обучался композиции в консерватории в классе профессора Мнацаканяна. Около восьми моих произведений записано нотами, три опубликовано. Все их можно найти на моём YouTube-канале в плейлисте «Композиции Тимура Халиуллина». Некоторые созданы в моменте, например, «Война» – это реминисценция на рассказ деда. Я её сыграл на 9 Мая. – Если орган – «король» музыкальных инструментов, то кто тогда органист? – Получается, что служитель «короля». Приближённый служитель. Вообще все, кто имеет отношение к органу, это его свита, прикасающаяся через его звучание к вечности. А кто такой король без свиты? – На одном из недавних концертов вы говорили, что в музыкальном мире два короля – орган и оркестр… Органисту проще играть одному или в сопровождении оркестра? – Одному, конечно, проще. Органно-оркестровые концерты сложны в подготовке, это огромный труд, и потому проходят достаточно редко – где-то один концерт в несколько сезонов. В нашей филармонии чаще – один концерт в сезон, и это говорит об уровне курского симфонического оркестра. – Вам доводилось играть и ночью в костёле, и на концертных площадках с пятью тысячами зрителей. Ощущения от выступлений разные? – Площадка оказывает влияние. Есть различия в стиле ведения концерта. Каждый раз стараюсь тонко считывать контекст. Например, в филармонии я могу себе позволить, скажем, музыку из «Гарри Поттера», но не включаю её в программу в костёлах. В Курске прошлый пастор отклонил также «Танец огня» Мануэля де Фалья, так как в нём звучит мотив заклинания весны. Сам я мусульманин, но играл и у католиков, и у лютеран самую разную музыку. Музыка если не возвышается над мирским, то идёт своим путём, не привязанная к отдельной конфессии. На одном из концертов в Германии, приуроченном к 500-летию лютеранской реформации, я выступал как татарин из России, исполняющий православную музыку, написанную в европейском стиле мессы. Сопровождал её наш хор на русском языке. Истинная вера важнее формальности. Два дня не слезал с велосипеда – А сейчас в Белгород прибыл новый орган из Голландии. Звучит сюрреалистически в свете событий на международной политической арене… – Орган вне политического пространства. Музыка – универсальный язык гармонии, и в этом её объединяющее начало. – Скажите, сценический образ способствует успеху у зрителя? – Самая важная вещь – ботинки. Остальное не так важно, главное, чтобы не мешало играть. Конечно, если на мне парик, камзол (в таком образе я исполнял «Маленькую ночную серенаду») или скафандр космонавта (образ для «Педального соло»), то чувствуешь себя за инструментом иначе… – Подобные ролики «в образах» набирают в интернете сотни тысяч и даже миллионы просмотров. Зачем виртуозам эпатаж? – Здесь ответ очевиден – чтобы привлечь слушателя. Для этого нужно что-то актуальное, провокационное. Почему бы не соединить классическую музыку и провокационный наряд, а в самой программе не добавить современной музыки? Ведь иногда человек приходит на саундтрек из «Гарри Поттера», а уходит под впечатлением от классической музыки. Наоборот бывает реже. – Для органиста важны сильные ноги. Репетиций и выступлений достаточно для того, чтобы мышцы были в нужной форме, или требуются какие-то дополнительные физические нагрузки? – Просто накачать сильные ноги недостаточно. Они должны быть гибкие, чуткие, с хорошо развитой мелкой моторикой каждой стопы. Мозговой центр контролирует ступню как два пальца, также работают отдельно боковая, внутренняя стороны стопы, край пятки. Сила ног, конечно, тоже важна. Подкаченные ноги не устанут при сложных пассажах. А помогает держать мышцы в тонусе велосипед, который сопутствует мне везде. В любом городе, где бываю на гастролях, беру велосипед на прокат, а в рюкзаке у меня коньки. Недавно, например, катался на них в Иркутске на озере Ольхон. Забирался там на скалу, проехал по льду Байкала. Два дня не слезал с велосипеда. – Путешествия и музыкальная карьера дополняют друг друга? – Все путешествия выстраиваю в основном вокруг органных гастролей. Конечно, помимо самого органа стараюсь посмотреть и другие культурные и природные достопримечательности, главные музеи – краеведческий и художественный, прикоснуться к национальной культуре, попробовать национальную еду. Всё как у обычного туриста, только прикрыто органной спецификой. – Какие места на Земле, где вы побывали, оставили наиболее яркое впечатление в душе? – Яркие впечатления остались от поездок на Байкал, в Брест, Саудовскую Аравию, Мекку, Медину. Там другой мир, не похожий на наш. Жара 45 градусов и никакой музыки. Она там под неофициальным запретом, так как считается, что музыка способствует греху – выпивке, прелюбодеянию. Поэтому во всей Саудовской Аравии не найти концертного зала. – И как вы чувствовали себя, оказавшись в стране без музыки? – Я не ощущал себя чужим. Эти страны развиваются, здесь есть интернет, появляются танцы, значит, настанет черёд и для музыки… На самом деле, жизнь без музыки возможна, без неё может обходиться целая страна, но качество жизни при этом меняется не в лучшую сторону. Она становится беднее, скучнее… Поэтому я порадовался, что в России такой высокий уровень культуры. Наша музыка обогащает душу. В церкви у нас звучит хор, а в костёлах – орган. «Сколько Бахов ещё в закромах» – В вашем репертуаре есть такие редкие старинные произведения, которых нет на общедоступных музыкальных сайтах… Где вы их находите? – Можно сказать, некоторые произведения выскребаю из истории, добываю с трудом, спрашиваю у коллег, интересная редкая музыка имеется в закромах у педагогов… Никогда не знаешь, что найдёшь. Прекрасная музыка Баха была век забыта, прежде чем Мендельсон открыл её для общественности. А сколько Бахов ещё в закромах. Много интересного открывается с помощью исполнителей-пропагандистов. – И при этом на ваших концертах музыку эту можно слушать почти в том виде, в каком её слышали предки. Нужно сказать за это спасибо возможностям современных цифровых органов? – Электронный орган управляется без воздуха, только на электронных темплах. Например, на органе эпохи барокко прозвучит только музыка в стиле барокко. Но регистровые возможности современного цифрового органа, которые применяет мало кто из органистов, позволяют максимально приблизить к оригинальному звучанию музыку разных направлений. В этом моя профессиональная дотошность – максимально использовать возможности инструмента. На таком цифровом органе, как в Курской филармонии, можно в этом смысле сделать больше, чем на духовом органе. А акустические возможности, конечно, больше у духового органа – это неоспоримо. – Ваши концерты в филармонии сопровождает визуальный ряд на экране. Как это призвано воздействовать на зрителя? – Живописное визуальное сопровождение вкупе с музыкой погружает в медитативное состояние, а кому-то не даёт заскучать. Если же кого-то отвлекает изображение на экране, достаточно закрыть глаза. – А вам самому визуальный ряд помогает или отвлекает? – Помогает, тем более в Курске, например, мы со светорежиссёром прорабатываем концепцию. Во время выступления я слежу за прожектором, следую за настроением и мелодией. – В Белгороде недавно появился новый клавесин, на котором вы также играете. Смогут ли его услышать куряне? – Всего в Белгороде четыре клавесина. В Курске же только один, причём такой, что целый концерт сыграть на нём невозможно. Для этого нужен новый клавесин, и, кстати, приобрести его не так сложно. Он намного доступнее, чем орган. СПРАВКА «КП» Тимур Халиуллин родился в 1987 году в городе Ижевске, где закончил детскую школу искусств, а затем республиканское музыкальное училище по классу фортепиано и теории музыки. В 2011 году закончил Санкт-Петербургскую государственную консерваторию имени Н.А. Римского-Корсакова по классу специального фортепиано, через год – органное отделение фортепианного факультета по классам специального органа, клавесина и камерного ансамбля. С 2011 года – солист Белгородской государственной филармонии (орган, карильон, клавесин). Ассистент кафедры фортепиано Белгородского государственного института искусств и культуры, преподаватель класса органа и клавесина. С 2020 года – приглашённый солист Курской государственной филармонии. Обладатель медали «Будущее России» и национальной общественной награды «Лучший молодой творческий деятель России». Лауреат первой всероссийской премии «Органист года» (Москва-2020). Инициатор и организатор Международного фестиваля карильонной музыки «Белгородский звон», Международного Славянского органного фестиваля. Ведущий рубрики «Новости органной жизни с Тимуром Халиуллиным» на ВГТРК Радио России. Вероника ТУТЕНКО Фото из личного архива героя публикации
