История «Картинок с выставки» Модеста Мусоргского к 150-летию цикла

Собранию фортепианных пьес, многим из нас знакомому еще по школьным урокам музыки, в этом году исполняется 150 лет. Речь о «Картинках в выставки» Модеста Петровича Мусоргского — шедевра программной музыки, то есть раскрывающей определенный сюжет, концепцию. Вспоминаем, как создавалась серия и выясняем, какие необычные отражения она нашла в современной культуре.

История создания

За произведением стоит большая дружба и любовь к искусству — не только музыкальному. «Картинки с выставки» не появились бы без архитектора, художника-сценографа Виктора Гартмана. Выступая за русскую национальную идею, он был близок к творческому объединению «Могучая кучка», куда входил и Модест Петрович. Они познакомились в 1870 году дома у Владимира Стасова — критика, историка искусств и архивиста, также консультирующего кружок композиторов.

Между артистами сразу сложились взаимопонимание и крепкая дружба. Однако через три года художник скоропостижно скончался из-за осложнений после ангины, не дожив даже до 40. Смерть друга глубоко поразила Мусоргского. Спустя месяц он писал Стасову: «Нас, дураков, обыкновенно утешают в таких случаях мудрые: “его” не существует, но то, что он успел сделать, существует и будет существовать <…> каким же негодяем надо быть, чтобы с наслаждением “утешения” примиряться с тем, что “он” перестал создавать. Нет и не может быть покоя, нет и не должно быть утешений». «Что есть дружба? Верность до гроба и обмен духовными дарами» — так отозвалась о союзе Гартмана и Мусоргского пианистка Мария Юдина.

© Общественное достояние

Обмен между артистами происходил и после смерти одного из них. В 1874-м силами Стасова в Императорской Академии художеств была организована выставка памяти художника. Более 400 работ включали в себя картины маслом и акварелью, зарисовки с натуры, архитектурные проекты, макеты, эскизы театральных костюмов и декораций, множество рисунков из заграничных поездок — сценки из жизни, фигуры людей, животные, пейзажи природы и города. Среди экспонатов присутствовали и предметы, сделанные самим Гартманом: игрушки, щипцы для раскалывания орехов, футляр для часов в виде избушки на курьих ножках и так далее.

Экспозиция настолько впечатлила композитора, что почти сразу после её посещения ему пришла идея написать по мотивам выставки фортепианную сюиту — произведение, состоящее из нескольких разнохарактерных частей, объединённых общим замыслом. Мусоргский приостановил работу над вокальным циклом «Без солнца» и начал сочинение «Картинок с выставки». В письме Владимиру Модест Петрович признавался, что дело идёт очень интенсивно и он едва успевает записывать ноты. В итоге посвящённый Стасову труд под рабочим названием «Гартман» был закончен всего за три июньские недели.

Цикл ждала непростая судьба. При жизни Мусоргского его не издавали и даже не исполняли, хотя «Могучая кучка» сочинение одобрила. Только в 1886-м, через пять лет после смерти композитора, сюита была опубликована в редакции Римского-Корсакова, который счёл нужным исправить авторскую рукопись в нескольких местах. Второе издание вышло уже с предисловием Стасова, но популярности так и не снискало. Пианисты считали его не слишком «виртуозным» и шероховатым. Это и вправду так, ведь стихия инструментальной музыки Мусоргскому не была близка, он больше любил оперу. С другой стороны, несовершенства и диссонанс пьес неслучайны.

Например, профессор Московской консерватории Владимир Чинаев находит в «Картинках с выставки» определённую гармонию и сравнивает их с «раскосой нескладностью храмовой архитектуры Пскова и Новгорода», не подверженной влиянию европейского рационализма.

В 1891-м сюиту впервые оркестровал Михаил Тушмалов, и произведение стали часто исполнять в Петербурге и Павловске. Но настоящее признание пришло к циклу в 1930-м, когда увидела свет его первая грамзапись в новой оркестровке француза Мориса Равеля, исполненной Бостонским симфоническим оркестром.

Названия произведений

Открывается сюита интермедией Promenade («Прогулка») — небольшой вставкой между основными частями. Пьеса символизирует проходку автора по выставке. Сам Мусоргский писал Стасову: «Моя физиономия в интермедах видна». По ходу произведения она несколько раз повторяется.

Затем идут десять глав:

Gnomus Il vecchio castello Tuileries Bydło Балет невылупившихся птенцов Samuel Goldenberg und Schmuÿle Limoges. Le marché. La grande nouvelle Catacombae. Cum mortuis Избушка на курьих ножках (Баба-Яга) Богатырские ворота

Музыка «Картинок с выставки»

«Прогулка»: пожалуй, самая известная зарисовка с выставки, имитирует русские народные напевы, используя в мелодии пятиступенный лад — пентатонику. Переменный размер, свободный ритм отличают пьесу от ритмического построения классической западной музыки. Интересно, что по ходу цикла тема повторяется реже и реже, будто бы слушатель (посетитель выставки) всё меньше обращает внимание на переходы между картинами, больше увлекаясь самой экспозицией.

Gnomus («Гном»): несохранившийся рисунок Гартмана изображал ёлочную игрушку-щипцы для колки орехов в виде кривоногого карлика. Мусоргский наградил «гнома» ужимками, которые передаются ломаным ритмом, динамикой, резкостью внезапных пауз — человечек будто бы перебегает с места на место. При этом в середине он «останавливается» и «раздумывает», «качаясь» на низких нотах. И всё же теряет покой — всё уходит в громкую, тревожную кульминацию.

Il vecchio castello («Старый замок»): также утерянная акварель художника представляла собой изображение итальянского замка и трубадура с лютней на фоне. Меланхоличная мелодия композитора (его пометка к партитуре: «очень певуче, скорбно») в соль-диез минор напоминает живое пение под аккомпанемент басовых напевов волынки или лютни.

Tuileries. Dispute d’enfants après jeux («Тюильрийский сад. Ссора детей после игры»): по воспоминанию Стасова, на рисунке изображался сад парижского дворца Тюильри с толпой детей и их нянь. Музыка Мусоргского здесь очень контрастирует с предыдущим «Старым замком». Короткое, мажорное произведение в стремительном темпе скерцо и высоком регистре, вызывающем ассоциацию с детскими песенками-считалками. В середине мелодия становится более спокойной, «разговорной» — это няни пытаются успокоить ребят. Однако, судя по появлению первой, весёлой темы, им это не слишком удаётся.

Bydło («Скот»): Гартман нарисовал польскую телегу на больших колёсах, запряжённую волами. Модест Петрович переложил её на монотонное музыкальное полотно с тяжеловесными аккордами и печальным крестьянским напевом, походящим на русские, украинские и польские мелодии. Через музыку мы видим тяжёлую, безрадостную жизнь и скота, и возницы. Примечательно, что в оригинале пьеса начиналась с фортиссимо («очень громко»), по выражению автора, «прямо в лоб». После легкомысленного сада Тюильри — весьма неожиданно.

© Общественное достояние

«Балет невылупившихся птенцов»: зарисовка основана на эскизе костюмов к балету «Трильби» Юлия Гербера в постановке Мариуса Петипа в Большом театре. В спектакле была сцена с детьми, одетыми в канареек или птичьи яйца. И вновь контраст: композитор представляет танец птенцов в трёхчастной форме, очень динамичным, забавным, хаотичным. Форшлаги, то есть музыкальные украшения, предшествующие какому-либо звуку, передают щебетание птиц. Вторая часть произведения более стройная, а третья повторяет первую. Строгость формы в сочетании с комичным звучанием призваны вызвать у слушателя улыбку.

Samuel Goldenberg und Schmuÿle («Самуэль Гольденберг и Шмуйле»): прототипом к главе послужили два подаренных Гартманом Мусоргскому портрета польских евреев под названиями «Сандомирский еврей» и «Еврей в меховой шапке. Сандомир». Из них Модест Петрович создал колоритный дуэт. Один еврей, богатый, говорит уверенно и тяжело, его «речь» дополнена цыганской гаммой с увеличенными секундами. Второй же захлебывается жалобной скороговоркой с форшлагами. Темы персонажей звучат то врозь, то одновременно.

Limoges. Le marché. La grande nouvelle («Лимож. Рынок. Большая новость»): о рисунке Гартмана почти ничего не известно, кроме того, что художник жил в Лиможе и изучал там архитектуру местного собора. Шумная суетливость мелодии, сменяющаяся динамика, «гуляющая» громкость передают беспорядочность рынка, где можно услышать всевозможные сплетни. Поначалу произведение предваряла программа от композитора на французском: в уморительной заметке он описал рыночные разговоры про сбежавшую корову, фарфоровые зубы, красный нос. В окончательном варианте «Картинок» он отказался от них.

Catacombae. Sepulcrum romanum («Катакомбы. Римская гробница»): картина Гартмана изображала его самого и проводника в парижских катакомбах. Мусоргский сотворил из работ друга наиболее неровную, трудно воспринимаемую пьесу из цикла. То громкие, резкие, то тихие и безжизненные унисоны (однозвучия) «проводят» слушателя по мрачному подземелью. В финале части звучат дрожащие ноты (тремоло), обрамляющие измененную тему «Прогулки». «Это засветились огоньки в черепах, и тут-то вдруг раздаётся волшебный, поэтический призыв Гартмана к Мусоргскому» — так трактовал фрагмент Стасов в письме Римскому-Корсакову.

«Избушка на курьих ножках» (Баба-Яга): гартмановский эскиз бронзовых часов в виде сказочной избушки вдохновил Модеста Петровича на размашистый образ Яги с диссонансами, звуковыми «кляксами», неравномерными акцентами, в которых мы видим хромую походку неряшливого, злого персонажа. В средней части ярость сменяется тихой тревожностью, а заканчивается всё повторением первой — старуха будто бы взлетает на своей ступе или на метле. При этом финальный аккорд буквально «врезается» в начало следующей пьесы.

«Богатырские ворота. В стольном городе во Киеве»: завершающее произведение интерпретирует, возможно, самую известную работу Гартмана — эскиз, созданный для впоследствии отменённого конкурса проектов киевских городских ворот. Художник изобразил ворота в древнерусском стиле с элементами в виде богатырского шлема и украшением, напоминающим кокошник. Версия Мусоргского начинается как широкая, торжественная песенная мелодия в русском народном виде. Она сменяется тихой темой, похожей на старинное церковное пение. Затем добавляется праздничный «колокольный звон» в мажоре, и всё кончается грандиозной кодой.

Оркестровка Мориса Равеля

Равель считался большим поклонником таланта Мусоргского. Композитор изучал неоконченную оперу Модеста Петровича «Женитьба» (1868), послужившую прообразом к его опере «Испанский час» (1907), работал над инструментовкой его оперы «Хованщина» (1872). Также цикл песен «Детская» (1872) оказал большое влияние на вокальные сочинения француза.

«Картинками с выставки» Равель заинтересовался в 1922-м по совету своего друга, музыковеда Мишеля Кальвокоресси. Композитор обратился к дирижёру Сергею Кусевицкому с просьбой заказать у него оркестровку сюиты, и в том же году она была готова. Конгениальная оригиналу обработка чутко передавала яркость и живописность образов, созданных Мусоргским. Равель вносил поправки, но основывал их на особенности звучания того или иного инструмента. Он добавляет такт к аккомпанементу в «Старинном замке», местами вводит новый ритм в «Богатырских воротах», в «Скоте» начинает с тихой мелодии, а не громкой, как в фортепианном варианте, убирает «Прогулку» после главы с «разговором» евреев.

© Global Look Press/www.globallookpress.com

Автор оркестровки чрезвычайно изобретателен в выборе инструментов: например, в «Старинном замке» он вводит альт-саксофон, а в «Гноме» передаёт беспокойность героя через глиссандо («скольжение») струнных. В 1922-м премьера переложения состоялась в Париже под управлением Кусевицкого и приобрела огромную популярность во всём мире. Некоторые пианисты вроде Владимира Горовица даже старались в своём исполнении переложить версию Равеля на фортепиано, то есть пропустить произведение через двойную обработку.

Так или иначе, оригинал Мусоргского кажется примечательным именно своим психологизмом, ограниченным одним инструментом. Неудивительно, что сам композитор прекрасно играл на фортепиано и мог на нём изобразить что угодно. Его искусная драматургия контрастов, интонаций, оттенков громкости, темпа, штрихов оживляют для слушателя персонажей цикла. «Картинки с выставки» превращаются в своего рода театр, по своей выразительности превосходящий эскизы-прообразы. И всё же сюита не была бы возможной, если бы не духовное родство двух друзей. На самом же деле трёх — магию их «сотрудничества» уловил Морис Равель, родившийся за шесть лет до смерти Мусоргского.

«Картинки с выставки» в современной культуре

Сегодня пьесы из цикла Мусоргского звучат в самых неожиданных местах: в фильмах «Большой Лебовски» (1998) братьев Коэн, «Про уродов и людей» (1998) Балабанова, «Древо жизни» (2011) Малика, в альбоме «Сектора Газа» «Кащей Бессмертный» (1994). Существуют и экранизации: советский мультфильм 1984 года, а также получасовая анимационная картина Tenrankai no E (1966) японского классика Осаму Тэдзуки. В ней режиссёр в десяти независимых частях, озвученных произведениями русского композитора, высмеивает пороки современного общества, в полную силу раскрывая комический потенциал Мусоргского, но и не обходя стороной его психологическую глубину.

Прикоснуться к прекрасному сквозь века можно через HiFi-стриминг Звук. Там вы найдете разнообразные фортепианные и оркестровые версии великих «Картинок с выставки» в отличном качестве. Оформите подписку «СберПрайм» по специальному предложению и получите еще больше выгодных опций.

Что такое HiFi-стриминг Звук, и как пользоваться всеми преимуществами его подписки

Пришел, увидел, сочинил: какие картины вдохновляли великих композиторов

Что такое классическая музыка, и почему она так называется