Что читать, куда пойти, с кем встретиться на ярмарке интеллектуальной литературы

Топ-событий Non/fictioNвесна

5 апреля

Зал N2, 13.00

"Пушкинский год" - от Москвы и до окраин. Директор Государственного музея А. С. Пушкина Евгений Богатырев расскажет о том, какими яркими событиями будет наполнен год празднования 225-летнего юбилея знаменитого автора "Евгения Онегина" в столице и что готовят для своих посетителей музеи Пушкина по всей России.

Зал N2, 14.00

Презентация книги Кирилла Крока "Театр надо любить. Причём вопреки".

Авторский зал, 17.15

"Главные куртизанки Ренессанса". Лекция искусствоведа, журналиста и арт-блогера Софьи Багдасаровой.

Зал N1, 19.15

Круглый стол "Мастер и Мариэтта: самая достоверная биография Булгакова от Мариэтты Чудаковой и множество реальностей романа Мастер и Маргарита ".

6 апреля

Литературное кафе, 12.00

Презентация книги Николая Долгополова "Вильям Фишер (Абель)".

Авторский зал, 15.00

Презентация самой известной книги современного китайского писателя Чжоу Мэйсэня "Во имя народа".

Зал N2, 14.00

Презентация нового романа Алексея Сальникова "Когната".

Зал N3, 14.00

Круглый стол по теме "Реклама и маркетинг в произведениях Николая Носова "Незнайка в Солнечном городе", "Незнайка на Луне". Актуальность и современность рекламных технологий.

Лекторий, 14.00

Презентация последнего романа Габриэля Гарсиа Маркеса "Увидимся в августе".

Литературное кафе, 15.15

Презентация новой книги Владислава Отрошенко "Гения убить недостаточно". Модератор Наталья Ломыкина.

Зал N2, 18.15

Творческая встреча Александры Марининой. Презентация новинки в жанре нон-фикшн "Иоанн Безземельный, Эдуард Третий и Ричард Второй глазами Шекспира".

Авторский зал, 18.15

Лекция "Парадокс современной кошки: Как сделать из дикого зверя счастливого питомца".

7 апреля

Амфитеатр, 15.00

Алексей Иванов: встреча с читателями, презентация книги "Речфлот".

Зал N3, 15.30

Александра Захарова расскажет о книге отца, Марка Захарова "Театральная фантазия на тему... Мысли благие и зловредные".

Авторский зал, 16.15

"Картинные девушки". Творческая встреча с Анной Матвеевой, автором Тотального диктанта 2024.

Лекторий, 17.15

Алексей Варламов, Надя Алексеева. Дискуссия "Роман с историей". Как личное и коллективное прошлое отражается в современной литературе? Модератор Анастасия Шевченко.

По ком стрекочут "Цикады"

Предоставлено издательством

Среди сотен новинок на ярмарке представят первый роман, написанный по мотивам сериала "Цикады". Его автор - молодая писательница Ася Володина, лауреат премии Художественного театра в номинации "Литература" с романом "Протагонист" и финалист премии "Лицей" имени А.С. Пушкина для молодых прозаиков и поэтов за роман "Часть картины".

Ася, фильм по мотивам книги - это понятно, но "Цикады", напротив, книга по мотивам сериала. Почему решили поучаствовать в таком эксперименте?

Ася Володина: Мне стало интересно, как это работает, насколько далеко можно отходить от оригинала, чем глобально отличается язык сценария от языка прозы, в чем мое преимущество как прозаика? И с точки зрения самой истории, в которую можно было доложить уже свои смыслы и раскрыть персонажей исходя из того, что мне было важно в них найти и подчеркнуть.

Как происходила работа: вы смотрели сериал и параллельно писали книгу?

Ася Володина: Я так и не посмотрела сериал. Видимо, нужно больше времени и отстранения от этой истории, чтобы я смотрела сериал без ощущения, что это мой текст экранизирован, все-таки даже у меня работает эффект "в начале было слово".

Я читала сценарий. Первый раз ознакомительно, чтобы принять решение, браться за эту историю или нет. Второй раз уже подробно, составляя свой план текста и отмечая те моменты, где я готова отходить от сценария. При этом я мало обращалась к сценарию непосредственно во время работы над текстом, мне это скорее бы мешало, чем помогало. Помогал визуал - тот же каст сериала позволял примерно представить, как выглядят герои и как они себя ведут. Строго говоря, после первого своего черновика я уже воспринимала текст как свой.

Вам пришлось приручить чужих персонажей, созданных сценаристом Екатериной Тирдатовой. Удалось ли вам их понять, полюбить, сделать своими?

Ася Володина: С чужим набором готовых амплуа действительно работать сложнее, чем со своими персонажами. Тем более школьная история предполагает именно амплуа, типажи: старательный отличник, тот самый популярный мальчик, главный хулиган, девочка-спортсменка, изгои... Наверное, мне хотелось покрутить эти амплуа, поскрести их, чтобы найти, кто в действительности скрывается под ними. И это касалось не только школьников, но и учителей, которые тоже застряли в определенных ролях и как будто не могут проявить свою суть. У меня есть персонажи, которых я приняла из сценария и не слишком сильно меняла их характер, но были и такие герои, поведение которых в оригинале вызывало у меня много вопросов, в том числе этических, и я пыталась найти их версию событий, их оправдание, возможно. Скажем, школьный психолог Елена нарушает слишком много правил, чтобы можно было это списать только лишь на инфантильность, и я останавливаюсь с ней дольше, чтобы понять: а почему она так себя ведет? Если коротко, мне нужно было разобраться, что с ними всеми не так и как сочетание личных проблем привело их в ту самую точку трагедии.

Ася Володина: Сценарист - командный игрок, а писатель - одиночка. Сценаристом мне не быть. Фото: Павел Князев

А что было самым сложным для вас как для писателя в этой работе?

Ася Володина: Скажем так: когда работаешь со своим черновиком, то в какой-то момент признаешь, что история может пойти в другую сторону, и это ты следуешь за ней, а не указываешь героям, как им себя вести. Я всегда оставляю себе свободные руки, но это касается своих текстов и своих идей. Здесь же, безусловно, я была привязана к изначальному сюжету и могла его менять в определенных границах. Это к вопросу о том, что сценарист – командный игрок, а писатель обычно одиночка. Роман по мотивам сценария требует большей вовлеченности в общекомандную работу, требует обсуждений, отстаивания своего видения. Сценаристом я бы не стала, теперь я это знаю.

А вам было принципиально важно написать другой конец или, возможно, это было условием создания книги, чтобы отличаться от сериала?

Ася Володина: В моем случае за финал отвечали герои, а мои герои отличаются от сериальных. Они приходят в другую точку, потому что шли другой дорогой.

Книга начинается и заканчивается строчками из «Снежной королевы» Андерсена. В сериале таких деталей не было. Почему именно эта сказка?

Ася Володина: Ответ сложный: во всех сказках Андерсена есть тоска так и не выросшего человека, который снова и снова возвращается к детям и волшебству, но далеко не всегда находит там спасение. Поэтому Андерсена действительно много в эпиграфах – мои герои должны вырасти, но их слишком пугает эта жизнь после, ведь после как будто ничего и нет. При этом в «Снежной королеве» есть важный мотив разбитого зеркала, которое искажает реальность, – в каждом из героев засел такой осколок. И да, это, конечно, еще и осколочное, обрывистое повествование, когда из разных частей мы пытаемся собрать нечто цельное – а насколько это возможно, уже вопрос.

Ответ простой: пожалуй, именно это моя любимая сказка – причем не из-за Герды, а из-за Королевы, о которой мы так ничего и не узнаем.

В «Цикадах» к каждой главе есть эпиграф, то цитата из «Школы для дураков» Саши Соколова, то из «Жизни насекомых» Пелевина, то из «Повелителя мух» Голдинга, то из «Алисы в Зазеркалье» Кэрролла… Ася, признайтесь, у вас такая хорошая память, что вы так легко «жонглируете» цитатами из других произведений в своем тексте?

Ася Володина: Некоторые эпиграфы приходили к героям сами (например, Алина как Алиса, Елена как еще одна невыросшая Дюймовочка), но много чего приходилось искать. Я хотела обыграть название и потому знала, что в эпиграфах будут насекомые. Мне было интересно выискивать подходящие мотивы в самых разнообразных текстах: от сказок Гриммов до Соколова. Это, конечно, тоже своего рода творческая прокрастинация: можешь писать текст, а можешь выискивать нужные цитаты. Но зачастую именно названия и эпиграфы дают подсказку, какой будет эта глава – и дает подсказку не только читателю, но и автору в момент работы.

Если вам еще раз предложат написать книгу по мотивам фильма/сериала – согласитесь?

Ася Володина: Я постоянно калибруюсь, пытаясь понять, что мне нужно в моменте, что мне было нужно год, два, пять назад, и куда я, собственно, иду. Возможно, через какое-то количество лет мне будет интересно заново откалибровать и такой опыт тоже – но я не загадываю. «Цикады» многое дали мне в плане опыта, но возвращаться к такому опыту я бы стала только с большой отсрочкой.

Книги трилогии - "Протагонист", "Часть картины" и "Цикады" - это трагедии, так или иначе связанные с детством и закрытыми системами, такими как школа и университет. Почему вам важно рассказать об этом?

Ася Володина: Это моя жизнь, и долгое время только это моей жизнью и было - кроме университетов, я едва ли что видела до 30. Честно говоря, "Цикады" для меня стали важны еще и этой темой вынужденного взросления, когда ты врастаешь в определенное амплуа или среду и вытащить тебя из такого замершего состояния может что-то слишком значительное, чтобы можно было его игнорировать. Мне понравилось в одном читательском отзыве определение "Части картины" как романа взросления для взрослых. Переступая свои 18, ты же не перестаешь взрослеть и меняться и, безусловно, ты проходишь заново некоторый путь, уже будучи этим самым "настоящим взрослым", но не понимая, как именно им быть. Мои книги называют образовательной трилогией, но я бы сказала, что это все еще трилогия о школе, просто той школе жизни, которая начинается уже после выпуска.

В «Протагонисте» есть фраза: «Каждый человек искалечен сам по себе. Семья может как подлечить, так и докалечить». Как вам кажется, есть ли «рецепт» счастливой семьи в современном мире, где все постоянно куда-то спешат и очень трудно быть услышанным?

Ася Володина: Мне кажется, главный вопрос в честности – в честности с другими, но что важнее, с собой. Как мы можем вести открытый разговор с близкими, если чаще всего врем даже сами себе? А без честности любой разговор упирается в стену недомолвок и непонимания.

Каждая глава «Цикад» называется строчками из детских стихов, главы «Части картины» - строчками из песен, а главы «Протагониста» – это как бы греческие трагедийные маски. Почему используете именно такую структура в своих книгах? И как подбираете, кому какая строчка из песни, стихотворения?

Ася Володина: Для меня важна форма, потому что она задает настроение главы и позволяет узнать о герое чуть больше. Если героиня говорит словами Клитемнестры, то я сама лучше понимаю, с какой именно женщиной имею дело. Если глава называется строчкой песни о расставании, то я понимаю, что волнует героиню в ее отношениях. Это подсказка, которая работает для всех – и для автора, и для читателя.

В ваших текстах много отсылок к современной музыке. Это то, что нравится вам, или ваши вкусы не совпадают со вкусами героев?

Ася Володина: У меня есть такая внутренняя примета: если у текста появляется плейлист, значит, я начинаю в нем жить. В этом плане мне близка идея саундтрека в кино, где у героя или какой-то линии есть своя тема. Если мне нужно зайти в этого героя или определенный эпизод, то проще всего подключиться через музыку. И да, герои чаще всего слушают то, что слушаю я, поэтому я стараюсь быть в плане музыке всеядной – мало ли где я найду ту самую тему для того самого персонажа или сцены?

Следующий роман продолжит тему закрытых систем и сопротивления им?

Ася Володина: Скажу так: с образовательной средой я завязала. А вот с пауками в банке, пожалуй, нет.

P.S. Презентация романа "Цикады" пройдет 7 апреля в 14.00 в зале N2.

Что еще купить на non/fictioNвесна

Предоставлено издательством

"Искусство как выбор. История моей жизни" Зельфира Трегулова, "Азбука-Аттикус"

История жизни одного из самых известных отечественных искусствоведов Зельфиры Трегуловой, рассказанная ею самой. Она впервые раскрывает свою личную историю, искренне пишет о семье, друзьях, рассказывает о событиях культурной жизни последних десятилетий ХХ - начала XXI столетий.

Предоставлено издательством

"Люди 1920-х годов. Вопреки утопии", Александр Кобеляцкий, Маргарита Шиц, "Бослен"

Через дневники, письма, воспоминания, глазами людей, представляющих различные слои послереволюционного общества, как известных деятелей науки и культуры, так и рядовых граждан молодого советского государства, авторы предлагают взглянуть на события двадцатых годов XX века.

Предоставлено издательством

"От саванны до дивана. Эволюционная история кошек", Джонатан Лосос, "Альпина нон-фикшн"

Мяукают ли львы и тигры? Зачем кошка оставляет мертвую мышь у вас на подушке? Биолог Джонатан Лосос расшифровывает сложные научные и исторические загадки, показывает, как за последние несколько тысячелетий естественный и искусственный отбор сформировал современную кошку.

Предоставлено издательством

"Мир без Стругацких", "Редакция Елены Шубиной"

А что, если бы братьев Стругацких не было, кто бы занял место главных фантастов в нашей стране? Каждая глава этого сборника - вымышленная биография классика и стилизованный рассказ. Алексей Сальников попытался заглянуть в творчество Юрия Коваля, Дарья Бобылева - Андрея Битова, Елена Клещенко - Владимира Орлова.