Выставка коллажей Параджанова проходит в галерее "Наши художники"

В галерее "Наши художники" - выставка коллажей Сергея Параджанова из частной коллекции.

Первыми у дверей в зал встречают два коллажа. Слева - "Древо желаний", где в вязь кружев-листьев вмонтирован часовой механизм, а к корням привязан ключик. Не золотой, но тоже волшебный, спрятанный у корней дерева. Дерево желаний, выросшее в райском саду, оборачивается бомбой с часовым механизмом, отсчитывающим минуты нашей жизни. Жемчужины складываются в две буквы - С и П. Инициалы автора вроде подписи, удостоверяющей: "И я был в Аркадии".

А справа от входа в зал - автопортрет автора, предназначенный в подарок Лиле Брик. Художник тут предстает простодушным "Дворником" из старого Тифлиса с незабудками в руке. Необъятная кепка. Лукавый глаз-пуговица, сверкающий из зарослей бороды. Щетина бороды, сделанная из видавшего виды ершика для посуды, топорщится от уха до уха. Впрочем, рядом с "Древом желаний" дворник с цветочками смахивает на изгнанника из райского сада, который успел сорвать там пару цветочков, чтобы поднести даме. Той, благодаря усилиям которой Параджанова вызволили из колонии раньше срока. Но и четырех лет с хвостиком пребывания там ему хватило выше крыши.

Собственно, эти две работы задают сюжет, к которому так или иначе возвращают коллажи Параджанова. Сюжет, разумеется, вечный. О возвращении в райский сад. О поиске ключа от рая. О чаемой встрече с его обитателями. Из этого сада, кажется, родом перья павлина, жемчужные россыпи, прекрасные гури-пери, сошедшие со страниц персидских миниатюр или с картин Кранаха и Леонардо. Для этих дам художник не жалеет ни легчайших перьев, ни кружев, ни россыпи монет. Он украшает героинь картин, как украшают живых любимых женщин.

Для метаморфозы нужны лишь ножницы, иллюстрации в альбомах, пуговицы, старые вилки, разбитые чашки... Параджанов словно вдыхает жизнь в выброшенные вещи, засохшие плоды... Это возвращение даже не живописного, а театрального свойства. Магия игры и представления - основа и коллажей художника, и его фильмов.

В коллажи Параджанова вторгается и кукольный театр. Пластиковый пупс с "выбеленным" лицом, полускрытым вуалью и шляпкой, может явиться тут неузнаваемой, таинственной и страстной Кармен. В коллаже "Сад марионеток" рамка деревянных счетов, обтянутая куском скатерти с бахромой, превращается в сцену, где ежик в тирольской шляпе, и звездочет с бабочкой-брошью, и куклы под сенью павлиньих перьев рассказывают историю для детей - о любви, верности, коварстве и силе судьбы.

Говорят, когда Игорь Савченко спросил Параджанова при поступлении во ВГИК, что он собирается делать, тот ответил: ставить оперу и музыкальные фильмы. В том же "Ашик-Керибе", который вырос столько же из сказки Лермонтова, сколько из персидской живописи эпохи Каджаров, полотен Пиросмани и Брейгеля, музыка кажется лишь сюжетным мотивом. Бедный певец, разлученный с невестой, исполняет свои песни, играя на сазе. Но сам Параджанов определял жанр фильма как "мугам, восточная любовная песня о верности".

Яркость примитива, изысканность оперы и волшебство детской сказки и кукольного театра в коллажах Параджанова встречаются как родные. Он перебрасывает мостики между жанрами, видами искусств и эпохами, приглашая зрителей в таинственный сад. Райский он или театральный, не столь важно. При взгляде на работы Параджанова, например на "Бал в мастерской художника", где играют на старинных струнных Майя Плисецкая, Лиля Брик, Владимир Высоцкий, где скачет на коне всадник с лицом Параджанова, кажется, что рай и театр почти одно и то же. По крайней мере, пока длится игра и звучит музыка.

Афиша

Галерея "Наши художники", Сеченовский переулок, 2. До 2 февраля