Оптимистическая трагедия в честь Дмитрия Шостаковича
Наследие Шостаковича давно является одной из точек притяжения для Александра Сладковского. В 2016-м году оркестром под управлением А.Сладковского была осуществлена запись антологии произведений Д.Д. Шостаковича (музыкальных альбомов с записями всех симфоний и инструментальных концертов). В 2022 году также в день рождения Шостаковича Госоркестр Татарстана под управлением А. Сладковского открыл свой московский абонемент программой, включавшей Первый скрипичный концерт (солист – Павел Милюков) и Симфонию № 12. А в 1966 году именно Д.Д. Шостакович, будучи председателем Правления Союза композиторов СССР, горячо поддерживал миссию по созданию симфонического оркестра в Казани. Закономерно, что Александр Сладковский называет Шостаковича одним из главных композиторов для коллектива. При таком постоянном соприкосновении с наследием Шостаковича новое обращение к творчеству этого великого композитора-симфониста музыкантами Госоркестра Республики Татарстан было неизбежно. А обращаясь к концертному жанру, для первого отделения был выбран, пожалуй, самый близкий к симфоническим концепциям Второй виолончельный концерт. В интерпретации этого импульсивного и многогранного опуса очень важен творческий опыт солиста. Поэтому практически гарантией успеха стало приглашение в такую серьёзную симфоническую программу Александра Князева, обладающего не просто уникальной харизмой и мастерством, но и огромным интеллектуальным потенциалом, который наполнял его игру прямо-таки магической силой. Виолончельную партию, в высшей степени насыщенную техническими сложностями, контрастами и внезапными сопоставлениями, А.Князев исполнял, словно вдумчиво и страстно декламировал полный увлекательных поворотов поэтический монолог. Лирические темы были насыщены дыханием и чувством, виртуозные эпизоды подчёркивали не столько техническое совершенство артиста, сколько богатейшую палитру и невероятно бархатный звук превосходного инструмента музыканта. Но самой впечатляющей особенностью интерпретации Князева и оркестра под управлением Сладковского Второго виолончельного концерта Шостаковича стала невероятная свобода высказывания: едва заметные ауфтакты, деликатные паузы-вдохи, микро-ферматы, замедления и полётные темповые сдвиги, – вся эта, свойственная естественному течению человеческой речи стихия наполняла музыку удивительной поэзией. И редкой сегодня вдохновляющей энергией, которая позволяла каждому слушателю не теряться в сложностях звучащих конструкций, а с интересом следовать за героями этой музыкальной драмы. О том, насколько много и жизненных коллизий, и исторических сюжетов сплелось при создании Второго виолончельного концерта, увлекательно поведал во вступительном слове Артём Варгафтик. Будучи сам профессиональным виолончелистом, выпускником РАМ имени Гнесиных, он прекрасно и как всегда ярко и образно рассказал и о плодотворнейшем сотворчестве Дмитрия Шостаковича с Мстиславом Ростроповичем, который стал первым исполнителем и этого концерта, и многих виолончельных сочинений композитора. И даже включил запись одесской песни "Бублики", популярный мотивчик которой стал одной из тем концерта. Одним из самых драматичных эпизодов концерта становится переосмысление этого одесского хита в трагическую оркестровую кульминацию. Сладковскому и Госоркестру Татарстана удалось с максимальной мощностью воплотить сметающую силу и неотвратимую поступь, в которую превращается безобидная песенка. Для воплощения трагедии Шостаковичу были необходимы звуковые масштабы и тембровая многогранность оркестра, и подлинную безграничность этих ресурсов продемонстрировала исполняемая во втором отделении Восьмая симфония. В кратком (что было чрезвычайно важно перед исполнением почти полуторачасовой партитуры) и поэтичном (что настроило публику на нужный лад) вступлении Артём Варгафтик назвал эту монументальную симфонию огромным миром, где одним из главных противостояний становится антитеза добра и зла, наполняющая огромную пятичастную композицию. Александру Сладковскому удалось удивительно динамично раскрыть всю многоликость добра и зла и подчеркнуть стройность и логику масштабной драмы. Крайние части были гигантским обрамлением трагедии, разворачивающейся в центральных главах. Дирижёр подчеркнул не столько общность тематического материала первой и последней части, сколько создал звуковую картину оцепенения и тяжёлых размышлений, в первой части приводящих к впечатляющей кульминации и острым драмам центральных частей. А в конечном итоге музыкальный материал коды первой части неожиданно "перекрашивался" в светлый финал. Сам композитор писал, что добро побеждает, однако это, хоть и оптимистическая, но – трагедия. Однозначное счастье невозможно после тех испытаний, о которых повествуют центральные страницы симфонии. Это драматическое начало было с невероятной силой подчёркнуто в интерпретации Сладковского и возглавляемого им оркестра. Трагические кульминации были пронизаны такой энергией, что едва ли не перехватывало дыхание от немыслимых мощностей и нарастаний звучаний. Особенно это касалось третьей части – Токкаты. Будучи одной из самых знаменитых оркестровых страниц наследия Шостаковича, музыка этой Токкаты основана на кратких выразительных темах, "спетых", словно хором, каждой оркестровой группой. С каждым "запевом" усиливалась тембровая плотность и мощности звучания. Несколько волн таких немыслимых по напряжённости нарастаний завершались стройными проведениями темы у труб, валторн и тромбонов. Следующее, после шикарно сыгранной в кульминации чеканной поступи медных духовых, фугато открылось выразительным и хрупким соло флейты-пикколо (Антон Дыкин) с контрапунктами флейты (Венера Порфирьева), гобоя (Андрей Шубин) и кларнета (Артур Мухаметшин). Прекрасно прозвучало и одно из самых известных из-за своей продолжительности и сложности соло английского рожка (Дмитрий Никитин). В предпоследней части соло фагота (Рамиль Сафин) перекликалось своей искусно пропетой витиеватой мелодикой с выразительными соло первой скрипки (Алина Яконина), открывающим предфинальное нарастание к грандиозной кульминации с одним из самых продолжительных тремоло литавр и невероятно эффектным звучанием группы ударных. Настолько эффектным, что на аплодисментах, при всех многочисленных восторгах каждой группе оркестра, именно ударники были награждены взрывной реакцией публики, а литаврист Константин Колесников и игравший на малом барабане Михаил Красничкин удостоились таких восторгов, которые ничуть не уступали реакциям фанатов рок-концертов. После всей этой музыкальной роскоши Александр Сладковский и Государственный академический симфонический оркестр Республики Татарстан еще и выдали шикарно исполненный "на бис" "Русский вальс" Дмитрия Шостаковича. В репризе великолепное соло первого тромбона (Руслан Валеев), поддержанное стройно и чисто сыгранным ансамблем всех тромбонистов, сделало и эту оркестровую группу героями вечера. Бис убедил, что, как и у гениального композитора Шостаковича, у первоклассного симфонического оркестра одинаково впечатляюще и прекрасно звучат и монументальные симфонии, и популярная миниатюра.
