Андрей Батурин: "Профессионализм не может устареть"

Андрей Батурин – руководитель проекта Международного фестиваля-конкурса национальной патриотической песни "Красная Гвоздика" им. И. Д. Кобзона, руководитель проектов Евразийского молодежного музыкального форума молодых композиторов "Мелодии Единства" и молодежного фестиваля-конкурса молодых композиторов РФ. Автор программы "Стратегия развития Союза композиторов РФ до 2025 года". Здравствуйте, Андрей Константинович! Прежде всего, позвольте поздравить вас с днём рождения! Что ощущаете в связи с юбилеем? Пока не ощущаю ничего плохого – только бодрость. Юбилей прошёл в работе, слава Богу. В самый день рождения, 3 ноября, я был в Архангельске. Все время что-то происходит: проходят мои творческие концерты, артисты поют мои песни, музыканты исполняют мою музыку. Вот сейчас тоже работаем, ездим по городам, но у нас не гастроли, а военный Культурный десант. Мы поднимаем дух сражающихся людей. Поём духоподъёмные песни, которые пишутся нашими композиторами. Вчера были в Макеевке, в Ясиноватой, сегодня в Алчевске. Условия здесь везде спартанские, бывает, что нет воды, но ничего, мы неприхотливые, а нас здесь ждут. В данный момент мы исполняем не военную миссию, а работаем для гражданского населения, для работников предприятий, поэтому поем простые человеческие песни, и старые, и новые композиции о любви, о мире, о радости. Надо создавать хорошее настроение людям, у которых кто-то в семье воюет, а кто-то, может быть, уже и погиб. Мы должны сделать так, чтобы зрители ушли с нашего концерта не расстроенными, а с надеждой, с радостью. В связи с вашим юбилеем нельзя не спросить: есть ли какой-то факт биографии, который составляет предмет вашей гордости? Или, может быть, это – какая-то конкретная написанная вами музыка? Вся моя музыка мне нравится, не могу сказать, что горжусь чем-то особенно. Горжусь тем, что дожил до 65-летия, слава Богу. Я благодарен Богу, что он помогает мне работать: я всё время что-то делаю и всё время меняюсь. В советское время у меня был один творческий период. Потом наступил кино-период. Затем я вдруг захотел, чтобы звучала моя симфоническая музыка, начал её писать больше и больше. Полгода назад осознал: ты симфоническую музыку пишешь, а её никто не играет. Надо бегать и уговаривать, потратишь кучу времени, чтобы кого-то уговорить – а симфонию сыграют один раз, а потом опять никакого толку. Это ещё и не монетизируется, что важно для композитора. Ведь и композитору нужно хоть как-то штаны поддерживать. Сейчас меня увлекло песенное искусство. Тем не менее, я пишу разное: какие-то короткие музыкальные пьесы, ноктюрны для камерного оркестра и сочинения для большого симфонического оркестра. Скоро у меня начнётся написание музыки для кино "Тимур и его команда". И смена всех этих ритмов, музыкальных пристрастий, мне кажется, поддерживает во мне жизнь. Количество написанных произведений не важно. Больше горжусь тем, что мои произведения звучат. Недавно, 8-го ноября, Лариса Долина спела новую песню, не знаю, как она её назвала, "Питер" или "Нева". Мне зрители присылали видео. Очень хорошая песня получилась. И другие известные артисты начинают петь мои песни, происходит такое второе пришествие жанра песни. Дело, конечно, не в рекордах, а совсем в другом. Дело в востребованности, в тех зрителях, которые говорят мне спасибо. Кому-то моё творчество, может быть, не нравится, но я счастливый человек, так как есть те, кому нравится любое моё творчество - кинематографическое, симфоническое, театральное, песенное. Я очень люблю этих людей и благодарен им. Расскажите о вашем сотрудничестве с Мариупольским Русским драматическим театром. Вы автор музыки к спектаклю "Ревизор" - предстоящей премьере театра. Это уже вторая моя совместная работа с Мариупольским Русским драматическим театром. В прошлом году мы делали спектакль "Стойкий оловянный солдатик" . Председатель правления Независимого профсоюза актеров театра и кино Денис Кирис – продюсер обоих мариупольских проектов. Прекрасный режиссёр Серёжа Мусиенко ставит Ревизора. У него зародилась идея, чтобы музыкальные темы каждого героя (он обозначил несколько главных тем) соответствовали ритмическому построению стихотворения Пушкина "У лукоморья дуб зелёный". Это его режиссёрское видение, которое проносится через весь спектакль. Лейтмотивы героев, которых он мне предложил, я в соответствии с режиссерской концепцией сделал инструментальными мелодиями, которые можно и спеть, как песню, а можно исполнять силами оркестра. Написал клавир. Даже сделал несколько версий песен в современных обработках: вдруг пригодятся, актеры захотят спеть. Это будет зависеть от общего замысла режиссёра. У каждого персонажа есть своя музыкальная тема, на которую можно при желании пропеть слова "У лукоморья". Было бы неправильно, если бы все гоголевские типажи пели одинаковые ноты, они разные, но по ритму они все как музыка на стихотворение Пушкина: у Городничего своя тема, у Хлестакова своя, но всё равно в ноты любой темы укладывается этот пушкинский текст. Уже вся музыкальная составляющая готова? Какие инструменты вы задействовали? Музыку я написал ещё летом. Театр уезжал на гастроли, потом был в отпуске, а я сочинял в это время. Мы с Серёжей переписывались, утверждали музыку. Я всё написал, отправил. Пока дополнительных пожеланий не было, если что-то ещё понадобится театру, то допишу. Используются фортепиано, аккордеон, скрипки, также, естественно, русские народные инструменты – балалайки, ложки. "Ревизор" – наше прошлое, поэтому так стилистически мы его и характеризуем. Музыкальное начало спектакля – придумка режиссёра, я лишь её интерпретировал. Из неких фантазийных звуков, звуковой фантасмагории начинается тема Хлестакова. Эта интродукция-заставка уже готова, она есть у режиссёра. У Мусиенко очень интересный замысел, он весь его не раскрывает пока. Единственное, о чем я напомнил режиссёру – первом фильме "12 стульев" Леонида Гайдая, где играли Арчил Гомиашвили и Сергей Филиппов. Когда Остап и Киса искали стул в театре, они пришли на постановку "Ревизора", где основой музыки была песня "Шумел камыш, деревья гнулись" на французском языке. А эта фраза ритмически пересекается с "У лукоморья дуб зелёный". Когда я сочинял музыку, то сказал Серёже, что очень старался, чтобы моя музыка не навеяла (смеётся) "Шумел камыш". Чтобы не было, как в этом фильме. "Ведущий" критик говорит: "Великолепная находка! Вроде бы, песня ни при чём, а какой большой смысл!" "Глубоко... копает...", – почтительно поддакивает "ведомый" критик. А когда Кису затягивает в толпу бегущих к сцене артистов, "Ведущий" продолжает: "Гениальная находка! Мятущаяся интеллигенция среди народа. Великолепный символ!" Да, тонны иронии и сатиры. А какого характера музыка преобладает у вас? Разнохарактерная музыка. Естественно, много комедийной. Тема, характеризующая Хлестакова, перемещения действующих лиц по сцене, дачу взяток – это сфера музыкальной комедии в русском народном стиле с использованием ложек, балалайки. Есть плясовая, ария, романс под фортепиано. Есть страшная музыка, нагнетающая эмоции и, наоборот, весёлая, бесшабашная. Режиссёр предлагал мне направление в сочинении, ставил разные задачи, объяснял, чего бы он хотел от музыки в том или ином эпизоде. На премьеру собираетесь к ним? Если пригласят, то с удовольствием, только вот доехать туда не так просто. Если ребята организуют проезд, я бы рванул. Вы – автор музыки ко многим спектаклям, опытный театральный композитор… В советское время я много писал для театров имени Ермоловой, Маяковского, Пушкина, потом ушёл в эстрадную музыку и стал активно гастролировать. Затем ушёл в кино и перестал интересоваться театром. В том числе – из-за того, что умерли многие мои друзья-актёры, такие, как Саша Фатюшин, Николай Николаевич Волков и другие. Мне уже было не до театра, мне нужно было создавать какие-то другие произведения. Я стал концертным композитором, писал симфоническую музыку. А сейчас, благодаря мариупольскому театру, мне стало интересно писать мюзиклы. Сложно для них это всё, но они молодцы, играют "Стойкого оловянного солдатика". Спектакль у них хорошо получился, на мой взгляд. И музыка, и песни хорошо в него легли. И ребята талантливо исполнили. Там много профессиональных людей, есть хормейстеры, музыкальный руководитель. С новой музыкой "Ревизора" они, уверен, справятся. Но если им нужен мой совет – я всегда на связи Вы гитарист по образованию, гитара всё ещё царит в вашем сердце? Честно говоря, уже нет, потому что на гитаре нужно заниматься. В моем сердце царит оркестр, инструменты оркестра. Вот сейчас с нами ездит молодой гитарист Лёша Аникеев, студент Академии имени Прокофьева. Он играет мою музыку, джаз, джаз-рок, играет очень хорошо, импровизирует, я уже так не могу. Он постоянно что-то наигрывает на гитаре, в машине едет – занимается, на площадке перед концертом тренирует руки. Я от этого уже отошел, слишком много задач. Я сейчас занимаюсь оркестром, симфонической музыкой. У меня в голове звучит оркестр, вообще, я люблю оркестр. И я пишу песни, сейчас время такое сложное, и оно песенное. Время новых песен. Меня вернуло в песенное творчество. Существует мнение, что наше сложное время – не время для симфоний. Нет, я с этим не согласен. И симфонии пишутся, но дело в том, что их просто никто не хочет играть. Исполнение отбирает немалые силы, и все филармонические оркестры требуют за это отдельные деньги помимо зарплаты. А композиторы-то пишут. Мы сейчас тоже боремся с тенденцией, пытаемся как-то объяснить, что нужно исполнять симфоническую музыку наших современников. Ведь есть же конкурсы молодых академических композиторов, которые помогают авторам. У нас много было таких конкурсов, сейчас уже государство подхватило эту идею, проводит подобные конкурсы. Конкурсов-то много, и они хорошие, проблема в другом. Действительно, есть конкурсы, где люди работают профессионально, они реально отбирают лучших участников и стараются им помочь: дают денежные призы, предоставляют возможность прозвучать на сцене. Таков конкурс "Партитура" , допустим. Но дальше-то ничего не происходит. Дальше эти дети или молодёжь остаются опять один на один со своими партитурами, и куда им бежать? Некуда. Дело конкурсов должно продолжать и государство, и те, кто проводит эти конкурсы, потому что надо, чтобы произведения конкурсантов исполнялись, чтобы их слышали. Надо, чтобы композиторы гордились тем, что их играют, чтобы композиторы получали авторские отчисления за то, что их играют. Откуда композитор ещё возьмёт деньги? Только от исполнения своих произведений. Выгодно играть Бетховена, Моцарта, Шумана, понятно, что это великая музыка, никто этого не отрицает. Возможно, сейчас таких композиторов среди наших современников нет. Но, тем не менее, классикам уже не надо платить авторских, их сочинения не надо репетировать по-новому, они уже все сыграны не единожды. В итоге только дирижёры. играющие великую музыку, меняются. А современников никто играть не хочет, потому что это надо репетировать, надо вникать. "Заплатите нам, идите, получите грант", - говорят оркестры. А почему государство должно платить деньги оркестру, который получает заработную плату, чтобы он играл современников? Я считаю, это нонсенс. Композиторам-песенникам тоже никто не платит денег. Конечно, после конкурсов кому-то где-то удаётся свою мелодию исполнить пару раз, но по большому счёту это не системно. Надо, чтобы все филармонии России поставили в план и сыграли хотя бы несколько концертов такой музыки в год. Если они нам ответят, что на Бетховена зрители пойдут, а на современные произведения нет, пусть поставят в одном отделении концерта Бетховена, в другом – лауреатов той же "Партитуры" или любого другого качественного конкурса, где отбирается такая же качественная хорошая музыка. Пусть исполнят музыку победителей именно таких конкурсов. Не тех, которые удовлетворяют свои амбиции и решают свои проблемы, вместо того, чтобы пытаться вернуть ту любовь зрителя к симфонической музыке, которую угробили за эти 30 лет всяким авангардом и запугиванием слушателя непонятно какой музыкой. Конечно, современная музыка сложная для восприятия, но если она талантливая, она в любом случае воспринимается зрителем, потому что зрителя не обманешь, он чувствует качественную музыку. Если даже там нет мелодии, или мелодия сложная и ломанная, то всё равно зрителя задевает что-то, он чувствует нерв, ощущает эмоцию. И он аплодирует ей, она его не пугает. А когда музыка надуманная, в которой что-то "изобретается", мне кажется, это отталкивает слушателя. Поражает, как вы всё успеваете при общественной нагрузке, при всех ваших должностях. Как укладываетесь в 24 часа? Помогает наша молодёжь, помогают наши композиторы. 10-го декабря у нас будет очередной съезд Союза композиторов Евразии, куда я хочу пригласить руководителей творческих Союзов писателей, кинематографистов, журналистов для обсуждения и принятия важных решений по консолидации творческих профессионалов. Время тридцатилетней разрухи сейчас ликвидируется, пропасть между профессионалами и любителями сокращается. За 30 лет любительское творчество было возведено в ранг образца творчества, что считаю неправильным. Любой, кто пишет музыку и хочет стать композитором, может выучиться в консерватории и получить диплом. Хотя бы научиться писать ноты. А когда различными средствами массовой информации, редакторами и просто какими-то начальниками в нашей области работают люди, не имеющие профессионального музыкального образования, то негоже считать их мнение за неприкасаемое. Много непрофессиональных людей, хотя и талантливых, работает и во власти, и на руководящих должностях, и в различных СМИ. Но если человек хочет считаться композитором, то он обязан получить музыкальное образование. Всегда наше песенное искусство славилась хорошими стихами, качественным исполнением и профессиональной музыкой, что сейчас в нашем шоу-бизнесе, на нашем шоу-рынке найти сложно. То искусство сегодня возведено в ранг "ретро", который считается устаревшим. Это неправильно, профессионализм не может устареть. В академической музыке, конечно, больше профессионалов, но там нужно стилистически возрождать великую славу нашей российской академической музыки, а не поголовно увлекаться авангардом, да ещё учить молодёжь писать авангардную музыку. Авангард нужно писать, изучив сначала всю хорошую классическую музыку, а потом уже на основе этого можно что-то фантазировать. Вот я и хочу на предстоящем съезде затронуть тему профессионализма, от которой страдают не только музыканты, но и писатели. Писателем сегодня может назвать себя любой, за деньги издать книжку. Но всё равно нужно закончить Литинститут, иметь некий профстандарт, писательский диплом, чтобы для начала называться писателем, а потом нужно пройти какой-то профессиональный худсовет, который дал бы заключение хотя бы по задачам будущих произведений. В общем, работаем, на наш век работы хватит.