В 2024 году в программу «Докера» вошло 56 фильмов из разных стран

В четверг, 5 сентября, в Москве открывается X Международный кинофестиваль документального кино «Докер», он продлится десять дней. В этом году в программе будет представлено 56 фильмов из разных стран, включая Россию, Китай, Венгрию, Бутан, Италию и Мексику. В интервью RT директор и продюсер фестиваля Ирина Шаталова объяснила, по каким критериям отбираются картины для включения в программу и за счёт каких приёмов режиссёры-документалисты фиксируют повседневную жизнь обычных людей, не вторгаясь в неё. Кроме того, Шаталова рассказала, как развиваются сегодня форматы документального кино, какие из них могут остаться надолго, а какие рискуют утратить популярность.

В Москве 5 сентября открывается Х Международный кинофестиваль документального кино «Докер». Расскажите, пожалуйста, о программе фестиваля

— Главное отличие этого года — расширение программы фестиваля. Если в прошлом году в программе было 40 картин, то сейчас 56. Это серьёзный вызов для нас — уложить столько лент в программной сетке, преподнести их зрителям. Но, конечно, это и радует. Например, в этом году мы вернулись к программе Let IT Dok! — это фильмы об информационных технологиях или созданные с их помощью. Отдельную программу мы сделали для детей старше 12 лет — Doker Space Kids, это три картины на тему космоса. То есть в этом году программа фестиваля получила и тематическое, и количественное расширение.

При этом какой-то сквозной темы нет, потому что мы выбираем фильмы без привязки к тематике, критерием служит только качество картин, поэтому подбирается целая палитра фильмов на различные темы, на любой вкус.

На фестиваль поступает множество заявок. Тяжело ли делать выбор, ведь среди отсеянных фильмов наверняка есть неплохие работы?

— Да, ежегодный просмотр лонг-листов становится для нас стрессовым периодом. Хороших фильмов очень много, поэтому мы выработали свои критерии отбора.

Поскольку фестиваль основан документалистами, нам очень важны сугубо профессиональные аспекты — звук, операторская работа, режиссура. Часто нам приходится делать непростой выбор, когда мы видим, что фильм классный, захватывающий, но снятый ординарно с профессиональной точки зрения. Приходится делать выбор в пользу фильмов с нестандартной, интересной подачей, ярким звуковым или визуальным решением и т. д.

Порой приходится отсеивать часть фильмов из какой-то страны, чтобы не было географического перекоса, когда вся программа будет представлена одним регионом. Например, по этой причине в этом году пришлось отсеять часть китайских фильмов. Ну и ещё один важный критерий — новизна, поскольку одна из миссий фестиваля — искать и открывать новых, пока малоизвестных авторов. Так что если у картины уже были громкие премьеры, то мы её вряд ли возьмём — она и без нас проторит себе дорогу к зрителю.

Растёт ли число заявок год от года?

— Ежегодно мы получаем около 2 тыс. заявок, это довольно стабильный показатель. После пандемии коронавируса, например, был спад, сейчас количество заявок снова растёт. Но тут важно понимать, что мы сами тоже занимаемся поиском фильмов, у нас наработаны связи с дистрибьюторами и кинофондами разных стран, они отправляют нам ленты, которые были произведены у них в течение года. Документалисты не очень любят заниматься пиаром, так что хороших авторов нужно выискивать. Особенно если речь идёт о таких регионах, как, например, Африка.

В основной программе фестиваля представлена картина Алёны Полуниной «Среди мёртвых, среди живых» о розыске тел погибших в ЛНР. Это не первый её фильм о войне. Есть ещё какие-то военные документалисты сегодня в России, которых вы могли бы отметить? И есть ли фильмы, достойные военной документалистики прошлого?

— Военная документалистика — предмет для отдельного долгого и сложного разговора.

Об этой проблеме я часто слышу от коллег, что они не могут попасть к месту съёмок, поскольку не имеют аккредитации СМИ. Это важный вопрос, который нужно решать всем профессиональным сообществом.

Что касается имён, то первым приходит на ум тандем Максима Фадеева и Сергея Белоуса, которые уже около десяти лет снимают в Донбассе. В этом году у них выходит цикл «У края бездны» из четырёх фильмов. Они присылали нам третий фильм цикла, но очень поздно, когда у нас уже была готова вся программа. Мы думали над тем, чтобы сделать специальный показ с обсуждением специфики работы документалистов в экстремальных военных условиях, но не срослось.

Слоган фестиваля — «Кино важнее документа». Почему? Какой смысл вложен в эту фразу?

— «Докер» начинался с киноклуба документалистов, который потом перерос в фестиваль. В 2010-х годах в документалистике была тенденция снимать на трясущуюся камеру, с плохим звуком — считалось, что это добавляет фильму достоверности. Нам, основателям «Докера», этот подход не нравился. Нам важно преподносить документальное кино именно как кино, как искусство, в котором качество съёмки, звука, стилистика являются выразительными инструментами. То есть мы уверены, что кино важно не столько как документ, сколько как искусство. Не как фиксация реальности, а как её художественное осмысление.

Расскажите, пожалуйста, о номинации «Док-терапия», призванной привлечь внимание к ментальным проблемам и популяризировать психотерапию. Как появилась идея такой номинации?

— Она родилась очень органично. Примерно пять лет назад мы заметили, что стало появляться много фильмов, герои которых переживают различные психологические трансформации. Мы попробовали сделать тематическую программу — и не ошиблись, потому что она пользуется популярностью, у неё есть своя аудитория. Тут важны не только фильмы, но и дискуссии о них, которые проводятся после показов, во время обсуждения каждый может высказаться о волнующих его проблемах.

Как документалистам удаётся снимать людей так, чтобы избегать эффекта наблюдателя, не влиять на поведение тех, кого они снимают? Какие для этого есть психологические приёмы?

— Для этого в документальном кино используется метод длительного наблюдения. Когда съёмочная группа находится рядом с героем долгое время, он постепенно привыкает к посторонним и расслабляется. Да, в первый день человек будет себя тщательно контролировать, но уже очень скоро внимание переключится на события повседневной жизни — и он начнёт вести себя естественно. Это работает почти со всеми людьми.

Либо же, если режиссёр видит, что потенциальный герой вряд ли сможет расслабиться, он просто отказывается от этого сюжета. В этом заключается мастерство выбора героя — опытный режиссёр может это понять по одной глубокой беседе, в которой можно задать человеку какие-то важные вопросы, посмотреть на его реакцию.

Какие этические правила есть в профессиональной среде документалистов?

— Всё зависит от автора. Есть режиссёры, которые ведут себя не очень корректно по отношению к героям, и они известны в индустрии. Но могу сказать, что для нас как создателей фестиваля этические вопросы очень важны. Если мы видим — а это всегда видно, что фильм сделан неэтично (к примеру, часть материала снята скрытой камерой, автор прибегал к провокациям и так далее), то это станет в наших глазах очень жирным минусом.

Насколько сложно уговорить людей стать героями фильма, сделать свою глубоко личную историю достоянием публики?

— Документальные фильмы, как и игровые, строятся на конфликте — преодолении проблем и так далее. Люди понимают, что их пример может поддержать других, помочь кому-то справиться с такими же сложностями. Это важная мотивация.

Есть ещё один момент: когда человек видит, что за ним наблюдает съёмочная группа, он чувствует, что небезразличен людям. И это порой помогает ему преодолеть проблемы и беды, достичь своей цели.

Сейчас много говорят о феномене якутского кино. Как складываются такие региональные школы, что для этого необходимо? И если говорить о мировой ситуации, то какие страны сегодня лидируют в документалистике?

— Феномен якутского кино во многом возник благодаря спросу зрителей, жители Якутии с удовольствием ходят смотреть именно местные фильмы. Так что картины хорошо окупаются, и это даёт стимул к съёмкам новых картин.

Что касается стран, то явного лидера сейчас нет, как нет и критериев, по которым мы могли бы его выявить. Одно понятно: фильмов появляется всё больше, не в последнюю очередь благодаря тому, что съёмки стали доступнее с технической точки зрения. Сегодня всего три человека — звукорежиссёр, оператор и режиссёр — могут снять зрелищный и качественный фильм.

Какие стили и направления документального кино сейчас развиваются наиболее активно, какие можно выделить тенденции?

— На первом месте всегда остаётся классика жанра — длительное кинонаблюдение за жизнью конкретного человека. Документальное кино может сниматься годами, и съёмочная команда проживает часть жизни со своим героем, видит его трансформацию. Когда весь накопленный материал спрессовывается в час-полтора полнометражного фильма, мы получаем невероятно сильное повествование о жизни человека.

А новые веяния как появляются, так и исчезают. Так, в своё время в игровом кино и документалистике был популярен формат «скринлайф» — когда все события фильма происходят полностью на экране компьютера или смартфона. Однако пик популярности этого формата миновал.

Сегодня появилось новое течение — фильмы на основе больших массивов материала, например съёмки с видеорегистраторов. В этом году в программе «Докера» представлен китайский фильм «Это жизнь», в котором экран поделён на пять секций, в каждой транслируется хроника жизни разных людей. Это очень интересно, но мы понимаем, что массовым такой подход не станет.