Манана Гогитидзе рассказала о показе мюзикла "Капитанская дочка" в Петербурге
Мюзикл Андрея и Ольги Петровых "Капитанская дочка" по хрестоматийному произведению Пушкина сегодня - как напоминание о том, что есть зигзаги политики, а есть любовь. Что есть игры политиков, а есть неотменяемая культура. Поясним. В 2002 году этот мюзикл родился вовсе не на родине Александра Сергеевича, не на берегу Невы, а по другую сторону Атлантики, в далеком Коннектикуте, в Театральном центре Юджина О'Нила. Почти четверть века российско-американский проект добирался до нас. Наконец, это случилось - первый его показ состоится 26 сентября в петербургском театре Музкомедии.
Историю мюзикла "Капитанская дочка" и чего ждать на премьере в Петербурге нам рассказала внучка Андрея Петрова, актриса мюзиклов, дважды лауреат национальной театральной премии "Золотая маска" Манана Гогитидзе.
Манана, понятно, что все мы "Капитанскую дочку" прочли впервые в школе. Но одно дело читать в подростковом возрасте и совсем другое - перечитывать заново спустя годы…
Манана Гогитидзе: Дело даже не в годах и возрасте. А в том, что, когда мы приступили к этой работе, режиссер Игорь Коняев нам много рассказывал о том времени. Это были самые настоящие лекции, полные фактов, которых в учебниках не прочтешь. Помимо всего прочего я открыла для себя пушкинскую "Историю Пугачева". Александр Сергеевич не просто изучал документы в архивах - он даже побывал в Приуралье и Поволжье, проехал по пути мятежного донского казака, встречался с очевидцами тех событий. Из этого и родился художественный замысел, сюжет "Капитанской дочки".
Известно, что Николай I, услышав о работе Пушкина над историей Пугачева, сказал: "Жаль, не знал прежде, я бы познакомил тебя с дочкой Пугачева, она умерла всего три недели назад". Кто-то считает, что Пушкин ради исторических романов был готов даже оставить поэзию. Манана, а вы, работая над мюзиклом, открыли для себя что-то новое о "нашем всем"?
Манана Гогитидзе: Конечно, в юбилейный год у нас так много Пушкина, что трудно не открыть в нем каких-то новых сторон. Но меня почему-то зацепило больше всего, как Сергей Мигицко читал "Евгения Онегина" у нас в Петербурге, в сквере имени Андрея Петрова. Вроде бы пушкинский "роман в стихах" знаю наизусть. Но Сергей Григорьевич выбрал не самые хрестоматийные отрывки, зазвучавшие неожиданно и свежо. Захотелось перечитать.
А почему именно "Капитанскую дочку" выбрал композитор Петров, Андрей Павлович, для совместного российско-американского проекта?
Манана Гогитидзе: Увы, дедушка мне не рассказывал, почему. Но думаю, что все дело в тех понятиях, которые волновали Пушкина в этом произведении, - таких понятиях, как верность, предательство, долг, честь. Эти понятия вне времени и пространства. И в "Капитанской дочке" все они, как нити, переплетены в очень плотный узел. И над всем главенствует любовь, которая в итоге побеждает.
Кроме того, думаю, у дедушки было желание показать американцам неизвестную им Россию - торжественность Зимнего дворца, времена Екатерины II, в которых были не только пугачевский бунт, но и другая жизнь большой цивилизованной страны, с наукой и искусствами, великолепными балами, маскарадами.
Эскиз декораций к спектаклю.
Как они вообще пересеклись - Джордж Уайт, президент Театрального центра Юджина О'Нила, и именитый российский композитор Андрей Петров? Американец, между прочим, спустя годы, вспоминая "Капитанскую дочку", признавался в своем многолетнем "любовном романе с Россией"…
Манана Гогитидзе: Созданный им Театральный центр всегда был родным домом для творческих людей многих стран, а с 1990-х годов и для России. Пригласили дедушку, и он, чтобы не приезжать с пустыми руками, привез небольшой музыкальный отрывок из "Капитанской дочки". Уайту очень понравилась тема, и работа над либретто закипела. В какой-то момент дедушка подключил мою маму, и они стали соавторами мюзикла.
Премьеру помните?
Манана Гогитидзе: Очень хорошо, как будто это было вчера. Премьера состоялась в Бостоне, дней десять, которые я там провела, каждый вечер ходила на "Капитанскую дочку". Публика принимала прекрасно, хотя обычно в американских мюзиклах три музыкальные темы, а в "Капитанской дочке" у каждого героя своя тема. Не говорю уже о сложном для них сюжете. А меня тогда будто холодной водой окатили…
Да почему же?
Манана Гогитидзе: Я тогда впервые увидела настоящий мюзикл "живьем". После этого мы отправились в Нью-Йорк, на Бродвей. "Оклахома", "42-я улица", "Modern Millie", "Кошки"… Классические мюзиклы на фоне "Капитанской дочки" были гораздо проще - и с музыкальной точки зрения, и с драматургической, и с идейной, - но я поняла, что это мой жанр. Нигде больше нет такого плотного соединения драмы с музыкой, как в мюзикле.
Фото: из личного архива Мананы Гогитидзе
Почему "Капитанская дочка" только сейчас, спустя почти четверть века, по-настоящему зазвучит в России?
Манана Гогитидзе: На самом деле российская премьера мюзикла уже была - в 2003 году, когда праздновали 300-летие Петербурга, прошло два показа в Учебном театре на Моховой и два в Эрмитажном театре. Правда, это была концертная версия - почти без костюмов, реквизита и декораций. Но главные роли исполняли бродвейские солисты. А мы, студенты пятого курса, были в массовке. Но, знаете, даже в таком варианте "Капитанская дочка" звучала мощно.
Потом была версия петербургского театра "Рок-опера", но она шла под минусовую фонограмму, без оркестра, и вообще получился другой спектакль - другие аранжировки, немного другая драматургическая линия и даже другое название: "Куда путь держишь, Ваше благородие?"
Так в чем загвоздка - разве права на музыку вам не принадлежат?
Манана Гогитидзе: На музыку - да. А правами на либретто, написанном на английском языке, обладала американская сторона. Надо было либо выкупать права и переводить либретто на русский, либо создавать текст заново. Мы предлагали этот мюзикл разным театрам, но материал непростой, требовал больших вложений - творческих и финансовых. И вот наконец Юрий Алексеевич Шварцкопф (гендиректор Петербургской музкомедии - Ред.) решил, что в год Пушкина сам бог велел поставить этот мюзикл. Решили написать новое либретто и новые стихи, за эту работу взялись Олег Солод и Сусанна Цирюк. Придумали интересный режиссерский ход - это надо увидеть…
Эскиз декораций к спектаклю.
Бывает, что национальный колорит, исторические сюжеты у нас становятся такими, что называется, "а-ля рюс"…
Манана Гогитидзе: Нет-нет, мы этого, кажется, избежали. Конечно, трудно показать императорскую Россию без шикарных нарядов и двуглавых золотых орлов. Есть в спектакле и русские сарафаны, и платки. Но судя по эскизам нашей замечательной художницы Ольги Шаишмелашвили, - все стилистически выдержанно, очень тонко, ничего аляповатого.
Как удалось добиться баланса между русской мелодикой и стилистикой американского мюзикла?
Манана Гогитидзе: Конечно, дедушка и мама в этом мюзикле никуда не ушли от наших традиций. Кто-то даже говорил мне, что это, скорее, не мюзикл, а рок-опера. Но мне нравится слово "мюзикл"… Кстати, в этом отличие нашего музыкального образования от образования в Штатах. Там есть четкая градация композиторов: либо ты работаешь в жанре мюзикла, либо ты композитор кино, либо исключительно в академических жанрах. Даже факультеты иногда находятся в разных зданиях. У нас же одна консерватория и одна система обучения для композиторов всех жанров: дальше уже выпускник может писать Концерт для скрипки с оркестром или мюзикл "Капитанская дочка". Но поэтому как раз в нашем спектакле есть и мощное симфоническое звучание, и лирический песенный мелодизм, присущий классическому мюзиклу.
Фото: из личного архива Мананы Гогитидзе
Какими у вас в спектакле окажутся главные герои повести?
Манана Гогитидзе: Емельян Пугачев для нашего режиссера Игоря Коняева, прежде всего, разбойник - но дальше в нем раскрывается глубина, и это уже сложный человек со своими страстями, своей правдой и неправдой. Ведь неспроста народ шел за ним, веря в его миссию царя-заступника всех обиженных и угнетенных. Режиссер даже вставил в спектакль частушку - "Нас пугали Пугачём - он кормил нас калачом"… Интересно и смело, на мой взгляд, решен образ Маши. У нас это не пугливая скромница - чтобы дойти до самой императрицы с прошением о своем любимом, надо иметь мощный внутренний стержень. И даже когда она поет: "Я тут всего боюсь, пушка стрельнет!" - это должно звучать энергично, как свойственно сильной девушке.
Вы же, конечно, Екатерина Великая?
Манана Гогитидзе: Да, это я (смеется). Вот с ней, кстати, возникли сложности. Дело в том, что дедушка с мамой прописали императрицу очень сильной, жесткой, бескомпромиссной. А Игорь Коняев захотел показать государыню еще и женщиной, любившей шутки, маскарады. Этого совершенно нет в музыке - и сейчас мы ищем ход, благодаря которому Екатерина Алексеевна из "шутницы" вдруг превращается в грозную стихию.
Вам мало роли императрицы - вы еще взялись ассистировать режиссеру?
Манана Гогитидзе: В принципе, это произошло случайно. Мы с мамой на первой же встрече с режисером за роялем пропели весь мюзикл от начала до конца, за всех героев. Игорь Коняев прекрасный драматический режиссер. Но в "Капитанской дочке" очень сложная музыка, и в этом смысле я надеюсь, что была ему полезна.
Может, вошли во вкус - теперь пойдете в режиссеры?
Манана Гогитидзе: Безусловно, мне это интересно. Но пока не получу какое-то режиссерское образование, безответственно заниматься этим ремеслом. Каким бы самородком ты ни был, обучаться профессиям нужно обязательно.
Так ведь сегодня нейросети - можно и не быть самородком, и не кончать консерваторий, но при этом стать "автором" - не важно чего, музыки, романа в стихах, кинофильма!
Манана Гогитидзе: До недавнего времени нейросети у меня не вызывали каких-то опасений. Но когда видишь, с какой скоростью и куда они развиваются, - становится не по себе. Скажем, появление "оживленного" Юрия Никулина в сегодняшней кинокартине - для меня уже за гранью. Хочется верить, что пока еще мы - не имитации, живые, с нашим Пушкиным в уме и сердце - все-таки будем нужны. Если, конечно, в зале не заменят зрителей на виртуальных, у которых интеллект останется искусственным.