В Нижнем Новгороде поставили оперу Моцарта "Так поступают все женщины"
Спектакль во вдохновляющем пространстве концертного Пакгауза на Стрелке стал первой премьерой юбилейного 90-го сезона Нижегородского театра оперы и балета им. А. С. Пушкина. К названию оперы на афише добавили знак вопроса и столичная команда постановщиков - режиссер Елизавета Мороз, художник Мария Трегубова и драматург, человек формулирующий генеральную идею представления, Алексей Парин - предложила очень триггерную, предельно современную историю. На фоне вечно прекрасной музыки Моцарта, за которую отвечает изумительный оркестр театра La Voce Strumentale, ведомый Дмитрием Синьковским за дирижерским пультом, она приобрела максимально волнующее звучание в диапазоне чувств от раздражения до восхищения.
Все оперы Моцарта, и особенно те, что составляют трилогию, созданную зальцбургским гением на либретто итальянца Лоренцо да Понте, это по сути многословные философские притчи с моралите в финале, завернутые в маркизет комизма и розыгрыша. Речь о "Свадьбе Фигаро", "Дон Жуане" и завершающем опусе великое театральное трио "Так поступают все женщины?". В оперном мире даже считается, что за эти оперы отваживаются браться лишь самые отчаянные режиссеры - "самоубийцы". Но как заметил худрук Нижегородской оперы Алексей Трифонов, этот опус, даже оригинальное название которого COSI FAN TUTTE, трудно точно перевести на русский, "должен быть в репертуаре каждого уважающего себя театра".
На первый взгляд, в либретто все просто: есть полдюжины героев, как их должно быть и в классической опере-сериа. Три яркие пары: два дуэта влюбленных - Гульельмо + Фьордилиджи и Феррандо + Дорабелла, а также еще два персонажа, без которых действие никогда бы не получило развития: старый философ Альфонсо, человек, который и задумал всю интригу, и его пособница, служанка девушек, Деспина. И далее история разворачивается так, что выстраиваются неизбежные треугольники любви и ревности.
В финале неожиданно открывается реальный пейзаж слияния Оки и Волги
Ради воплощения фривольного сюжета в спектакле иногда проскакивает грубая буффонада "ниже пояса", но много и обаятельных, хорошо отрепетированных экспромтов - настолько естественных, что они смотрятся, как незапланированный сценический инцидент. Режиссерская работа насыщена мелкими деталями взаимодействия героев, которые впечатляют.
В спектакле все происходит в современном мире. Будучи серыми в прямом и переносном смыслах людьми, от реальности офисной жизни (прекрасная сценографическая работа художника) они прячутся в придуманном виртуальном пространстве, где можно быть кем угодно, но при этом практически полностью утратив способность замечать и слышать друг друга. И благодаря разным препятствиям сюжета они начинают постепенно и даже болезненно постигать роскошь человеческого общения ради умения любить и быть настоящими.
Любая партитура Моцарта - серьезнейший экзамен на владение вокальной техникой и стилистическую чуткость. А в Нижнем Новгороде, где представление идет почти без купюр, на долю певцов выпадает немало самых разных испытаний. Фьордилиджи - сложнейшая партия, в наибольшей степени требующая незаурядного дарования и мастерства, была отдана двум примадоннам театра Надежде Павловой и Венере Гимадиевой. Кажется, что предлагаемый образ для Павловой озабоченной чиновницы стал камнем преткновения, отчего пение местами было избыточно агрессивным. Гимадиева же, наоборот, сохраняла личную элегантность и мягкость и подарила своей героине красивый, насыщенный и благородно ровного звучания голос.
Яна Дьякова - обладательница поистине моцартовского светлого и подвижного меццо. Но партия Дорабеллы далась молодой певице с небольшими потерями, видимо, связанными с пока еще недостаточной выносливостью голоса. В то время как вышедшая во втором составе более опытная и титулованная Наталия Ляскова была практически безупречна.
Деспина Елены Сизовой большее сосредоточение на актерском перевоплощении без особых вокальных достижений. А вот ее визави Анастасия Джилас одновременно явила и артистическую одаренность, и стилистическую точность. Исполнители теноровой партии Феррандо (Борис Степанов и Сергей Годин) с яркими голосами немного терпкого звучания были подобающе темпераментны, но музыкантски не всегда точны, особенно в фирменных моцартовских пассажах, испытывающих певцов на профессиональную прочность. Диаметрально разными по образу и пению оказался Гульельмо у немного флегматичного и слишком респектабельного для предлагаемых обстоятельств Константина Сучкова и неугомонного ловкача и придумщика Александра Миминошвили, умеющего привнести в пение то "хулиганство", что приходится как нельзя кстати, когда его обманутый герой рвет и мечет в ярости. По режиссерской воле Дон Альфонсо (Александр Воронов и Сергей Теленков) обошлись без вокальной яркости и держались подчеркнуто статично на фоне остальных героев, дабы не нарушить драматургический баланс характеров.
А вот ритмическая и динамическая несогласованность в ансамблях на протяжении всех двух премьерных спектаклей то и дело проскакивала. Несмотря на видимые старания дирижера поддержать солистов и магическое звучание, раскрывающее то внутреннее состояние героев, что не демонстрировалось на сцене.
В момент почти финального фантасмагорического застолья в донжуанском стиле выясняется, что нравоучительная игра закончена. У всех героев оказывается есть настоящие имена: Дмитрий Александрович, Дина, Даша, Федя, Гоша, Фира, а не те никнеймы, что придумали да Понте и Моцарт... И всем очеловеченным персонажам неожиданно открывается красивейший реальный пейзаж слияния Оки и Волги через стеклянный задник сцены - архитектурный козырь концертного Пакгауза.