В России предлагают использовать музыкальную терапию в процессе реабилитации и профилактики посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) у военнослужащих, прошедших через СВО. Лечиться музыкой предлагается в двух форматах — групповые занятия в малых группах и терапевтические концерты для пациентов и сотрудников госпиталей. По словам Марии Пакош, члена совета Ассоциации музыкальных психологов и психотерапевтов (АМПП) и создателя проекта «МузНИИ», такие программы уже успешно опробованы в среде израильских и американских военных. Их эффективность доказана, они активно поддерживаются оборонными ведомствами стран. Главные результаты — снижение уровня агрессии и возможность адаптации к мирной жизни. Как это происходит — в материале «Ленты.ру».

«Прогремел взрыв, оглушил меня»

В видеоролике на экране компьютера — немолодой мужчина в инвалидном кресле. Пока играет музыка, на экране мелькают черно-белые картинки с оружием, бегущими солдатами, разрушенными зданиями.

«Я помню бой в темноте, запах пороха, — поет мужчина, слегка прикрыв глаза. — И мы воевали вместе, плечом к плечу, готовые умереть. Прогремел взрыв, оглушил меня».

«Одна нога отказала, потом вторая, — продолжает певец. — В темноте ищу своего брата и думаю: "Я его здесь не оставлю"».

Поющий мужчина — 57-летний Йорон Винокур из Израиля. Мужчина во время службы в армии получил боевые травмы. У него парализованы ноги, кисти рук, он испытывает постоянные боли, ему трудно говорить. Йорон — один из участников программы реабилитации музыкой, которую поддерживают Министерство обороны Израиля и организация, объединяющая военных инвалидов. Цель программы — помочь прошедшим боевые действия инвалидам улучшить свое состояние через создание авторской песни.

«Жанр авторской песни возник в середине XX века, как раз после Второй мировой войны, — объясняет автор израильской программы, музыкальный терапевт Виктория Гершкович. — В авторской песне обычно поэт, композитор и исполнитель — в одном лице. Через музыку и слова человек выражает свои эмоции. Авторская песня помогает возвращаться к самым сложным моментам жизни, преодолевать душевный кризис, человек обретает новый смысл жизни».

«Артикуляционные упражнения, разработка дыхания снимают многие медицинские проблемы. Заметно, как улучшается настроение ветерана, а вместе с ним и состояние», — отмечает она.

В программе предусмотрены не только занятия участников с музтерапевтами, но и консультации с различными специалистами: поэтами, музыкальными аранжировщиками, логопедами. При выборе музыкального инструмента учитывается желание самого «студента». За состоянием здоровья участников следят, контролируют, чтобы они особо не переутомлялись. Все занятия проходят в профессиональной студии. Это делается специально для того, чтобы человек понимал всю важность момента. К работе также привлекаются семьи военных — поддержка родных очень значима и важна в реабилитации. Например, сын Йорона Винокура принял участие в создании клипов на его песни, исполнив их вместе с отцом.

«Выбивание ярости»

Опыт зарубежных коллег, которые уже много лет успешно помогают людям с военными травмами, подтолкнул российских музыкантов на разработку аналогичной программы реабилитации для военных, участвующих в специальной военной операции. Автор проекта, Мария Пакош, музыкальный терапевт и создатель сообщества по разработке терапевтических плейлистов «МузНИИ», предлагает реализовывать программу в первую очередь в госпиталях и санаториях, где проходят восстановление раненые.

В рамках предложенной программы есть два формата работы: регулярные занятия не реже одного раза в неделю в небольших группах по четыре-пять человек и терапевтические концерты для пациентов и сотрудников госпиталей.

Как подчеркивает Мария Пакош, музыкальная терапия не является основным методом лечения посттравматического стрессового расстройства, но она может быть эффективным вспомогательным инструментом. Она отмечает, что музтерапия значительно ускоряет процесс реабилитации и иногда помогает установить более глубокий контакт с пациентом.

Мария Пакош утверждает, что музыка помогает ветеранам справиться с чувством одиночества, выразить эмоции и смягчить реакцию на пугающие события и громкие звуки. Она успокаивает, снижает возбуждение, дает выход гневу и раздражительности, создавая ощущение безопасности.

«Часто музыкальную терапию понимают как просто пение музыканта в палате, но это не совсем так. Терапия — это не только дарение музыки, но и возможность для человека быть с нами на уровне диалога, — продолжает Мария. — Пациент может войти в музыку по-разному: либо он сам поет, либо мы помогаем ему через музыку, либо сначала разговариваем с ним, а затем дарим ему его любимую музыку. Это [всегда должно быть] что-то личное. Иногда предлагают всем вместе спеть песню, но я думаю, что это может вызвать у многих людей раздражение».

Музтерапевты составили памятку для коллег о том, как превратить музыку в лекарство. Например, получены данные, что большинство людей с посттравматическим стрессовым расстройством предпочитают музыку, которая характеризуется предсказуемостью, медленным темпом и ровным ритмом. Поэтому терапевт может составить список песен, которые будут успокаивать каждого отдельного пациента.

«Даже самые депрессивные поворачиваются к нам»

Ирина Хромова, директор фонда «Сердечный свет», музыкальный терапевт и церковный волонтер, регулярно с коллегами и соратниками посещает горячие точки, выступая с концертами в полевых госпиталях рядом с линией фронта. Она подчеркивает, что музыка направлена не только на раненых бойцов, но и на медицинский персонал, круглосуточно работающий в условиях стресса.

Музыкальный репертуар подбирается с учетом состояния пациентов. По ее словам, часто очень заходит песня из репертуара группы «Любэ» со строчками «Позови меня тихо по имени, ключевой водой напои меня».

«Такие тихие мелодичные песни вдохновляют, помогают выразить чувства, — рассказывает Ирина. — Духовные песни вселяют надежду и помогают понять, что есть что-то более важное, чем личные переживания. Иногда мы видим, что ребята хотят поделиться своими переживаниями, но у нас нет времени на долгие разговоры. В таких случаях мы подбираем песни, которые помогают им снова пережить те события. Например, мы поем для них афганские песни, которые как нельзя лучше передают атмосферу поля боя. Современные песни, которые пишут ребята с фронта, тоже могут быть очень полезны».

По ее словам, важно, чтобы пациенты могли подпевать знакомым песням, что помогает активизировать сердечно-сосудистую и дыхательную системы. Музыкальные инструменты подбираются с учетом обстановки в отделении, чтобы не нарушать спокойствие.

«Гитара для этих людей — настоящий спасательный круг, — отмечает Ирина. — Когда мы играем на гитаре, они буквально загораются глазами. Даже самые депрессивные из них поворачиваются к нам, и это служит хорошим сигналом. Ребята начинают просто слушать, и мы стараемся подобрать для них песни».

«Может вызвать флешбэк и привести к агрессии»

По словам создателя программы работы с ПТСР Марии Пакош, терапевтические практики и рекомендации специалистов по музтерапии могли бы пригодиться обычным музыкантам и певцам, отправляющимся в горячие точки.

«Сейчас очень многие призывают творческих людей давать концерты раненым, выезжать в зоны боевых действий, — объясняет она. — Но часто забывают о том, что музыка — не просто развлечение, а мощный инструмент, способный вызывать самые разные эмоции. И важно, чтобы музыканты понимали, как их музыка может повлиять на психическое состояние слушателей. Хорошо, если музыканты интуитивно это чувствуют, но порой не так».

Мария Пакош предупреждает, что музыка может вызвать у военных, страдающих от ПТСР, негативные реакции, такие как агрессия.

В качестве примера она приводит случай, когда некоторые музыкальные инструменты пришлось убрать из программы музыкальной терапии в США, так как они вызывали у ветеранов военных действий флешбэки, напоминали своей формой мины или гранаты.

Мария подчеркнула, что музыканты должны учитывать «послевкусие» концерта: «Мы психологически раскрываем людей, но что будет с ними после этого состояния аффекта — неизвестно. Если мы, музыканты, стремимся помочь людям, мы должны думать о том, как нормализовать их после концерта».

Ради одного

Виолончелист Петр Акимов вместе с певицей Амарией по личной инициативе были с концертами на передовой. На вопрос о том, нужны ли такие выступления самим бойцам, музыкант говорит, что условно делит всех зрителей в горячих точках на разные группы.

Острая необходимость в выступлениях примерно у трети зрителей. К ним, по его мнению, относятся ополченцы Донецкой и Луганской народных республик, которые отправились в бой по идейным соображениям. Им важно, чтобы их усилия были оценены, чтобы к ним приезжали люди и говорили, что они не зря рискуют своей жизнью, ведь на фронте они теряют своих друзей и «теряют самих себя». В такой обстановке любые события воспринимаются более остро.

«Они острее ощущают ценность момента, — говорит Петр. — И конечно, их впечатления, в том числе и музыкальные, более яркие. У них могут на глаза навернуться слезы, они могут бурно реагировать, а после оставлять восторженные отзывы. Они готовы дарить свою любовь и теплоту, как говорится, всем сердцем».

Также, по его словам, концерты имеют важное значение для мирного населения и солдат, налаживающих контакт с жителями.

«Ведь местное население не до конца понимает, кто к ним пришел, с чем и зачем. С одной стороны, они считают, что это освободители, но с другой — не знают, как те будут себя вести. Пропаганда 20 лет внушала им разные мысли. Но для местных жителей эти концерты, безусловно, важны, потому что они объединяют нас, — продолжает он. — Однажды мы выступали в небольшом населенном пункте, который позже был возвращен украинцам. На тот момент он находился под нашим контролем всего две недели. На концерт пришли только женщины, поскольку мужчины по понятным причинам отсутствовали. Кто-то из них был на одной стороне конфликта, кто-то — на другой. Пока настраивалась аппаратура, я играл на виолончели. Женщины пришли и спросили, что мы привезли. Мы ответили, что у нас есть музыка, которая их порадует».

Тогда, говорит Акимов, они ответили: «Ну, мы яйца-то заготовили, если что, закидаем».

«В основном это были пожилые женщины, примерно шестидесяти лет и чуть моложе. Я заиграл мелодию времен Великой Отечественной войны, вальс, и их сердца растаяли от счастья. Они начали подпевать и плакать», — вспоминает он.

По его словам, даже если концерты не нужны ста бойцам, но могут спасти одного из них, то они нужны.

***Йорон Винокур, парализованный военный из Израиля, в видеоролике рассказывает о том, как музыкальная терапия помогла ему обрести новую жизнь. Он отмечает, что благодаря занятиям музыкой, дыхательной гимнастике и артикуляционным упражнениям он стал лучше говорить, спастичность и болевой синдром уменьшились. Это позволило ему снизить дозу обезболивающих препаратов. Но главное — он снова почувствовал интерес к жизни.

«Музыкальная терапия стала для меня миром, который стирает границы, — объясняет Йорон Винокур. — Я чувствую, как будто выхожу за пределы своего тела и наполняюсь радостью. Словно я смотрю на себя сверху и понимаю, что больше не позволю своим физическим ограничениям делать меня несчастным».