Пианист Борис Березовский: Я никогда не играю одну и ту же вещь одинаково
Сольный концерт на фестивале "Безумные дни" в Екатеринбурге Борис Березовский озаглавил "Карт-бланш": пианист сыграет то, что бог на душу положит. Бог на душу положил два скерцо Шопена и сонату Рахманинова, исполненные, как всегда, с блеском - публика долго не отпускала музыканта, но условия фестиваля суровы: наступает на пятки очередной концерт марафона. Поэтому вместо биса Березовский сказал: "Я обожаю ваш город, один из лучших в мире!" - вызвав новый взрыв аплодисментов. Я зашел за кулисы для интервью и поинтересовался:
Вы это для политеса - про один из лучших в мире?
Борис Березовский: Нет, я очень привязался к этому городу. Здесь филармонический оркестр, в который я влюбился очень давно. И рад, что возник еще один - Уральский Молодежный, тоже замечательный. Знаю, что есть сложности, но музыка не многоженство - нет поводов для ревности. Оркестры разные, у обоих настоящий успех, а публики здесь много, хватит на всех. Я думаю, что в таком гениальном, по-моему, городе должно быть место для двух прекрасных оркестров.
Вы с УАФО много ездили по всему миру.
Борис Березовский: Да, было такое время. А недавно впервые сыграл с Молодежным и нахожусь под огромным впечатлением. Кроме того, здесь прекрасная музыкальная школа, где масса талантливых детей...
...из которых уже образовался третий оркестр - Юношеский.
Борис Березовский: Когда я говорю о любви к Екатеринбургу, имею в виду не только развитую музыкальную индустрию, но и архитектуру. То, как удивительно сочетается старина с современными зданиями, как все эстетически выверено. И здесь интереснейшие люди. Я познакомился с группой Blues Doctors, это лучший блюзовый коллектив, и я с ними играю в джазовом клубе. Здесь живет замечательный джазовый пианист Раф Минеев (слепой музыкант, "уральский Рэй Чарльз". - Ред.)... Я могу без конца говорить, потому что это один из моих любимых городов.
Здесь иной масштаб: не зал в триста человек, а событие, объединившее множество людей любовью к музыке
Какая музыкальная эпоха вам ближе - Моцарта, Шопена, Прокофьева... может быть, Джона Кейджа?
Борис Березовский: Рахманинов. Музыка, которой я полностью отдаюсь. Великие Моцарт, Шопен все-таки держат тебя на дистанции, а в Рахманинове можно раствориться, в его звучаниях купаться. Это музыка особая, в ее основе "колокольность" - он же слышал в ударе колокола все тона! Два-три человека в мире обладали таким слухом.
Есть вещи, которые вы хотели сыграть, но не случилось?
Борис Березовский: Когда-то переживал, что не исполнил Мессиана, но острого желания его играть нет. Я нашел своих композиторов. Мне нравится играть Бетховена, цикл его сонат. Люблю Прокофьева, могу бесконечно играть Чайковского, Шопена. Обожаю фортепианный концерт Гершвина - абсолютный шедевр! Репертуар большой, но все сыграть невозможно.
Какую роль здесь играет память? Полноценна ли игра по нотам? Для меня как слушателя при этом исчезает ощущение спонтанности, иллюзия рождения музыки здесь и сейчас.
Борис Березовский: Я действительно часто играю по нотам и должен признать: это недостаток. Просто беру больше, чем могу переварить, и физически не успеваю доделать какие-то детали. В таких случаях лучше сэкономить на нервах, чем опасаться, что забудешь текст. Но согласен: лучше играть без нот.
Дирижер Евгений Колобов мне говорил: "Музыка зашифрована в нотах. Что именно зашифровано - знает только автор. Я их читаю по-своему". То есть исполнение - это акт сотворчества?
Борис Березовский: Да, абсолютно. Это же искусство, здесь нет объективной реальности. Кому-то ближе интерпретация одних артистов, кому-то - других. В этом вся прелесть - быть непохожим, уникальным. Естественно, это может не совпадать с чьим-то мнением, но в этом весь смысл занятий музыкой. Я никогда не играю одну и ту же вещь одинаково. В любой фразе чувствую огромный потенциал импровизационности. Один и тот же аккорд можно сыграть по-разному, выделив или спрятав какой-то голос. Это позволяет никогда не уставать от музыки: каждый раз будет что-то новое, спонтанно возникшее. Поэтому могу играть одно и то же произведение, находя в нем все новые оттенки.
У вас нет ощущения оскудения процесса? Весь массив музыки, которая любима, лежит в XVIII, XIX, частично ХХ веке. Почему нет новых Шопенов?
Борис Березовский: Может, мы просто еще не видим эту новую музыку. В истории много примеров: гениев открывали уже после их смерти - Бах, Шуберт... Я иногда играю современную музыку - Александра Чайковского, например, и есть большой успех у части публики. Пианистка Варвара Мягкова считает, что сейчас расцвет композиторской школы. Много играют современных авторов Юра Фаворин, Миша Турпанов. Но это не моя история, я эту музыку плохо знаю. Я больше склонен к поп-музыке. Есть интересные проекты с группой Blues Doctors: переделываем классику в стиль хард-рок.
Куда после Екатеринбурга?
Борис Березовский: У меня есть фестиваль на открытом воздухе в Елабуге, чудесном городе с огромной историей и традициями. Ну а потом надо наконец немного отдохнуть.
Зарубежные гастроли прекратились?
Борис Березовский: Они меня больше не интересуют. Даже если сейчас все откроется, я с большим удовольствием поеду играть концерты сюда, в Екатеринбург, чем в Париж. У меня здесь друзья, много людей, которых я люблю, а в Париже это всегда был только бизнес.
И последнее: как вам нравится идея такого марафона, как "Безумные дни"?
Борис Березовский: Для публики это замечательно: за три дня послушать столько разной музыки. Уникальную формулу фестиваля придумал Рене Мартен, и когда мы начинали, я играл по два-три концерта в день. Кто-то говорил, что это музыкальный "Ашан", супермаркет. Но публика это полюбила. И мне приятен масштаб: не зал в триста человек, а событие, объединяющее огромное количество людей любовью к хорошей музыке.
