о песне «Четырнадцать минут до старта» и нашем космосе

«Четырнадцать минут до старта» — официальное название песни (иногда — «Я верю, друзья») Оскара Фельцмана на слова Владимира Войновича. Странный союз — в том смысле, что Войнович прям вот поэтом-песенником и не был никогда, скорее так оно сложилось. Никто не брался сделать быстро, а он за один вечер управился. И песня ушла в народ. А народ, если уж что в сердце своё принял, считай — на века».

Караваны ракет... Может, и Союз нерушимый случился только лишь для того, чтобы шагнули мы в космос. Апрельским днём. Сами. Первыми. Без чьей-либо помощи. Может, и так. Потому как американцам кто помогал — известно. Неохота страницы марать в такой день теми именами нарицательными. Всяких вернеровфонбраунов и прочей швали недобитой.

Мы шагнули в космос не из сытой Америки, отъевшейся на мировой войне. Не из рестораций и увеселительных экскурсов. Мы шагнули... Из страшнейшей войны. Из разорённой врагами державы. Из голода и сметённых в пыль городов. Из сожжённых деревень. Из мрака и отчаяния.

Мы победили.

И мы всегда будем первыми.

Нам надлежит помнить об этом.

Всё, что сейчас кажется делом обыденным — вот прям на днях успешно стартовала с Восточного наша новая тяжёлая ракета «Ангара-А5», — в далёком 1961-м было рывком в неведомое. И мы его совершили. Вложившись в тот рывок всей страной. Кому ещё под силу такое? Из руин — в небо. Только нам.

Заправлены в планшеты

Космические карты,

И штурман уточняет

В последний раз маршрут.

Давайте-ка, ребята,

Закурим перед стартом:

У нас ещё в запасе

Четырнадцать минут.

Гагарин не разрешал автора текста критиковать: «Раз закурим, значит закурим. Тёркин на всех страницах закуривает. А что мы космонавты и за здоровье нас гоняют, так это и так всей стране известно!»

Всей стране известно.

Как человек советский прямо с земли в звёздный путь устремился.

И нет тому пути конца.

И не будет.

Мы же не за славу. За идею. В том корень нашей цивилизации, нашей мало кому понятной идентичности, как скажут модные эксперты. Мы — за идею. Подчас самую безумную из всех невозможных — возможные мы и не рассматриваем.

Когда-нибудь с годами

Припомним мы с друзьями,

Как по дорогам звёздным

Вели мы первый путь.

Как первыми сумели

Достичь заветной цели

И на родную землю

Со стороны взглянуть.

«Четырнадцать минут до старта» — официальное название песни (иногда — «Я верю, друзья») Оскара Фельцмана на слова Владимира Войновича. Странный союз — в том смысле, что Войнович прям вот поэтом-песенником и не был никогда, скорее (по его собственным воспоминаниям) так оно сложилось. Никто не брался сделать быстро, а он за один вечер управился. И песня ушла в народ. А народ, если уж что в сердце своё принял, считай — на века.

Помните, в «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён»? Конечно, помните. Как товарищ Дынин высокому гостю с придыханием говорит: «Эту песню Юрий Гагарин пел на орбите!» Вроде как на орбите Гагарин её и не пел. Да в том ли дело? Пионеры пели, пенсионеры пели, комсомолки-умницы-красавицы, значкисты ГТО, первые секретари с высоких трибун (лично Никита Сергеевич Хрущёв и цитировал) произносили — как гимн нам, неустрашимым и несгибаемым.

А Гагарин в Клушино на немцев в оккупацию насмотрелся. Гагарину было с чем и что сравнивать. Гагарин брата младшего из петли достал — немец Борю решил на шарфе развлечения ради повесить. Такие у них развлечения. Были и есть.

Опять весна. Прямо-таки бушует. Опять жизнь. Кипит, ничем её не уймёшь. Опять космос — ждёт, надеется, что шагнём мы из прихожей в гостиную. Во Вселенную. И чего бы, спрашивается, нам не шагнуть?

Ведь на плечах титанов стоим.

С Днём космонавтики, дорогие мои!

Смелее, к звёздам.

Я верю, друзья,

Караваны ракет

Помчат нас вперёд —

От звезды до звезды.

На пыльных тропинках

Далёких планет

Останутся наши следы!

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.